Игра - Александр Мокроусов

даже как-то безэмоционально, спрашивает продавец.

Ну почему так всегда происходит? Почему в любом специализированном магазине продавец подтрунивает над потенциальным покупателем? Зайдите в не сетевой магазин музыкальных инструментов, строительный или авто магазин… Это способ самоутвердится? Или узкий специалист искренне недолюбливает всех «профанов», которые начинают общение не с вопроса или просьбы о совете, а сразу делают заказ. Хотя, тут вероятнее всего это эхо военной службы, продавец посылает сигнал, пинг, и ждет ответ, чтобы определить «свой-чужой»?

— Два рожковых ключа, наверное, тридцатки, с большим процентом углерода, чем длиннее, тем лучше, но не меньше сорока пяти сантиметров.

— Уж ты, принцесса в ключах разбирается? А знаешь, что случится, если в сталь много углерода насыпать?

— Получится чугун. Но из него ключи не делают. Из него котелки штампуют, типа вот того, что у тебя вместо головы.

Судя по довольной улыбке — попал.

— Это мне говорит телячья голова, пораженная раком?

— Ого, да ты не продавец, ты безработный мойщик трупов!

— Нет нет, ты должен был назвать меня ходячим кладбищем бифштексов! — Довольно смеется продавец и похлопывает себя по выпирающему животу. — Спасибо, уважил. Так зачем тебе ключи, принцесса? Ты же сюда не на тракторе приехала.

— У принцессы дракона на цепь посадили и ключ в море выкинули. Нужно освободить товарища.

— Ага, то есть звено цепное порвать? Эт ты верно болторез просил. Жаль и правда нету. А что, думаешь ключами на разрыв взять?

— Ну, сила у меня вроде есть, будет рычаг подлиннее — авось и сдюжу.

— Ну, раз авось, тогда конечно.

Продавец разворачивается и уходит куда-то в подсобку. Слышно, как он переставляет какие-то ящики, звякает железками и наконец возвращается с двумя матовыми полуметровыми ключами.

— Вот, думал никому уже не продам, лет десять у меня лежат, еще советские. Две тыщи с тебя, красавица.

— А я смотрю, у тебя вон закон о защите прав на гвоздике висит. Я же в течении четырнадцати дней могу тебе ключи вернуть, так?

— Ну вот, взял и все испортил. Сразу бы сказал, что денег нет. — С этим словами мужик не убрал ключи, а положил их на деревянный прилавок, словно приглашая продолжить беседу. Великая вещь — скука на рабочем месте. Как много она дает шансов.

— У меня и правда товарища заковали. На центральной площади. В деревянную дыбу. И денег у меня и правда нет. Помоги. Пожалуйста. Я тебе ключи через час верну.

— Ты в ячейку цепи два зуба ключа вставить сможешь? Звенья большие?

— Я дужку замка хочу сломать. — Говорю я и добавляю, чтобы окончательно польстить мужику, нет ничего слаще для профи, чем обращение к их профессионализму. — Как думаешь, можно двумя ключами дужку из замка выковырять?

— А чего ж не попробовать, сейчас половина замков — китайский силумин, а не железо, может и получится. Только если ты мне ключи попортишь — я твою куртку заберу. За ваши куртки как раз по две тысячи обещают платить.

Обратная дорога на площадь занимает каких-то семь минут. Итого, я отсутствовал меньше часа, но за это время все очень сильно поменялось. Уже в соседнем от площади квартале я услышал задорную музыку, что-то громкое и русское. А выйдя на площадь я, откровенно говоря, даже замер на пару секунд.

Шагах в десяти от деревянной конструкции стояла группка местных мужиков, человек пять. Перед ними, прямо на потрескавшемся асфальте, стоял низкий ящик из белых дощечек, наполовину заполненный картошкой. Мужики, хохоча, берут клубни и бросают их в Сергея. Рядом, на низком деревянном столике, стопка пластиковых полулитровых стаканчиков, несколько бутылок водки, большая кега с пивом, к которой прикреплен шланг с краном. Один из камуфлированных охранников разливает по стаканам водку, плещет в них же пиво. Откидавшиеся мужики, весело хохоча, подходят к столику и забирают свои коктейли.

Роман, Грикор и Наталья стоят в сторонке, их никто не охраняет, рядом с ними вообще никого нет. Так какого черта они не вмешиваются?

Я, в несколько шагов, подхожу к ним. По дороге замечаю, как из «Хаммера» выпрыгивает Станислав и, сделав останавливающий жест в сторону двинувшихся было ко мне камуфляжей, сам направляется в мою сторону.

— Какого хера вы не стоите перед ним, не закрываете его? — Зло бросаю я своим товарищам.

— Они пробовали, честное слово, Максим Александрович, они пытались. — Говорит распорядитель уже подошедший к нам. — Только вот видишь ли, Максим, стоит кому-то начать прикрывать основного участника, и вместо картошки горожанам выдают гнилые помидоры. А учитывая проблему с ванной и постирушкой, в вашем положении, оказаться измазанным кетчупом на четыре дня — это прям очень плохая идея. Ну, хотя, вы то себе это можете позволить, вы ведь обе ночи с удобствами, в отличие от всех остальных участников, провели.

— Стасик, только не пробуй сейчас нас поссорить, не с твоими данными. — Зло шиплю я на распорядителя и вижу, как его глаза в гневе расширяются. Ага, не нравится ему такое обращение?

— Макс, если бы я могла, я бы Сережу защитила. Только это не имеет смысла. Все равно после нас его бы закидали. Так зачем же нам всем страдать? — Тихо, но совершенно не извиняющимся тоном произносит Наташа.

— Послушай женщину, Максимушка, — неуклюже дает мне ответку «Стасик», — встань вот тут, в теньке, и смотри. Ты не бойся, мы ничего твоему Сергею не сделаем. Но и горожанам, буде их на то воля, мешать не станем.

Я был прав. Я был на сто процентов прав, когда предполагал, что сегодняшний экзекуция будет проведена руками обычных людей.

Зло всегда рационально. В отличие от иррационального добра. Ну посудите сами, где больше логики, в каком из двух поступков: отобрать у старушки сто рублей и купить на них что-то для себя, или отдать той же старушке заработанную вами сотню? То есть увеличить свои ресурсы за счет кого-то, или просто так, без какой-то выгоды, уменьшить свои ресурсы.

Слава Богу, что у человека есть совесть, мораль, нравственность и этика.

Я всегда верил в то, что люди, в основной своей массе, если убрать незначительную толику моральных уродов, люди они хорошие. Добрые. Заботливые. Сочувствующие. Беда в том, что, иногда, людей просто глупые. Если кто-то вас подставил, сделал вам гадость, как-то разозлил, то вероятнее всего человек сделал это не нарочно. Люди скорее глупы, чем злы. Это не выбор каждого конкретного человека. Это заложено в нас природой, инстинктом выживания, самосохранения. Человек не индивидуальное животное. В нас заложен стадный инстинкт. Человек, в отличие, скажем, от белого медведя или коалы, нуждается в окружении себе подобных.