Шкатулка с бабочкой - Санта Монтефиоре

Едва заплаканная Федерика собралась ответить, что не желает ничего большего, чем стать Федерикой Эплби, как дверь отворилась и в комнату влетели запыхавшиеся и озабоченные Тоби и Джулиан.

— Ладно, девочки. Почему бы вам не оставить нас с Федерикой и не вернуться на вечеринку? — предложил Джулиан, разгоняя руками сигаретный дым.

— Вы напрасно тратите эту травку, — сердито заметил Тоби. — И к тому же еще слишком молоды, чтобы ею баловаться.

Молли и Эстер поспешно удрали из комнаты. Они вовсе не намерены были выбрасывать свой драгоценный порошок, поскольку доставался он им с большим трудом: Сэм постоянно менял места, в которых его прятал.

* * *

Тоби сел рядом с Федерикой и обнял ее, а Джулиан устроился на стуле напротив.

— Это ужасный для тебя день, — сказал Тоби, целуя ее мокрое лицо. — Но и он скоро закончится…

— Но я не хочу уезжать из Польперро.

— А, — сказал Тоби, поднимая брови в сторону Джулиана. — Я совсем позабыл об этом. Джулиан, посиди, пожалуйста, с Феде, пока я на секунду отлучусь вниз. Мне нужно там кое-что сделать. — Джулиан занял его место возле Федерики и обнял ее.

— Я влюблена в человека, который меня совсем не любит, — сообщила она, страдальчески глядя на Джулиана.

— Как он смеет тебя не любить? — удивленно сказал Джулиан. — Скажи мне, кто он, и я убью его.

— Сэм Эплби, — всхлипнула Федерика.

— О да, он очень привлекателен, — согласился Джулиан. — И к тому же весьма умен. Я люблю умных мужчин. И похоже, он знает толк в чувствах. У тебя очень хороший вкус, Феде.

— Но я еще слишком мала для него, — пожаловалась она.

— Это не совсем так, — пояснил Джулиан. — Хотя на данный момент это верно. Тебе сейчас сколько? Четырнадцать, а ему двадцать два или двадцать три? Те женщины, которых он сейчас выбирает, значительно старше, чем ты, и готовы с ним спать. Именно это ему сейчас и нужно. Все мужчины одинаковы. На твоем месте я бы на некоторое время поместил его в ледник, как хорошее шампанское, и сохранил до будущих времен.

— Но я не могу ждать так долго, — запротестовала она.

— Конечно, можешь. Если тебе действительно кто-то нужен, ты будешь ждать его целую вечность. Я бы ждал Тоби целую вечность.

— Ты счастливый, что у тебя есть Тоби, — сказала она. — А у меня никого нет.

— У тебя есть мы, и мы позаботимся о тебе, — заверил он, крепко обнимая ее.

— Мне кажется, что мне уже все равно. У мамы есть Артур, а у Хэла есть мама. Папа мне уже больше не пишет, может, он умер? — размышляла она. — Артур никогда не будет мне отцом. Никогда. Лучше уж мне умереть.

— Но он и не собирается быть твоим отцом, — заметил Джулиан. — У него своих детей хватает. Он хочет быть только мужем твоей матери, и ты не можешь его за это обвинять. Она очень красива и вовсе не так проста. Артур, можно сказать, заслуживает медали за усердие.

— Может быть.

— А она заслуживает немного счастья, как ты думаешь?

— Да, — ответила Федерика, смиренно вздохнув.

— Печально, когда разрушается брак, — это драма и для родителей, и для детей. Но нельзя опускать руки и просто плыть по воле обстоятельств, — сказал он. — Возможно, когда-нибудь ты сама сможешь поехать и навестить своего отца. Когда ты станешь старше, тебе не нужно будет ни у кого спрашивать разрешения.

Дверь открылась, и в комнату вошел Тоби. По тому, как сияло его лицо, Джулиан понял, что у него хорошие новости. Федерика смотрела на него с надеждой, пытаясь догадаться, что хорошего могло принести его двухминутное отсутствие. Он уселся напротив нее и взял ее руки в свои.

— Я заключил сделку с твоей матерью. Сегодня она в отличном настроении, так что время для такого разговора было самое идеальное.

— Разговора о чем? — спросила Федерика, не представляя, о чем идет речь.

— Значит, так, — ответил он, улыбаясь. — Если хочешь, ты можешь продолжать учиться в той же школе и жить со мной и Джулианом в течение рабочей недели, при условии, что будешь возвращаться к своей матери и Артуру на выходные.

Федерика чуть не задохнулась от изумления.

— Она правда согласилась? — воскликнула она, вытирая лицо рукавом.

— Она это сделала.

— А Раста?

— И Раста. Полагаю, что мы справимся с вами двумя. — Он рассмеялся.

— О, спасибо тебе, дядя Тоби! — воскликнула Федерика, обнимая его за шею. — Я просто не могу в это поверить.

— Это будет как недельная школа-пансион, — заметил Джулиан.

— Ты сможешь давать мне уроки фотографии, — щебетала она, — а я буду печь вам торты и заниматься хозяйством. Вы даже не догадываетесь, как вам повезло. Я очень аккуратная и великолепно готовлю. Я не доставлю вам никаких хлопот, — добавила она, не в силах сдерживать свою радость.

— Торты за уроки фотографии — это звучит неплохо, — заметил Джулиан, одобрительно кивая Тоби.

— А можно я сегодня же перееду к вам?

— Как только у твоей мамы начнется медовый месяц и она уедет, а также при одном условии, — сказал Тоби.

— Что за условие? — встревоженно спросила Федерика.

— Что ты будешь добра к Артуру.

— А, ладно, — согласилась она и с озорством добавила: — Я больше не буду называть его старым пердуном.

Джейк сидел в своем кабинете и тихо злобствовал. Он хотел бы присутствовать на свадьбе дочери, но Элен не оставила ему выбора. Она не готова была пожертвовать любовником брата ради собственного отца, что глубоко уязвило Джейка. С Элен всегда возникали проблемы. Еще с детства она привыкла, что все вокруг нее бегают. Она была слишком упряма и всегда получала то, что хотела, ну, скажем, почти все. Он жалел Артура и гадал, хватит ли у того выдержки, чтобы удовлетворить все ее прихоти. Отец Элен догадывался, что она до сих пор не забыла Рамона, хотя никогда об этом не говорила. Она долго размышляла над бумагами для развода, не желая их подписывать, хотя знала, что должна это сделать, поскольку развод был ее выбором. Таким же, как и первоначальное решение об отъезде. Проблема с Элен, размышлял он, состоит в том, что она толкает людей к краю до тех пор, пока им не остается иного выбора, как только сдаться на ее милость. Возможно, вначале она рассчитывала на то, что Рамон откажется ее отпустить, а потом — на то, что он не даст ей развода. Но он был сильнее ее. Она сделала свою ставку и проиграла. Артур же был беспроигрышным вариантом. Видимо, после всех своих судьбоносных сражений она стремится к спокойной жизни. Но разве не этого хотим все мы, подумал он печально, поднимая со стола крошечный деревянный бочонок для пиратского корабля, который мастерил.

Глава 25

Следующий год оказался счастливым для Федерики и грустным для Джейка. В то время как Федерика жила в полном согласии с дядей Тоби и Джулианом, пекла торты, училась фотографии и ездила на велосипеде в Пиквистл Мэнор, как и раньше, Джейк еще глубже погрузился в свое хобби — изготовление миниатюрных моделей, крайне недовольный тем обстоятельством, что дочь разрешила Федерике жить с гомосексуалистами в таком возрасте, когда девочки бывают наиболее впечатлительными. Полли пыталась с ним спорить, но это ни к чему не привело.

Единственный нюанс состоял в том, что, в зависимости от настроения, его оценки колебались от терпимой фразы «Это неправильно» до самой острой — «Это отвратительно».

Однако возникшая ситуация вполне вписывалась в план Элен, которая была уверена, что сможет в конце этой затянувшейся битвы нервов «дожать» отца, заставив понять, что Тоби имеет право на личную жизнь.

Полли посылала Элен фотографии Джейка для ее альбома, но Элен только смеялась и отсылала их обратно.

— Правда, мама, я прихожу к выводу, что не ты, а папа является эксцентриком в нашей семье, — сказала она.

Полли, хотя и не подавала виду, скучала без дочери и внучат и постоянно искала предлоги, чтобы отправиться в коттедж Тоби и навестить Федерику.

— Знаешь, Джейк, а Федерика очень счастлива, — доложила Полли в один из дней, когда стала свидетелем возвращения внучки с прогулки вместе с Тоби и Джулианом на лодке, названной в честь сестры «Элен».

Щеки Федерики раскраснелись от ветра, и все весело смеялись. Тоби нес корзину для пикника, заполненную пустыми тарелками от еды, приготовленной Федерикой, а Джулиан делал фотографии. Позади этой компании усталой трусцой перемещался Раста, растолстевший от их вегетарианских пирогов и изнуренный бесконечными играми на берегу.

— Они все так превосходно выглядели и смотрелись как совершенно нормальная семья, — продолжила она, не заботясь о том, слушает ее муж или нет. Она хотела поделиться своей радостью, и его предрассудки не могли ее остановить. Он продолжал максимально сосредоточенно смазывать маленькие кусочки дерева клеем и стыковать их вместе. — Тоби для Федерики как отец. Я думаю, что Элен, позволив ей жить с ними, совершила самый хороший поступок в своей жизни. Она сейчас уже такая взрослая, стала юной леди и все умеет делать сама, она им готовит и заботится о них, как маленькая мать. Я так горжусь ею. Так горжусь! Джулиан научил ее фотографировать. Знаешь, у нее есть к этому делу талант. Да, это правда. Она поместила некоторые снимки в рамки и повесила на стене. Это именно то, что ей сейчас нужно больше всего, а нужен ей отец. Теперь у нее их целых двое. — Она осторожно скосила глаза на мужа, но тот продолжал увлеченно возиться со своей моделью, будто вообще ничего не слышал.