История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика - Алексей Михайлович Величко

вскоре критянин получил «благопристойные» отказы.

Собрав в одном месте все свои силы (всего около 40 тыс. ), Курупа решил дать бой и прогнать римлян. Но битва была неудачна для него: греки разбили арабское войско и долго преследовали отступавших сарацин. Желая нагнать страх на осажденных, Фока приказал своим солдатам отрезать головы мусульман и выставить их на копья перед крепостной стеной. Конечно, это было ужасное зрелище, деморализовавшее сарацин. Но когда римский полководец дал команду начать штурм, арабы быстро пришли в себя и храбро отбили все атаки греческих отрядов. Чтобы не губить понапрасну своих солдат, Фока дал приказ отступать и занялся изготовлением осадных орудий[431].

Византийцы блокировали город с суши и с моря, а осажденные критяне пытались в частых вылазках нанести урон грекам. Но, как правило, св. Никифор Фока своевременно предугадывал их действия и неизменно наносил арабам одно поражение за другим. Месяц сменялся месяцем, наступила холодная зима, а осада продолжалась. Дожди и стужа не способствовали, конечно, поддержанию высокого боевого духа в римской армии. Но в это время и сказался авторитет выдающегося полководца и «отца солдат» св. Никифора Фоки. Собрав солдат, командующий обратился к ним с речью.

«Мои братья и соратники! Вспомним о страхе Божьем, сразимся, чтобы отомстить за оскорбление Бога, доблестно встанем на Крите против воителей нечестия, вооружимся верой — убийцей страхов. Не забывайте, что мы находимся на сирийском острове, бегство отсюда чревато великой опасностью. Отомстим за поруганных дев, видя израненными драгоценные тела, восскорбим сердцем. Труды и опасности не остаются без воздаяния. Выстоим в борьбе с врагами Христа, и Бог Христос поможет нам, погубит врагов наших и разорит крепость хулителей Христа!» И, конечно, такая речь не могла не иметь добрых последствий — армия воодушевилась и была готова продолжать войну[432]. Вскоре подошла и помощь — узнав о тяжелом положении своей армии, император приказал направить суда с продовольствием и одеждой.

Наконец, в марте 961 г. войско приготовилось к решающему штурму. Горели трубы, блестели щиты и копья — фемные отряды выстроились для атаки. Хотя критяне сопротивлялись мужественно, устоять против византийцев они не смогли; город пал[433]. Это была выдающаяся победа римского оружия, свидетельство величайшей самоотдачи христианского воинства и не менее высокой боеготовности византийской армии. Правда, как свидетельствуют хроники, победа была омрачена беспощадным истреблением мусульманского населения острова: греческие солдаты насиловали женщин, убивали мужчин и младенцев, говорят, даже сдирали с живых арабов кожу[434]. Неудивительно, что в ответ на Востоке пронеслась волна христианских погромов. Впрочем, в те времена обе стороны действовали, что называется, «под копирку».

Но, безусловно, это был самый блистательный успех полководца св. Никифора Фоки, с тех пор благоговейно почитаемого на Крите по наши дни. После критской операции св. Никифор стал самым популярным человеком Римской империи, символом победы, героем нации. И справедливо — ведь со взятием Крита пал передовой форпост ислама, удерживавший византийцев от нападений на земли Арабского халифата и державший христианский мир в морском плену.

По обычаям того времени город был отдан на разграбление солдатам, а полководца василевс почтил триумфом. В назначенное время сам император Роман II вместе с царицей Феофано, патриархом и сановниками встречал св. Никифора Фоку на ипподроме; голову победителя украшал золотой венец. Мимо царской четы прошло войско и провели пленников, одетых в роскошные одежды. Среди них находился сам эмир Курупа и его сын Анема, знатные горожане-арабы. Вынесли захваченные сокровища — предметы из золота, драгоценные кубки, одежду, монеты. Замечательна судьба пленных арабских государей: Куруп остался жить в Константинополе, и ему разрешили остаться при своей вере и совершать мусульманские обряды. А его сын Анема принял христианство и начал службу в императорской гвардии[435].

Можно только поразиться тому, сколько сил хранила в себе Византия. Казалось, экспедиция на Крит заняла все свободные воинские отряды и финансовые средства Римского государства. Но уже в марте 961 г. Лев Фока был послан св. Никифором Фокой на Восток, чтобы противодействовать арабам. Перед началом кампании, по обыкновению того времени, Лев Фока обратился к солдатам с речью. Он мудро советовал войскам не опасаться многочисленности вражеского войска, но вместе с тем рекомендовал не рисковать понапрасну. В качестве настоятельного приказа полководец указал, что войска должны стремиться действовать из-за горных склонов и засад. «Соратники! — прокричал перед строем полководец, заканчивая свою речь. — Зная вашу отвагу, воинскую доблесть и опытность, общий наш господин и государь послал нас под моим верховным командованием в изнуренную набегами и грабежами, поверженную на колени Азию. Вот почему я склоняю вас не к тому, чтобы вы храбро сражались, — я полагаю, что незачем поощрять речи к мужеству тех, кто с юных лет отличался доблестью и отвагой, — но хочу, чтобы вы побеждали врага благоразумием и рассудительностью»[436].

Соединившись с войсками стратига Каппадокии патрикия Константина Малеина, Лев настиг сарацин у местечка Адрас и дал им генеральное сражение. Арабы были наголову разбиты, и их предводитель Сейф-ад-Даул едва спасся, сев на коня своего слуги, ренегата Иоанна, поплатившегося за этот подвиг жизнью. Но византийцы продолжили погоню за убегавшими сарацинами, и опять едва не пленили Сейф-ад-Даула. Чтобы задержать погоню, эмир начал бросать горстями из карманов золотые монеты, алмазы, рубины, и тогда преследователи отстали[437]. Как рассказывают, арабов было побито столько, что еще много лет спустя можно было видеть их кости на месте сражения. В награду царь даровал Льву Фоке триумф в столице. В это же время на далеком Западе Марианн Аргир, стратиг фемы Македония, наголову разгромил венгров, попытавшихся совершить набег на римские земли[438].

Впрочем, как нередко бывало и раньше, вскоре царю стали настойчиво нашептывать, будто св. Никифор Фока втайне претендует на императорство. Поскольку незадолго перед этим был раскрыт заговор магистра Василия Петина, Роман II охотно поверил в дурные помыслы любимого всеми воина. От греха подальше царь направил заслуженного полководца на другой театр боевых действий. Хотя войско Сейф-ад-Даула было разбито, он по-прежнему оставался очень опасным противником. Поэтому перед св. Никифором была поставлена главная задача — обезопасить Киликийские ворота. Это было очень сложное по исполнению поручение — дело в том, что война в горах требовала совершенно особой стратегии и тактики со стороны византийцев. Арабам, привыкшим внезапно нападать на римские селения, нужно было противопоставить систему пограничной службы и заградительных отрядов. Но Фоке удалось решить и эту задачу; более того, этот период войны станет еще одной блестящей страницей в его полководческой