Рейтинговые книги
Читем онлайн Хождение в Москву - Лев Колодный

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 158

И вот на наших глазах второй раз поднимается над землей колокольня, вскоре откроется возрожденная церковь, а не музей.

Вернули верующим возвышающийся над площадью Никитских ворот храм Большое Вознесение, известный тем, что в его трапезной венчался Александр Пушкин. Лет десять тому назад в "Московской правде" я опубликовал статью "Гром под куполом", где рассказал, как под сводами этого замечательного здания гремят разряды высоковольтных пушек, и поставил вопрос о выдворении отсюда энергетической лаборатории. Для испытаний ей требовалось сооружение с высоким, как у храма, потолком. Казалось, что никакой силой электрификаторов - а именно их деяния (электрификация) вкупе с советской властью по известной ленинской формуле должны были в сумме своей дать нашей стране коммунизм, - не сдвинуть с насиженного места.

Однако лед тронулся. Помог этому не кто иной, как всем известный азербайджанский лидер Гейдар Алиев, о чем я хотел бы публично заявить. Как раз в то время, когда появилась моя статья, он работал в Москве, руководил как первый заместитель главы правительства культурой. Ему доложили о выступлении газеты, и он, обладая громадной тогда властью, будучи членом всесильного Политбюро ЦК КПСС, распорядился вывести лабораторию из храма. Что это было именно так, а не иначе, мне рассказывали сотрудники исполкома Моссовета, ведавшие "нежилыми помещениями", готовившие проект решения по этому вопросу. Так что никакой высокопоставленный митрополит здесь ни при чем, как мне приходилось читать, спасибо нужно сказать товарищу Алиеву.

И не концертный "Пушкинский зал" открылся под сводами Большого Вознесения. А храм. И Малое Вознесение на той же Большой Никитской открыло двери для молящихся. Этот маленький храм располагается напротив консерватории. И в нем не будет, как намечалось, выставки музыкальных инструментов. Будет звучать под его сводами другая музыка.

ДВА ТОПОЛЯ МАРИНЫ

В наши дни экскурсионные автобусы, путешествующие по маршруту жизни Марины Цветаевой, попадают в Борисоглебский переулок. Располагавшийся в нем особняк маститого писателя Алексея Писемского не устоял, к сожалению. Теперь на его месте дорожка и сквер перед выстроенным в глубине владения посольским зданием. Среди деревьев у торцевой стены дома № 9 растет пара вековых тополей, сгорбившихся от времени, резко выделяющихся своим величием от молодого окружения. Эту пару тополей описывала не раз Марина Цветаева:

"Два дерева хотят друг к другу.

Два дерева. Напротив дом мой.

Деревья старые. Дом старый..."

Поворачиваешься и видишь: напротив двух тополей сохранился на своем месте двухэтажный домик с истертым каменным крыльцом, где проживала до лета 1922 года автор этих и многих других прекрасных стихотворений, поэм, пьес, только в наши дни получивших широкое признание. Она любила сиживать на этом крылечке... .

В этом доме на втором этаже в квартире № 3 жила Марина Цветаева.

Цветаевский дом не числится памятником архитектуры, при последнем ремонте его скромный фасад вообще лишился архитектурных украшений. В справочнике "Вся Москва" за 1913 год он за № 6 значится как владение "Балашовой Глафиры Ал.", представляя из себя двухэтажное строение, каких много появилось в этом районе после пожара 1812 года. Не похож этот ныне коробчатый дом на особняк в Трехпрудном переулке. Расставаясь с ним, сестры пригласили профессионального фотографа, чтобы сохранить о нем не только память в сердце, но и документальные снимки интерьеров. Однако при всем своем внешнем несходстве трехпрудный и арбатский дома внутри напоминали друг друга. Марина Цветаева подбирала новую квартиру с оглядкой на старую, с примерно такой же планировкой комнат, внутренней лестницей, антресолями... И это сходство сразу же подметила посещавшая дом в Борисоглебском младшая сестра.

"Странное, как во сне, чувство, - пишет она в "Воспоминаниях", меньше и ниже, но это гостиная Трехпрудного: так же, как там, она проходная - дверь в кабинет и дверь в залу, направо, между двух (меньше) печей, гостиная мебель, ковер; налево два окна..."

К моменту своего появления на Арбате Марина Цветаева успела издать в Москве два поэтических сборника - "Вечерний альбом" и "Волшебный фонарь", а также книжку, составленную из этих сборников. За восемь лет жизни в Борисоглебском переулке голос Марины Цветаевой окреп и зазвучал в полную силу.

В этом доме была Марина Цветаева и счастливой, и глубоко несчастной. Здесь у нее родилась вторая дочь - Ирина. Юный муж - Сергей Эфрон экстерном сдал экзамен за выпускной класс гимназии, поступил в университет. Дом был полной чашей, несмотря на то, что шла мировая война, долго не испытывал нужды... А потом начались испытания. Сергей Эфрон ушел добровольцем на фронт, братом милосердия, не желая больше пользоваться отсрочкой от армии в то время, когда шла война. Потом поступил в Александровское училище, стал офицером. Когда началась гражданская война, вести от него перестали поступать: четыре года Цветаева не знала, что с ним, жив он или мертв.

Свой дом и переулок в автобиографической прозе Марина Цветаева описывала неоднократно, причем в мельчайших подробностях.

"Сворачиваем в переулок, - рисует она возвращение в Москву из Крыма осенью 1917 года, с зачерствевшими хлебами, успевшими подзасохнуть во время длительного и опасного пути в те самые дни, когда в Москве шли уличные бои. - Наш Борисоглебский. Белый дом Епархиального училища, сквозная галерея и детские голоса. А налево тот зеленый старинный навытяжку. (Градоначальник жил и городовой стоял.) И еще один. И наш". Указан и любимый ориентир - два дерева против крыльца. Номер квартиры помнила всегда, даже много лет спустя...

Когда в Москве стало голодно, Марина Цветаева получила командировку в отделе изобразительных искусств "для изучения кустарных вышивок" и отправилась в опасный путь в "вольном поезде", битком наполненном безбилетными пассажирами, "мешочниками". Она решилась на такой отчаянный шаг, как поездка в Тамбовскую область, чтобы обменять ситец, спички на пшено и хлеб. В ее багаже хранилась книжка о Москве. Такие книжки она не раз дарила.

- Вы не смотрите, что маленькая, - говорила при этом, - в ней весь малиновый звон!

Цветаева характеризует книгу такими словами: "Москва, издание универсальной библиотеки. Летописцы, чужестранцы, писатели о Москве. Сокровищница!" И по этим данным я быстро нашел в библиотеке объемистый свыше 500 страниц, изданный в 1916 году акционерным обществом "Универсальная библиотека" малоформатный сборник, составленный Михаилом Коваленским. Его название - "Москва в истории и литературе", в нем содержатся отрывки из летописей, описания Москвы средневековых путешественников, поэтов и писателей России и зарубежных стран, видевших город в XVIII - XX веках. Сборник, между прочим, непревзойденный до сих пор по подбору авторов, обилию информации, ценимый всеми, кто собирает книги о Москве.

Вернувшись домой, решила пойти служить. По утрам спешила из Борисоглебского переулка на Поварскую улицу, в бывший дворец графов Соллогуб. (В нем помещается Союз писателей.)

С этим дворцом связан особый период в жизни Марины Цветаевой: в нем она не только неоднократно бывала, выступала, но и работала.

В начале революции здесь располагался некоторое время дом Чрезвычайной комиссии. Потом помещение передали Наркомату по делам национальностей. Работу подыскал Цветаевой квартировавший у нее, как она пишет, "икс, коммунист кротчайший и жарчайший". Он рекомендовал в информационный отдел наркомата, где приходилось заниматься составлением обзоров, сделанных на материале московских газет.

Стол Цветаевой располагался в "розовой зале". К столу, заваленному кипами газет, она приходила, успев выстоять по нескольку очередей: за молоком на Кудринской площади, за конопляным маслом на Арбате и за воблой на Поварской. За время службы, а продолжалась она почти полгода, с 11 ноября 1918 года по 25 апреля 1919 года, успела изучить весь особняк, все комнаты, мебель, обстановку, картины, статуи, даже посуду запомнила, сосчитала и число ступенек - 22. Ее волновал портик с колоннами, она испытывала робость перед такими замечательными домами.

Служила бы Цветаева и дальше, хотя работа доставляла ей мало радости, если бы не предложили однажды ей составить некую "классификацию", ставшую камнем преткновения. Эта классификация не давалась, как в свое время арифметика и алгебра. И не далась. Попросила расчет, сочинив товарищам, что уходит "на хороших условиях" в другое учреждение.

Нашла работу поблизости от дома, на Смоленском бульваре, в "Монпленбеже", ведавшем делами бывших пленных и беженцев, тут служба оказалась совсем техническая. Цветаевой следовало в день рассортировать 200 карточек. Но это было ей не под силу. Она уволилась и больше никогда в жизни не служила.

Недолго пребывал особняк на Поварской в ведении учреждений. В 1919 году в нем открылся Дворец Искусств. К радости Марины Цветаевой, на прежнее место вернулась старинная мебель, снова засияла хрустальная люстра, занавешенная было чехлами, открылись портреты на стенах.

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 158
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Хождение в Москву - Лев Колодный бесплатно.

Оставить комментарий