Красношейка - Ю Несбё

Она молчала. Мысли в ее голове закружились в беспорядочном вихре — что-то в его словах сразу показалось ей странным. Голос. Теперь она поняла. Он пытается говорить чужим голосом.

— Нет, — выдавила из себя Сигне.

— Нет? А должна была. Я — такой ангел.

— Даниель умер, — сказала она.

На том конце стало тихо. В трубке слышалось только тяжелое дыхание. Потом голос заговорил снова:

— Я пришел, чтобы судить. Живых и мертвых.

И он положил трубку.

Сигне закрыла глаза. Потом встала и прошла в спальню. Окна были занавешены. Сигне стояла и смотрела на себя в зеркало. Она дрожала, будто у нее был жар.

Эпизод 77

Старый кабинет, 12 мая 2000 года

Харри переехал в свой старый кабинет. На это у него ушло двадцать минут. Все необходимые ему вещи уместились в пластиковом пакете. Первым делом он вырезал из «Дагбладет» фотографию Бернта Браннхёуга и повесил ее на доску рядом с архивными фотографиями Эллен, Сверре Ульсена и Халлгрима Дале. Четыре пункта. Халворсена он отправил в МИД, чтобы выяснить, кем могла быть та женщина в «Континентале». Четыре человека. Четыре жизни. Четыре истории. Харри сидел в своем сломанном кресле, не отрывая взгляда от фотографий, но те пустыми взглядами смотрели сквозь него.

Он позвонил Сестрёнышу. Та сказала, что хотела бы еще хоть немножечко подержать Хельге у себя. «Мы так подружились», — объяснила она. Харри сказала, что не против, если только Сестрёныш не забывает кормить его.

— Хельге — это она, — сказала Сестрёныш.

— Да ну? Откуда ты узнала?

— Мы с Хенриком это выяснили.

Харри хотел было спросить, как это им удалось, но потом решил, что лучше не стоит.

— Ты разговаривала с отцом?

Сестрёныш ответила, что да, и спросила, собирается ли Харри опять встречаться с той девушкой.

— С какой девушкой?

— Ну, с той, с которой ты ходил на прогулки, ты сам рассказывал. У нее еще есть сын.

— А, с ней… Нет, не думаю.

— Очень глупо.

— Глупо? Но почему, Сестрёныш, ты ее ни разу не видела.

— Я думаю, что это глупо, потому что ты в нее влюбился.

Иногда Сестрёныш говорила такие вещи, что Харри не знал, что и ответить. Они договорились как-нибудь сходить в кино. Харри спросил, пойдет ли с ними Хенрик. А как же, ответила сестра.

Они попрощались, и Харри повесил трубку. Он подумал, что все-таки встречается с Ракелью — но только когда они сталкиваются в коридорах. Но ведь он знает, где ее кабинет. Харри собрался с силами и встал — нужно поговорить с ней сейчас, больше он ждать не мог.

Когда Харри вошел в приемную СБП, Линда улыбнулась ему.

— Уже возвращаешься, удалец?

— Мне только заглянуть к Ракели.

— Только и всего? Харри, я насмотрелась на вас на той вечеринке.

Харри почувствовал раздражение, когда увидел на лице Линды двусмысленную улыбку и услышал ее сухой смех.

— Но ты можешь поворачивать обратно, Харри. Ракели сегодня не было на работе. Болеет. Секундочку. — Линда подняла телефонную трубку: — Служба безопасности, говорите.

Харри уже собирался уйти, когда Линда окликнула его.

— Это тебя. Ответишь сейчас? — Она протянула ему трубку.

— Это Харри Холе? — услышал Харри в трубке женский голос, запыхавшийся или испуганный.

— Да, это я.

— Это Сигне Юль. Вы должны мне помочь, Холе. Он хочет убить меня.

Харри услышал на том конце собачий лай.

— Кто хочет вас убить, госпожа Юль?

— Сейчас он придет сюда. Я знаю, это он. Он… он…

— Успокойтесь, госпожа Юль. О чем вы говорите?

— Он попытался изменить голос, но на этот раз я его узнала. Он сказал, что видел, как я глажу Улафа Линдви по волосам в лазарете. Тогда я все и поняла. Господи, что мне делать?

— Вы одна?

— Да, — ответила она. — Одна. Совсем, совсем одна, понимаете?

Лай стал громче.

— Вы можете добежать до соседей и там дождаться нас, госпожа Юль? Кто этот…

— Он меня найдет! Он найдет меня везде!

У нее началась истерика. Харри, прикрыв трубку рукой, попросил Линду связаться с центром оповещения и сказать, чтобы они направили ближайшую патрульную машину к дому Юля, по Ирисвеиен, в районе Берг. Потом, стараясь скрыть волнение, снова заговорил с Сигне Юль:

— Госпожа Юль, если вы останетесь дома, заприте дверь. Кто…

— Вы не понимаете, — перебила его Сигне Юль. — Он… он… — Гудки. Связь прервалась.

— Черт! Извини, Линда. Скажи им там, чтобы сделали все как можно быстрее. И были поосторожнее — преступник может стрелять.

Харри позвонил в справочную, узнал номер Юля и набрал его. Занято. Он кинул трубку Линде.

— Если Мейрик будет меня спрашивать, я поехал к дому Эвена Юля.

Эпизод 78

Улица Ирисвейен, 12 мая 2000 года

Свернув на Ирисвейен, Харри сразу же увидел перед домом Юля полицейскую машину. Тихая улица с деревянными домами, лужицы талой воды, вялое мигание голубого маячка на крыше машины, любопытные дети на велосипедах — как будто повторяется сцена перед домом Сверре Ульсена. Господи, хоть бы сходство этим и закончилось.

Припарковавшись, Харри вышел из своего «форда» и побрел к воротам. Уже закрывая их за собой, он услышал чьи-то шаги на крыльце.

— Вебер? — удивился Харри. — Наши пути опять пересекаются.

— Похоже на то.

— Не знал, что ты ездишь в патруле.

— Ты прекрасно знаешь, что я не езжу. Но дом Браннхёуга — вверх по этому склону. И когда мы получили это чертово сообщение, то сели в машину и прикатили сюда.

— Что тут происходит?

— Я хотел тебя об этом спросить. В доме никого нет. Но дверь была приоткрыта.

— Вы все тут осмотрели?

— От чердака до погреба.

— Интересно. Собаки, как я понимаю, тоже нет.

— Никого, ни псины, ни людей. Но в погребе как будто кто-то побывал, потому что в подвальной двери выбито стекло.

— Понятно. — Харри посмотрел вдоль Ирисвейен. Между домов он увидел теннисный корт.

— Она могла уйти к соседям, — предположил Харри. — Я просил ее об этом.

Вебер и Харри вошли внутрь. В коридоре стоял молодой полицейский и смотрел в зеркало над телефонным столиком.

— Ну, Муен, ты видишь признаки разумной жизни? — язвительно спросил Вебер.

Муен повернулся и коротко кивнул Харри.

— Ну… — протянул он. — Не знаю, насколько это разумно. Скорее, непонятно. — Муен указал на зеркало.

Харри и Вебер подошли ближе.

— Вот те на! — воскликнул Вебер.

На зеркале губной помадой крупным почерком было написано:

БОГ МОЙ СУДЬЯ.

У Харри пересохло в горле.

Вдруг с грохотом распахнулась входная дверь.

— Что вы тут делаете? — спросил человек, показавшийся на пороге, — против солнца его лица не было видно. — И где Бурре?

Это был Эвен Юль.

Харри сидел за столом напротив явно взволнованного Юля; Муен отправился расспрашивать соседей, не заходила ли к кому-нибудь из них Сигне Юль. Веберу вдруг понадобилось срочно уехать по каким-то делам, связанным с убийством Браннхёуга, и он отбыл в полицейской машине. Харри пообещал подвезти Муена на своем «форде».

— Обычно она предупреждала перед тем, как куда-нибудь уйти, — сказал Эвен Юль. — То есть предупреждает.

— На зеркале в коридоре — ее почерк?

— Нет, — ответил Юль. — По крайней мере, мне так не кажется.

— Надпись сделана ее помадой?

Юль смотрел на Харри, не говоря ни слова.

— Она чего-то боялась, когда я разговаривал с ней по телефону, — сказал Харри. — Она говорила, что кто-то хочет ее убить. Вы можете предположить, кто бы это мог быть?

— Убить ее?

— Так она сказала.

— Сигне никто не хочет убить.

— Значит, нет?

— Да вы с ума сошли!

— В таком случае получается, что у вашей жены неустойчивая психика. Может быть, она истеричка с манией преследования?

Эвен Юль не отвечал, и Харри решил, что он не расслышал его слов. Но тут хозяин покачал головой.

— Замечательно, — Харри встал. — Постарайтесь нам помочь. Обзвоните всех ее друзей и родственников, у которых она могла искать убежища. Я уже объявил ее в розыск, мы с Муеном проверим дома в округе. Пока мы больше ничего не можем сделать.

Когда Харри вышел за ворота, он увидел Муена, шагающего к нему навстречу. Молодой полицейский покачал головой.

— А какой-нибудь машины люди не видели? — спросил Харри.

— В это время дома сидят только пенсионеры и матери с грудными детьми.

— Пенсионеры обычно все подмечают.

— Наверное, к здешним это не относится. Если здесь вообще произошло что-нибудь, заслуживающее внимание.

Заслуживающее внимания. Харри не понимал почему, но эти слова вызвали у него в подсознании странный резонанс. Дети на велосипедах уже куда-то уехали. Харри вздохнул: