Рудольф Нуреев. Я умру полубогом! - Елена Обоймина

«Меня неожиданно погрузили в какой-то сюрреалистический мир, — признавался Рудольф через два года работы в «Гранд-опера». — Долгое время у меня не было ни секретаря, ни телефона, ни даже стула».

Отсутствие всех вышеперечисленных атрибутов власти не мешало ему работать с полной отдачей. Нуреев продолжал ставить русскую балетную классику, прежде всего П.И. Чайковского.

Апофеоз наступил в 1984-м, когда разыгралась так называемая «война лебедей». На протяжении четверти века в «Грандопера» царствовала версия «Лебединого озера» в постановке советского хореографа Владимира Бурмейстера — пожалуй, самая спорная из всех существующих. Спектакль, к примеру, открывала сцена, вызывавшая резкие нарекания критики, где на прекрасную музыку интродукции (вступления к балету) бестолковым зрителям объяснялось, как именно принцесса Одетта, собирающая полевые цветы, была превращена в белого лебедя злым волшебником Ротбартом. Эту редакцию балета со счастливым концом Рудольф не без оснований считал «третьесортной» и называл ее «эрзацем «Лебединого озера». Но объявление им предполагаемой новой постановки «Лебединого» весной следующего года было воспринято труппой крайне отрицательно. Особенно после транслирования по французскому телевидению нуреевской постановки этого балета, осуществленной семнадцать лет назад для Венской оперы, где сам постановщик, еще молодой и полный сил, танцевал главную партию вместе с Марго Фонтейн, столь невыигрышной в образах Одетты-Одиллии.

Рудольфа поразил консерватизм труппы. Положения не спасал даже успех «Раймонды», поставленной Нуреевым почти сразу же после принятия директорского поста. Этот поздний шедевр Мариуса Петипа стал первым полнометражным балетом Рудольфа в «Гранд-опера». Молодая талантливая балерина Элизабет Платель исполнила в этом спектакле заглавную партию вместе с Шарлем Жюдом в роли Жана де Бриена. Позднее Платель довелось танцевать «Раймонду» с балетной труппой Большого театра в качестве приглашенной солистки. Она и сегодня признает Раймонду своей самой любимой партией.

В ситуации с «Лебединым озером» Рудольф послушался голоса сердца, и поступил весьма мудро: он решил откровенно поговорить с артистами балетной труппы, собрав их всех вместе. Присутствующие были приятно удивлены его речью:

— Общение между директором и 150 артистами не может быть простым. У меня импульсивный темперамент, и в пылу работы, во время репетиций, я могу употреблять крепкие выражения либо какие-то чрезмерные действия, единственно предназначенные для того, чтобы как можно лучше выразить волю к преодолению самого себя и к абсолюту и передать это танцовщикам. Возможно, мои жесты и слова могли вас ранить, и я прошу за это извинить меня…

Рудольф предложил труппе хитроумный выход из ситуации: сейчас он планирует поставить в «Гранд-опера» свою версию «Лебединого», а в следующем году — возобновить версию Владимира Бурмейстера. В результате исполнители смогут сами сравнить обе версии и выбрать ту, в которой им захочется танцевать и дальше. Нуреев прекрасно понимал: он предложит им такую постановку, которая сразу сделает версию Бурмейстера никому не интересной!

Премьера нуреевского «Лебединого озера» состоялась в «Гранд-опера» 20 декабря 1984 года. Рудольф не ошибся: спектакль собирал полные залы как на первых представлениях, так и на последующих. А 29 декабря партию Одетты-Одиллии танцевала девятнадцатилетняя Сильви Гиллем. После завершения спектакля под гром аплодисментов на сцене появился Рудольф с микрофоном в руке:

— Я имею честь и удовольствие назначить Сильви Гиллем танцовщицей-этуалью (звездой) «Гранд-опера»!

Ради юной дебютантки Рудольф попрал устои театра: вековую традицию последовательного восхождения новичков по ступеням «иерархической» лестницы, от последней линии кордебалета через партии вторых солистов — к ведущим. Но Сильви стоила того, и труппа только выиграла, имея такую балерину!

Отныне Нуреев покончил с назначением этуалей по приказу администрации, а стал делать это публично, в присутствии аплодирующих зрителей.

Он часто давал молодым коллегам шанс выступить в его балетах. Не случайно известный танцовщик Мануэль Легри, имея в виду поколение звезд, выдвинувшихся при Рудольфе, однажды обмолвился: «Мы все цыплята Нуреева». Новый директор не боялся поручать главные партии танцовщикам из кордебалета, как и произошло в случае с талантливым Мануэлем Легри, со временем ставшим солистом мирового уровня с безупречной техникой. При других руководителях ждать лучших ролей им пришлось бы очень долго. Целое поколение артистов, десяток лет бывших в «Гранд-опера» на первых ролях, приближалось к критическому возрасту, так же, как и значительное число артистов кордебалета. Нуреев решил переломить ситуацию.

— Учите балеты, пока вам нет двадцати пяти, — советовал Рудольф, — и тогда в тридцать пять вы сумеете их танцевать.

Размышляя об этих качествах Рудольфа как руководителя балетного коллектива, можно вспомнить рассказы современников о знаменитом Мариусе Петипа, который великолепно чувствовал природу каждой исполнительницы и никогда не ошибался, выбирая для нее партию. В балетах гениального француза любая танцовщица представала в самом выгодном для нее свете и могла продемонстрировать все свои достоинства.

«Рудольф абсолютно справедливо оценивал перспективы тех артистов, которых он продвигал, — считает французская балерина Элизабет Платель. — К тому времени молодая смена была абсолютно сформирована, Нуриев просто ускорил этот процесс. Те, кого он выдвинул, впоследствии стали выдающимися танцовщиками. Это была абсолютно справедливая оценка потенциала. Но он не был первооткрывателем. И до него делались такие попытки, и сейчас верхушка кордебалета зачастую получает роли солистов».

Когда еще в 1981 году по приглашению «Гранд-опера» Нуреев ставил здесь свою версию «Дон Кихота», он выбрал именно Платель для исполнения партии Повелительницы дриад. Она же явилась в итоге и первой исполнительницей Одетты-Одиллии в новой постановке «Лебединого озера». Рудольф доверит этой технически сильной танцовщице исполнение главных партий в своих версиях «Спящей красавицы» (1989 г.) и «Баядерки», его последней работы для «Гранд-опера» (партия Гамзатти в 1992 году; позднее Элизабет станцевала и Никию).

Нуреев словно создавал труппу заново, пересмотрев все, от классных уроков до репертуара, и буквально «вылепил» целое поколение новых талантливых артистов, не достигших еще и двадцати пяти лет. Среди них оказались и Мануэль Легри, и танцовщик Лоран Илер, и Изабель Герен с ее уникальными физическими данными — потрясающим размахом ноги, высоким прыжком и редкой устойчивостью на пуантах — и уже упомянутая Сильви Гиллем, пришедшая в театр в шестнадцатилетнем возрасте. Рудольф восхищался ею не только как блестящей танцовщицей, но и как женщиной. Как-то он даже на полном серьезе признался, что Сильви была единственной женщиной, на которой он мог бы жениться. Говорят, ее характер весьма походил на его собственный, своевольный и независимый. Именно ей он отдал партию главной героини в своей новаторской по хореографии «Золушке», премьера которой состоялась в Опера Гарнье 25 октября 1986 года. К сожалению, критика приняла это новое творение Нуреева прохладно, и совершенно напрасно. Увы, далеко не всегда критики дорастают до уровня тех, кого критикуют…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});