«Если», 2005 № 06 - Журнал «Если»

Так уж случилось, что русское издание «Кинтарского цикла» совпало со смертью Чалкера, превратившись в своеобразное посвящение фантасту.

Таинственный артефакт, неожиданно обнаруженный в еще не обжитом уголке Вселенной, привлекает к себе внимание трех империй и становится главной целью, а заодно и призом развернувшейся гонки, итог которой определит развитие цивилизаций.

Завязку сюжета, который пронизывает три книги, составляющие «Кинтарский цикл», вряд ли можно назвать оригинальной.

Однако черт, как известно (а именно на чертей похожи фигуры, обнаруженные внутри артефакта), скрывается в деталях. Так и фантастическое произведение следует оценивать не только по новизне идеи, но и по мастерству ее воплощения. И на этом поле поспорить с Дж. Чалкером сложно. Виртуозно выстроенная из довольно заезженных НФ-штампов конструкция представляется отнюдь не безжизненной. Пусть повествование и не лишено противоречий.

Любопытно сравнение трех соперничающих империй: Биржи, основанной на приоритете свободного предпринимательства, индивидуализма и либерализма, доведенного до крайности; Мицлаплана — религиозного государства общинного типа; а также Империи миколианцев, иначе как воплощение зла никем не воспринимаемых. Однако описанием устройства империй и их противостояния автор не ограничивается, включая в орбиту романа и отдельных персонажей: телепата, обремененного инопланетным паразитом, команду искателей приключений, ведущих разведку вновь открытых миров, эмпатку, синтезированную для плотских утех…

И неслучайно каждый из романов трилогии посвящен мастерам фантастики, от Клиффорда Саймака до Эрика Фрэнка Рассела. Ведь если для открытия новых горизонтов нужны пионеры, то заселение фронтира — дело обычных поселенцев. А жизнеспособность литературных течений зависит не только от отцов-основателей, но и от продолжателей традиций.

Сергей Шикарев

Евгений Прошкин

Истребитель «Родина»

Москва: ЭКСМО, 2005. — 416 с. (Серия «Русская фантастика»). 6000 экз.

Для московского интеллектуального анархиста Евгения Прошкина это очень необычный роман. От его «фирменной» манеры остался только сюжет, предельно усложненный, завязанный в десяток морских узлов. Основательное, «медленное» изложение заменено значительно более драйвовым, рефлексия изгнана за пределы текста, фраза строится короче, жестче. Новый роман значительно ближе к классическому НФ-боевику, чем все иные книги этого автора.

Визитной карточкой Прошкина довольно долго был «маленький человек». Но он понемногу таял, таял, а здесь пропал совсем. Вместо него «коренником» работает… нет, не Конан-модель-3999, а обычный человек. Не герой, но и не размазня — крепкий середняк, попавший в крайне сложные обстоятельства. Да, в конце романа он побудет какое-то время монстром, но сути дела это не меняет.

Философский пласт здесь значительно уже, чем, скажем, в романе «Твоя половина мира» или «Загон», однако без него текст не обошелся.

Фактически, Прошкин написал интеллектуальный боевик. Не столь важны в нем фокусы с темпоральными аномалиями. Не столь важны и перипетии борьбы инопланетных спецслужб за матушку-Землю, рассматриваемую как новое колонизационное пространство.

Гораздо важнее авторская версия ответа на вопрос: что остается у человека, если его лишить дома, семьи, свободы, разрушить в его сознании главные маяки самоидентификации? Иными словами, за какие соломинки цепляется «Я», когда оно полностью оголено — как в самом начале романа Р.Желязны «Создания света, создания тьмы»? По версии автора, человеку позволяет кем-то стать прежде всего стремление к свободе, никем и ничем не ограниченной.

Не зря на последней странице романа главный герой говорит: «У нас вообще ничего нет… кроме желания самим жить на своей Земле». Курсив — мой.

Дмитрий Володихин

Нил Гейман

Дым и зеркала

Москва: АСТ — Люкс, 2005. — 378 с. Пер. с англ. А.Комаринец, Н.Эристави. (Серия «Альтернатива. Фантастика»). 5000 экз.

Тот, кто начал знакомство с творчеством британца Нила Геймана романом «Американские боги», будет одновременно и обрадован, и разочарован, открыв этот сборник. Обрадован тем, что и в «малой форме», в коротких и даже суперкоротких рассказах, Гейман остается Мастером — великолепным стилистом и писателем с необузданным, ничем не ограниченным воображением. А вот разочарование вызовет поэзия английского фантаста. Чтение этого стихотворчества навевает такую же смертную тоску, как и поэтические потуги двух других выдающихся прозаиков — Р.Брэдбери и С.Кинга.

Зато прозаические тексты, напротив, рождают в читательской душе восторг. Даже формально реалистические произведения Геймана («Пруд с декоративными рыбками и другие истории», «Одна жизнь под соусом из раннего Муркока») несут мощный отпечаток магии — магии литературы, магии кино. А что касается «чистой» фантастики, то практически каждая новелла представляет собой маленький шедевр. Даже рассказ «Перемены», написанный вообще-то в чуждом Гейману жанре классической НФ.

Удивительны и рассказы, навеянные «мифологией Ктулху» Г.Ф.Лавкрафта — «Особое шогготское» и «Просто опять конец света». В этой, казалось бы, уже отработанной поколениями фантастов области Гейман тоже сумел найти оригинальные сюжетные повороты, насытить их собственной неповторимой интонацией. Среди текстов «Дыма и зеркал» найдутся притчи «Старый Николас» и «Сметающий сны», мистический детектив об ангелах («Мистерии убийства»), переделки обычных сказок в «истории ужасов» («Троллев мост», «Снег, зеркало, яблоко»), привычный авторский «хоррор», жесткий и беспощадно ироничный («Цена», «Мы можем дать скидку на опт»), и еще кое-что… Но самое вкусное блюдо этого «меню» — миниатюра «Младенчики»: одновременно и шедевр «черного юмора», и одна из самых ярких антиутопий современности, уместившаяся всего на двух страницах.

Глеб Елисеев

Светлана Прокопчик

Русские ушли

Москва: ЭКСМО, 2005. — 384 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 8000 экз.

Новый роман московской писательницы написан не по-женски жестко, динамично, а местами так просто брутально, что, вероятно, отпугнет как раз женскую аудиторию, но определенно придется по душе мужчинам, прошедшим суровую армейскую школу. Действие романа разворачивается в Больших (Американских) Штатах и Российской империи. Правда, представление и о Штатах, и о России клишировано донельзя: первые предстают перед читателем как собирательный образ, составленный на основе книг, фильмов и прочих аудиовизуальных материалов, Россия же — страна холодов, вечно пьяных военных, мордобоя (как способа проведения досуга) и суровых мужчин, готовых всегда прийти на помощь. Если убрать из книги весь НФ-антураж, то получится добротный криминальный роман про крутого парня Майкла. На протяжении всего текста персонаж успевает дважды побывать в тюрьме, межпланетной и российской, послужить в армии и вляпаться в десяток передряг, из которых неизменно выходит победителем.

Майкл Тэйлор, сын могущественного и влиятельного руководителя корпорации РАСТ, сопровождает груз на другую планету, терпит аварию и чудом остается в живых. Когда же он приходит в себя, то обнаруживает, что отец от него отказался, власти разыскивают его как беглого преступника, к тому же катастрофа была спровоцирована. Это «скелет» истории, поскольку по ходу действия возникают все новые и новые сюжетные ответвления, которые потом теряются в водовороте событий.

Самые удачные в литературном плане эпизоды — тюремные, отсылающие читателя к солженицынскому «Одному дню Ивана Денисовича» и фильму «Побег из Шоушенка», а заодно к целой плеяде голливудских «тюремных историй». Случайность это или осознанный художественный ход (совпадения, почти цитации, вплоть до конкретных мизансцен)? Что ж, по тексту разбросано достаточное количество флажков, сигнализирующих о провокационно-постмодернистской сущности текста.

Екатерина Кузнецова

Михаил Успенский

Невинная девушка с мешком золота

Москва: ЭКСМО, 2005. — 380 с. 25 000 экз.

В действительности пятый том истории Многоборья совсем не то, чем представляется. Это даже не второй том истории Посконии. «Невинная девушка…» — самостоятельная книга. Просто ее действие происходит в «параллельном мире», давно знакомом поклонникам Успенского.

Чем не «русский Пратчетт+»? Именно с плюсом, ибо по части литературной игры и скрытых смыслов Весельчак У превосходит всех и вся. Однако когда на таком приеме строится пять книг подряд, это утомляет.

К тому же Плоский Мир вписан в общекультурный контекст и сделан для широкой аудитории. А книги Успенского всегда были текстами для россиян, образованных и немолодых. Созданные на злобу дня «Устав соколиной охоты» и «Дорогой товарищ король» мгновенно устарели. Тогда Успенский придумал Многоборье и народного героя Жихаря. Путь Жихаря был усеян симулякрами и резными идолами какого-то Проппа. И героям «Белого хрена в конопляном поле» случалось бить хичкоковских персонажей, малопонятных тинэйджерам.