К северу от Чернобыля - Стас Лабунский

Первым к месту нешуточной борьбы подскочил Зомби. Схватив в охапку молодого пса, он прижал его к себе и, запустив пальцы во вздыбленную шерсть, стал почесывать, где придется. Пару раз, злобно рыкнув, щенок успокоился. Будут тут всякие автоматами махаться. Вот попал бы по носу, наверное, было бы больно. Микола и майор возились с сержантом. Сергей, открыв рот, смотрел на процарапанное до половины бронестекло. Микола заканчивал накладывать тугую повязку на опухавшую и синевшую на глазах кисть.

— Вот всегда так, хочешь подраться, начинай баловаться, и обидно дернул Плаксу за ухо.

Плакса, понимая, что шутка не удалась, понуро прижал голову к груди Зомби. Старый друг лучше новых двух. Надо было сразу к нему прибежать. И новый щенок был бы цел, и почесали бы подольше. Подумаешь, обидели маленького, укусили за лапку. Четвероногий разведчик решил побегать. Прогулки успокаивают нервную систему. Дорога его лежала на Агропром.

Глава XI

На обратной дороге на меня накинулись грустные мысли. Кстати, восточная притча. Один человек пришел к мудрецу. Он поведал тому, что в сердце его поселились грусть и печаль. Мудрец сказал:

— Назови мне причины этого.

— Их тысяча! — вскричал человек. — У меня нет денег…

— Достаточно, — остановил его мудрец. — Все остальное уже не важно.

Не мой случай. Я за последние дни слегка подзаработал и могу до конца своих дней вести праздную жизнь рантье с моим другом Умником и нашими псами. Юнкер осенью вернется в свой гражданский институт, окрутит парня какая-нибудь красотка. У остальных своя собственная жизнь, и за колючей проволокой периметра мы разойдемся по своим делам. Ладно, мы еще здесь и мы еще живы. Дядька Семен во время прогулки нашел здоровенный баклажан, размером с тыкву, наверняка многолетний. Проверив добычу счетчиком, признал ее годной к употреблению. Сейчас они с Лекарем обсуждали, что лучше готовить. Привычно спихнув командирские обязанности на Волка, мы с Юнцом и псами пошли к нашей любимой аномалии. Я уже принял решение, что ее раскапывать мы не будем. На последних метрах мы остановились. Вокруг «электры» ровным кольцом лежали голубые шары, и радовали глаз. Еще один, в два раза больший, чем лежащие на земле, свободно парил в воздухе.

— Мы бросили одиннадцать «капель». Шаров десять.

Внимательно оглядевшись по сторонам, нашли последнюю неизмененную «каплю». Собрав урожай, мы забросили ее в центр аномалии. Привычно полыхнула серебристо-синяя вспышка.

— Возможны варианты. Некоторые артефакты не изменяются. Энергии «электры» хватает на несколько изменений, а лишние просто остаются ни с чем, — высказался Паша.

Они с Умником затеяли нудную дискуссию о факторах превращений.

— Очнитесь, братцы, — сказал я. — Мы только что превратили воду в вино. Прикоснулись к философскому камню. Потрясли основы. Между прочим, здесь только три «вспышки». Остальные значительно слабее. Вот так.

Осознав факт приобщения к тайнам вечности, народ примолк. Один ценный артефакт сразу перешел во владение Юнца. Покрутив в руках точную копию, и догадавшись, что даже если попробовать ее на зуб, понятней, что это такое не станет, я убрал шарики по контейнерам.

Вернувшись на родную заправку, мы застали картинку милого домашнего быта. И наши, и союзники сидели теплой компанией вокруг костра, обменивались впечатлениями дня и пили чай. Найденов со своими бойцами еще не вернулся. Я подумал, что не стоит устраивать излишне театрализованное шоу, и махнул рукой Волку и дядьке Семену. Секунду спустя я понял, что был не прав. Все насторожились, и даже Лекарь, самый безобидный в нашей компании, положил автомат на колени. Почувствовав повисшее в воздухе напряжение, псы развернули плечи.

— Хотя ладно, какие секреты между своими, — сразу внес я поправку. Мой начальник, мудрейший служака из чиновников всегда говорил, что старую советскую империю погубило неумение руководства признавать и исправлять свои ошибки. У нас, конечно, не империя, а всего лишь маленькое королевство, но если ты сделал ошибку, исправляй ее немедленно. — Нашли мы просто совершенно невиданные артефакты. Надо посовещаться.

Народ раздвинулся, и мы влезли в узкий круг поближе к огню.

— Полная копия «вспышки», но не она, — и я достал из контейнера голубое чудо.

Дядька Семен спокойно взял шарик, не ожидая от него подвоха.

— Вся серия «голубеньких» полезная и безопасная. «Бенгальский огонь», «вспышка», «лунный свет». Вот его я ни разу не видел, только разговоры слышал. «Булыжник» мы вчера все видели. А это «слезы электры». Был один парень, клянусь, далеко он не ходил. И трусоват, и экипировка не та. Но таскал такие вещи, которые никто даже из глубокой Зоны не приносил. Все они из этой голубой серии. Вот такие, — он ласково погладил шарик. — Есть еще один, который выглядит точно также. Не знаю почему, но его называют «слезы огня». Он дает мощную защиту от радиации и никаких побочных эффектов.

Мы все вспомнили, что «кристаллическая колючка», которая висела у каждого на поясе, в случае любой царапины выдавит из нее полстакана крови. Отрицательное действие — плохая сворачиваемость крови и повышенное кровотечение. Всем захотелось «слезу огня».

Быстрота мышления и непосредственность молодости дают удивительные результаты. Паша протянул мне руку. Я, не задумываясь, положил в нее еще один шарик. Юнкер, сорвавшись с места, подбежал к маленькой проходной и метнул артефакт в притаившуюся там «жарку». Домашняя аномалия вместо обычного столба пламени мигнула привычным для меня и студенту серебристым заревом. Дядька Семен ожесточенно потер лоб.

— Вот так всегда, всю жизнь рядом со смертью, а потом приходит какой-нибудь, прости Господи, и начинает тебя жизни учить и сильно удивлять.

— Не расстраивайся дядька Семен. Он и меня опередил, догадался, — утешил я патриарха. Хотелось ему сказать, что молодым у нас везде дорога, а старикам у нас везде почет, но можно было получить по шее, не взирая на чины и звания. Руки у дядьки Семена были как грабли, могло быть больно.

Я протянул Волку «вспышку» и сказал:

— Тебе, владей. Притащи студента, а то он до ночи не отойдет. Будет караулить, когда курочка яичко снесет.

Я достал из рюкзака все контейнеры.

— Для чистоты эксперимента кидаем по одному. Я их здесь оставлю, как только «жарка» переработанный артефакт выбросит, загрузим следующий.

Дядька Семен затряс головой.

— А эти откуда?

Мне стало неудобно за свои детские секреты. Я просто не хотел оскандалиться, если ничего не получится, а старый сталкер подумал, что мы ему не доверяем. Я почувствовал, что у меня горят уши.

— Рецепт прост, — сказал я как бы между делом, — загружаешь «каплю» в «электру». На выходе возможны четыре варианта: «булыжник», «вспышка», «слезы электры» и неизмененная «капля».

Гениальный экспериментатор практик рвался перекидать все артефакты в ревущую непрерывным столбом огня «жарку». Больше серебристым заревом аномалия его не баловала. Перекидав все, что было у него под руками «медузу», «драгоценный камень» и все остальное, Паша успокоился и пошел собирать раскиданное с другой стороны аномалии.

— Я знаю еще один точный рецепт, — сказал дядька Семен, — дотащил я как-то одного ученого со сломанной ногой до заставы, передал его армейцам честь по чести, а потом встретился с ним в Чернобыле. Они тоже давно с аномалиями и артефактами экспериментируют. Вот он мне и рассказал, что если артефакт «колобок» закатить в «трамплин», то он кроме стойкости к разрыву приобретает еще и защитные свойства от пули. Да только где его взять этот «колобок», — старый сталкер пригорюнился. — Значит, тот паренек артефакты редкие сам делал, — вернулся он к теме, явно задевавшей его за живое. — А последним, что я из голубой серии знаю, называется «слезы химеры». Выглядит как «бенгальский огонь», один к одному. Если с ним поцарапаешься, кровь из тебя брызнет как из поросенка, никакая болячка не заживает. Здоровье он сосет из хозяина как радиоактивное пятно, но денег стоит немалых. И в контейнере его носить необходимо. Дает он защиту от контролера. Достанешь его из контейнера, нацепишь на пояс или в руки возьмешь и тварь эта поганая тебе не страшна. Говорил мне тот же знакомец ученый, что добавляет он сорок пять процентов пси-защиты. Вот так-то.

— Классная вещь, — оживился наш экспериментатор. — Даже если пробовать методом тыка, то у нас не так много аномалий. Надо кидать во все и как полыхнуло серебром, значит, угадали, и процесс пошел.

— Дождемся окончания этого, — внес я необходимые поправки. — Спокойнее, Паша. Вся жизнь впереди. Освоим все чудеса аномалий. Мы тут всерьез и надолго.

Наша союзная команда с северо-западного комплекса понимала, что является свидетелем чего-то важного, но, не будучи сталкерами не могла оценить события в полной мере.