Одна из нас мертва - Дженива Роуз

секрет. Он слишком тяжело давит на мое сердце. – Она положила руку на грудь.

Я отстранилась от нее. Ну, конечно, что же еще? Чего же она хочет? Потому что я точно знаю, что ничто не может давить на ее сердце – поскольку этого чертова сердца у нее нет.

– Но ведь еще не прошло и двадцати четырех часов с тех пор, как ты узнала о Кише и мне, – процедила я сквозь зубы.

– Знаю, знаю, но это просто убивает меня. Как ты можешь так поступать с Марком? – Она попыталась изобразить на лице огорчение, но вместо этого ее губы искривились, а глаза сощурились.

– Ты должна дать мне время, чтобы все уладить.

Оливия посмотрела на свои часы, затем опять на меня. Она всегда имела чутье на скандалы.

– Вряд ли я смогу это сделать. Это аморально. Хотя мы с тобой и близкие подруги, это неправильно. Поверь мне, я бы первая приветствовала ваш лесбийский брак, но это, правда, гложет меня изнутри.

С каких это пор Оливия заделалась поборницей морали? Ей было что-то нужно от меня – это было очевидно. Это не имело никакого отношения к понятиям правильного и неправильного, это было связано только с одним – с желанием Оливии добиться своего. Я не знала, что ей нужно, но я это выясню. Я сделала долгий выдох.

– Просто скажи мне, чего ты хочешь, чтобы держать рот на замке. – Я покачала головой.

Не моргнув глазом, Оливия ответила:

– Пятьдесят тысяч долларов.

– Что? Ты с ума сошла? – Я чуть не вскочила со своего кресла.

Да как она смеет? Заявиться в мой дом… и потребовать пятьдесят тысяч долларов. Убить бы ее!

– Я не сошла с ума, Карен. – Она выпятила подбородок. – У меня то, что нужно тебе, а у тебя то, что нужно мне. Это бизнес.

– И как же, по-твоему, я должна раздобыть эти деньги? – спросила я, пытаясь заставить ее понять, насколько безумно ее требование. Не может быть, чтобы она говорила серьезно.

– Закрой очередную сделку или попроси денег у своего мужа – или это сделаю я, – усмехнулась она.

– Зачем тебе эти деньги? Ведь у тебя они есть!

– Зачем тебе подружка? Ведь у тебя есть муж. – Она склонила голову набок. – Мы всегда хотим больше. Не так ли, Карен? – Оливия встала со своего кресла и двинулась к парадной двери. – Ты должна будешь заплатить мне всю сумму к вечеру субботы. Иначе, думаю, я так и не унесу твой секрет в могилу. – Она засмеялась и вышла из дома, позволив ветру захлопнуть за ней дверь.

Я поднесла к лицу декоративную подушку.

– Твою м-а-а-а-а-а-ть! – завопила я.

62. Кристал

– Давайте, поставьте эти гробы вон там, – сказала я мужчине в джинсах и фланелевой рубашке.

Завтра должна была состояться вечеринка в честь нашего новоселья, оформленная в стиле Хэллоуина, и наш дом был полон рабочих и предметов декора. Вокруг творился настоящий бедлам. Брайс находился в своем городском офисе, свалив все приготовления на меня. С декором нужно было разобраться сегодня, поскольку представители фирмы, обслуживающей наш банкет, диджей, артисты, пиротехники, официанты и бармены должны будут приступить к своим обязанностям уже завтра. На первом этаже все стены завешивали красными портьерами. А еще были паутина, скелеты, хрустальные люстры, машины, производящие дым, и освещенный танцпол вместе с кабинкой для диджея рядом с бассейном. Рабочие окрашивали воду в бассейне в красный цвет и застилали задний двор красным ковром. Для гостей были расставлены черные троны и черные шезлонги. Вечеринка должна была получиться изысканной и вместе с тем пугающей, как сам Бакхед. Мне всегда хотелось заниматься организацией светских мероприятий, и эта вечеринка служила доказательством того, что я могу это делать, и делать хорошо. Я хотела, чтобы она стала незабываемой.

– А наверху что-нибудь будет? – спросил рабочий, несущий скелеты.

– Нет, в стиле Хэллоуина должен быть декорирован только первый этаж, до полицейской ленты на обеих лестницах. Оставьте ее на барной стойке. Я натяну ее завтра перед самой вечеринкой.

– Понятно. – Он кивнул и понес скелеты в столовую.

– Спасибо.

Я поднялась по винтовой лестнице. В доме это было единственное место, где не сновали рабочие и не громоздился декор. Я прошла по коридору, ведущему к нашей огромной спальне, и заметила, что дверь кабинета Брайса слегка приоткрыта. Он никогда не оставлял ее незапертой и уж тем более открытой. Может, туда зашел кто-то из рабочих. Я осторожно открыла дверь пошире, просунула в кабинет голову. Тут было темно и тихо. Портьеры на окнах были задвинуты. Письменный стол Брайса был в порядке, но с монитора его компьютера лился свет. Я еще никогда не была в его домашнем кабинете. Брайс был непреклонен в том, что касалось границ его личного пространства, и говорил, что в его кабинете хранится слишком много конфиденциальных материалов, чтобы оставлять его незапертым. Он не впускал туда даже уборщицу. Сегодня он вышел из дома впопыхах и, должно быть, забыл запереть его.

Я подошла к столу и положила руку на мышь. Собиралась просто перевести монитор в спящий режим, но вместо этого подвела курсор к папке, озаглавленной «Страховка», которая привлекла мое внимание. Я знала, что мне не следует кликать по ней, но меня одолело любопытство. Я дважды щелкнула кнопкой мыши и открыла окно, заполненное документами, фотографиями и таблицами Excel. Начала с просмотра таблиц. Я не могла в них разобраться, поскольку ни одна из них не имела ничего общего со страхованием жизни. Они были просто похожи на отчеты о расходах. Я начала открывать документы. Это были письма и служебные записки, адресованные полицейским департаментам и управлениям шерифов. Некоторые предложения цепляли глаза больше других.

«Задержите патрульную машину на Шоссе 14».

«Ищите синий «Шеви Круз». В нем едет человек, который нас интересует».

«Задержите патрульную машину на шоссе 12».

Я перешла к фотографиям и начала открывать их. Там были фото грузовиков, палет с каким-то неизвестным грузом. На одной из этих фотографий был изображен Дин. Затем у меня упало сердце. Я не могла поверить своим глазам и несколько раз моргнула. Передо мной было фото полуприцепа, полного молодых девушек – их тут было не меньше десятка. Они лежали на полу, облаченные в потрепанную одежду, со связанными руками и ногами. У меня округлились глаза. Я выпрямилась в кресле, открыла видео. На заднем плане были видны грузовики и контейнеры. На мониторе появился Дин. Он нес женщину – ее тело обмякло, кожа была бледна, открытые глаза