Диссертация - Марина Столбунская

рявкнул на них Марк.

Женщина дёрнулась и выпучила глаза от звука его голоса и медленно повернула лицо к мужу, а тот то ли всерьёз, то ли по приколу набросился на неё и впился самым что ни на есть развратным поцелуем, которому она пыталась сопротивляться, но уступила. Раевский критически наблюдал за тем, как они увлеклись, постукивая мягким кончиком карандаша с ластиком по столу.

– Дмитрий, – начал задавать вопросы доктор, когда они оторвались друг от друга. Ольга была смущена и салфеткой поправляла размазанную губную помаду, тогда как муж просто стёр её пальцем. – У вас на работе много женщин? – Его жена снова выпучила глаза.

– Достаточно, – пожал мужчина плечами, – не считал.

– Вам нравится кто-нибудь из них?

– Да, есть симпатичные. Что? – Он отшатнулся от гневного взгляда жены.

– Вам бы хотелось изменить жене?

– Бывают фантазии, но не собирался.

– Благодарю, вы очень откровенны, Дмитрий. А вы, Ольга, какую музыку слушаете?

– Интересно! – возмутилась она. – Его об изменах спрашиваете, а меня о музыке. Я, типа, не настолько сексуальная, чтобы изменять?

Доктор окинул её нескромным оценивающим взглядом.

– Дима, да он нахал, вообще, ты что, не видишь? Он издевается над нами? Я лишу вас лицензии! – Она хотела встать с места, но муж удержал её.

– Ольга, простите, не хотел вас обидеть. Вы прекрасны и вполне можете изменять мужу, хотя для этого внешность не особо важна, главное, чтобы подвернулась возможность. А их, к сожалению, выпадает мало. И не в вас дело. Так сложен этот мир. – Доктор вздохнул и задумчиво посмотрел на женщину. – Все мечутся в поиске, не находят, злятся, рыдают, а часики тикают. А неумолимое время проходит, и всё впустую. Что думаете, Ольга?

– О чём именно?

– Об утекающем времени, о возможностях? Чего вы больше всего боитесь?

– Не понимаю. – Она растерянно посмотрела на мужа, ища поддержки, а Раевский улыбнулся.

– Ольга, посмотрите на меня. – Доктор подался вперёд и впился взглядом в её лицо. – Чего вы боитесь? Расскажите.

– Нет, ничего. – Женщина замотала головой, а мужу больше не хотелось смеяться.

– У вас нет страхов? Вообще? Ни одного? Ну, тараканов-то боитесь, Ольга?

– Нет. Я устала, я хочу домой. Дима, пойдём. – Она подалась к мужу, он обнял её за плечи и понимающе улыбнулся доктору.

– Жду вас снова, – кивнул головой Раевский.

Супруги разные, как и полагается мужчине и женщине, и они нужны друг другу, но не для того, чтобы изливать яд, а для поцелуев, которыми можно увлечься, и объятий, в которых можно найти защиту от этого дикого мира.

Дополнять друг друга, а не соперничать. Отношения мужчины и женщины стали походить на войну. Кто победит? Тот, кто мудрее или сильнее? Никто. Пока они воюют, их ждёт неизбежное поражение. Иногда пары так смешно сплачиваются лишь против кого-то третьего. А ведь должны быть друзьями по умолчанию. Но нет, в ход идут все средства: боевой раскрас, доспехи, кони, копья, стрелы, будто речь идёт не о семейной жизни двух любящих людей, а о сражении крестоносцев с сарацинами.

Тема неисчерпаема.

– Ну почему я всегда должна делать первый шаг к примирению? Неужели так трудно сказать «прости»? – рыдала навзрыд последняя на сегодня пациентка.

– София, в вашем муже слишком много гордости. Вы такого выбрали. Либо уходите от него, либо живите по этим правилам и жертвуйте, он не изменится. Примите это и успокойтесь. Гордость – его уязвимое место, поверьте, она причиняет ему боль.

Мужчина и женщина никогда не поймут друг друга.

Рабочий день закончился, Елена Ивановна, пожелав хорошего вечера Раевскому, с мечтательной улыбкой покинула рабочее место. Он знал всё, чем жила женщина, она хотела об этом говорить и держалась за доктора как за спасательный круг. Елена Ивановна была слишком утончённой для этого грубого мира. Марк часто размышлял о том, насколько будет она травмирована, когда узнает, кто он на самом деле. А однажды это произойдёт.

«Ничего, – успокаивал он сам себя. – Переживёт, выберется».

– Ну, или выпьет яду от разочарования, – вставил свои никому не нужные соображения Дорохов.

Не отвечать!

Всё ещё сидя в рабочем кресле и переваривая услышанное за день, Марк знал, чем закончится для него этот насыщенный день. Под «Риголетто» он будет готовить себе лёгкий ужин из овощного салата и стейка форели. Затем прочитает парочку глав из Уилки Коллинза и пробежит несколько километров на беговой дорожке.

Трупы в подвальном склепе никогда не нарушали его покой. А вот Егор, тело которого он не стал оставлять себе, сильно портил жизнь Марка. Пока ещё доктор владел мимикой и мускульной реакцией, которые каждый раз порывались скривить лицо в гримасе невыносимой боли, закрыть уши ладонями, зажаться в угол и орать во всё горло. Но так себя ведут лишь его бывшие пациенты-шизофреники. Остался только один вопрос. Насколько хватит его силы воли. Один лишь срыв – и всё кончено.

Марк долго стоял с закрытыми глазами под прохладными струями воды, больше получаса, ожидая, что они охладят его горящую голову. Дорохов не давал ему снимать сексуальное напряжение так, как он привык. Это должно было плохо закончиться.

Глава 14. Направо легла дама, налево туз

Ливень разошёлся не на шутку. Раевский стряхивал зонтик под навесом, как сердце его бешено забилось. Он и не понял отчего. Вошёл внутрь, рассеянно поздоровался с Еленой Ивановной, не в силах оторвать взгляда от стеклянной двери. Ах вот оно что! Женский силуэт за столиком у окна в кофейне напротив.

– С вашего зонта течёт. Дайте же мне. – Елена Ивановна почти силой выдернула его из рук доктора. – Да что с вами такое? Что-то случилось? А, Марк Борисович?

– Нет, всё хорошо, – чуть слышно ответил он. Это как увидеть смерть с косой. – Сделайте мне кофе, пожалуйста, замёрз, – поёжился он.

– Вы, верно, промокли. Кондиционеры выключены. В комнате тепло.

– Не волнуйтесь, всё в порядке. – Раевский нашёл в себе силы оторваться от двери и повернуться к помощнице с улыбкой. – Что у нас по приёму?

– Как обычно, полный день. Новенький один, карточки остальных у вас на столе в порядке очереди. Первый через полчаса. Я сделаю кофе. Хотите круассан? Вы бледны. – Лицо Елены Ивановны выражало тревогу.

– Нет, спасибо, только кофе.

Марк уселся в кресло, но даже не взглянул на карточки.

«Вот и настал час мести. Марта», – с восхищением этой женщиной и содроганием подумал он.

– Не смей её трогать, Гнида! Только попробуй – и на следующий день сам сбросишься с моста, – голос Егора звучал угрожающе.

Это всего лишь голос, и не факт, что слова принадлежали Дорохову. Марк