Вспомни обо мне - Екатерина Вересова

Если бы во время этих занятий в аудиторию зашел человек, который бы не знал, кто перед ним, то, несомненно, он решил бы, что сидящая там группа молодых людей — пациенты психиатрической лечебницы.

— И-э-а-оуы! Иэа-о-у-ы! Иэао-у-ы! — восклицали они по очереди с разными интонациями, репетируя гласные.

Или начинали тараторить, заучивая таблицу согласных:

— Пибби, пэббэ, пабба, поббо, пуббу, пыббы… Биппи, бэппэ, баппа, боппо, буппу, быппы… тидди, тэддэ, тадда, тоддо, тудду, тыдды…

Или громко мычали, «прогоняя» звук от головы до кончиков пальцев по так называемой резонаторной лестнице.

— Представьте себе, что ваше тело — дом… — говорил им преподаватель.

Был у них и предмет под названием ПФД — «память физического действия». Студентам предлагалось проделать какое-нибудь действие, например, надеть перчатку, а потом повторить это же действие, но уже без предмета. Затем задания усложнялись: по памяти они делали стрижку несуществующему клиенту, переходили по жердочке через ручей, готовили от начала до конца фарш для пельменей, собирались на вечеринку…

Каждый день приносил какие-то новые открытия. Все были настолько увлечены учебой, что о личной жизни действительно как-то не думалось. Постепенно и Кристина успокоилась и перестала вспоминать Антона. Те три недели, которые она провела в особняке у моря, теперь казались ей сном.

Она снова стала такой же, какой была, когда приехала брать приступом первопрестольную, — хладнокровной, равнодушной к мужскому полу и целеустремленной. Разве что веселья и хулиганского задора теперь поубавилось. «Наташа» с ее хрупкой утонченностью словно наложила на Кристину неизгладимый отпечаток, растворилась и осела в ней навсегда. А может, сбылось пророчество Димы — несостоявшегося партнера по эротическому кино. Он же обещал, что когда-нибудь ей «пообломают рога»…

Поглощенная своими мыслями, Кристина не заметила, как остыла вода. Обычно она валялась в ванне минут сорок — этого хватало, чтобы привести в порядок натруженные мышцы. Затем она ненадолго садилась с чашкой чая перед телевизором, а в одиннадцать вечера уже лежала в постели. Стоило ей коснуться головой подушки, как она проваливалась в сон.

«Если разобраться, то получается, что я живу, как какая-нибудь старая дева, — с горькой усмешкой думала Кристина, — не хватает только маленькой собачки, с которой бы я ела из одной миски, целовалась и брала с собой в постель…»

Густо намылив круглую желтую губку, Кристина принялась массировать еще не утратившие летний загар ноги и руки. Затем встала под теплые струи душа и плеснула на голову душистого шампуня. Высветленная французская стрижка давно отросла, и Кристина собственноручно обстригла последнее воспоминание о лете и о своем первом настоящем перевоплощении. Теперь на голове ее было коротко обрубленное темненькое каре — что, впрочем, нисколько ее не портило… Кристина подставила лицо под колкую струю душа и откинула со лба волосы. В этот момент сквозь плеск воды она услышала звонок.

Звонили в дверь — настойчиво, длинно. Кристина выскочила из-под душа и, прямо мокрая, выбежала в коридор.

— Кто?! — спросила она грозно.

Больше всего она боялась, что это будут какие-нибудь дружки Марго по наркобизнесу. От таких можно было ожидать чего угодно. Но за дверью вдруг раздался до боли знакомый хриплый голос:

— Открывай же, Кристи… Что ты там, уснула? Я трезвоню тебе уже полчаса…

Это была Марго!

— Я сейчас! Просто я была в ванной! — радостно заорала Кристина и бросилась в комнату одеваться.

Через минуту она уже висела на шее у хозяйки квартиры и покрывала поцелуями ее лицо. В первый же момент ее удивило, что вместо привычного запаха алкоголя от Марго исходил тонкий аромат каких-то явно не дешевых духов. Потом, когда Марго сняла плащ и вышла из полутемного коридора, Кристина отшатнулась от нее и ахнула.

Перед ней стояла совершенно другая женщина. Куда только подевались мешки под глазами, землистый цвет лица и безвольная складка возле губ! Марго выглядела лет на десять, а то и на пятнадцать моложе. На ней был необыкновенно элегантный белый костюм, ровно подкрашенные в медный цвет волосы были красиво уложены и блестели здоровым блеском. Самое смешное, что на шее у Марго болтались знакомые оранжевые наушники от плейера!

— Представляешь, я посеяла где-то ключ от квартиры… — радостно сказала она.

— Представляю… Марго! Господи! — пораженно воскликнула Кристина, не в силах оторвать от нее глаз. — У меня просто нет слов!

— Нет слов? И правильно! Зачем слова? Знаешь, что говорил Хулио (извини за выражение) Кортасар? Он говорил, что слова — это черные суки. Лучше признайся мне сразу: поступила?

Кристина молча кивнула.

— Во! Моя школа! — с улыбкой сказала Марго и сверкнула синими глазами.

— Но где ты была? Как тебе удалось такое с собой сотворить? — не унималась Кристина.

На губах Марго появилась загадочная улыбка.

— Знаешь, Кристи, была такая птичка — Феникс ее звали? Это которая восставала из пепла. Вот так и я. Восстала, блин, — и все тут. — В глазах Марго замерцали знакомые синие искорки.

Они прошли на кухню. Кристина даже забыла о том, что с самого начала мечтала «загрузить» Марго рассказами о своих летних похождениях. Больше всего на свете ей хотелось сейчас слушать, слушать, слушать…

Марго говорила без умолку, поглощая нехитрый ужин, который Кристина тут же собрала из того, что имелось в холодильнике.

— На самом деле история, которая со мной приключилась, достойна того, чтобы быть запечатленной на кинопленке. Серьезно, это можно прямо кино снимать…

— Но скажи, Марго, куда ты пропала тогда, в самый решающий момент? — перебила ее Кристина.

— А! — махнула рукой Марго. — Долго рассказывать — язык сломаешь… Короче, подставили меня по полной программе — как кролика Роджера. И загремела Маргоша в КПЗ…

— В тюрьму?!

— Ну да, в простую советскую тюрьму. А я, между прочим, ничуть не жалею об этом, — добавила она, обиженно надув губы, — многие великие женщины прошли в своей жизни через тюрьму… Но это не суть. А потом отправили меня, как ты понимаешь, на принудительное лечение. Сама знаешь, от чего. Сразу скажу: веселого в этом мало. Санитары и медсестры — свиньи жуткие, твари подколодные. Чтоб им всем сдохнуть, прости Господи… — И Марго истово перекрестилась на угол, в котором в приличных домах висят иконы.

— Марго, может, ты хочешь выпить вина? — спросила Кристина. — У меня осталось немножко кагора. Как раз хватит, чтобы поднять тост за встречу…

— Не-е… — протянула Марго. — Мне нельзя. Теперь я завязала абсолютно со всем. Почти что все человеческое мне чуждо, за редким исключением.