Совсем не по Шекспиру, или Институт Сверхъестественного - Наташа Мамлеева

— Смотри, какая-то девушка жмется к Романову, — рассматривая парочку минут пять, я решила поделиться своими наблюдениями с Илисией.

В моей груди разрастался настоящий ураган. Хотелось рвать и метать. А еще свернуть чью-то длинную шею. Подруга бросила на мою соперницу безразличный взгляд и пожала плечами. Я хлюпнула носом.

— Мне кажется, это не наше дело.

Сейчас прям! Не наше! Ага!

Посмотрев на недоеденный обед, я решила поступить примеру Ромы. Встав, я направилась в сторону утилизатора. По пути я «случайно» налетела на случайного прохожего, и мой поднос так же случайно полетел в девушку. Испачкать её не получилось. Чертов Романов с его сверхскоростью! Он перехватил поднос, наставив на него все содержимое, которое предположительно должно было оказаться на сопернице.

— Юр, аккуратней, — весело произнес парень, подавая мне поднос.

В его глазах стояли смешинки. Я, ни слова не сказав, развернулась и пошла к выходу из столовой. Он её еще защищает! Как же бесит!

Я мгновенно перенеслась в комнату. В глаза тут же бросила электронная фоторамка, где мы были еще детьми. Детская фотография сменилась нами. Любит одну, а флиртует с другой?! Бабник! Я взяла подушку с кровати Ромы в руки, начав её избивать со всей силы, и не услышала, как отъехала входная дверь.

— А ты чего делаешь? — раздался насмешливый голос со стороны входа, и я резко села на кровать, удивленно глядя на Романова.

— Посидеть решил, устал, — выдохнула я, и парень усмехнулся, приподняв бровь. — А ты не устал флиртовать со всеми подряд? Ты же вроде сказал, что у тебя есть невеста.

— Я? Флиртовал? Юр, тебе показалось.

— Как и студентам в столовой! Конечно!

— А ты чего так рьяно защищаешь мою невесту? — жених оказался в доли секунды непозволительно близко, наклонившись к моему лицу.

— Я в душ, — хлюпнула носом я, обиженно поджав губы.

Ненавижу! Вот чего он такой черствый? Как сухарь! Быстро раздевшись, я прошла к душу. Включив воду, я вымыла волосы. Сейчас их было мыть на удивление легко, не то, что раньше. Внезапно, я закашлялась, а потом чихнула, тут же переместившись в комнату. Пытаясь откашляться, я не сразу сообразила, что произошло. А поняла только тогда, когда увидела отвисшую челюсть Романова. Он приподнял бровь, пробежав глазами по моему телу. Я не знала, что можно сказать, находясь в ступоре и прикрываясь руками. Какой конфуз! Внезапно, входная дверь отъехала. Романов каким-то неуловимым движением снес меня с дороги, приложив мой палец к панели и запихнув в ванную, а сам в ту же секунду оказался в столовой. Дверь запирается с той и этой стороне отпечатком пальца.

— Джон… — единственное, что я услышала перед тем, как дверь ванной съехалась.

Я стояла с бешено колотящимся сердцем, не в силах поверить в то, что сейчас произошло. Он знал. Он все знал. Потому что ни капли не удивился тому, что я девушка, только тому, что я оказалась обнаженной посреди спальни. А еще Джона задержал…

Я рассмеялась, зажимая рот ладошкой. Вновь закашлялась и решила все-таки принять душ до конца. И побыстрее. И не забыть принять лекарства, данные Александром Николаевичем. Вышла из ванной я с опаской, поглядывая на соседей, о чем-то спорящих. Спорили они об автокарах. Оба вскинули головы, посмотрев на меня.

— Привет, — махнул мне рукой Джон, и я кивнула в ответ, переведя взгляд на своего жениха.

Последний прятал улыбку, подмигнув мне. От Джона данное действие не укрылось, поэтому он нахмурился, переведя взгляд с друга на меня.

— И чего я не знаю? Чего вы так загадочно переглядываетесь?

Я закрыла руками пылающие щеки, выбегая из бокса. Подальше. Подальше. Не могу больше выдерживать. Зайдя в лифт, я рассмеялась. Громко и весело. Он знает и не злиться на меня! Но, зная его характер, просто так прощеной я не буду. Нажав кнопку самого последнего этажа, которым являлась крыша, я припала к стенке. Кажется, вот так и закончилось мое пребывание в образе парня. Что теперь делать дальше? Отращивать волосы и пойти на повинную к ректорату? А потом перед студентами? Я не выдержу подобное! Я выбежала из лифта, тут же попав в руки Ромки.

— Как?…

— Пожарная лестница, — улыбнулся он, обвивая мою талию руками.

Я улыбнулась. Он тоже, при этом как-то подозрительно сощурился. Потом он поднес руку к моему лицу, костяшками пальцев очертил овал. Дотронулся до носа. Вновь спустился на нижнюю челюсть и поцеловал в лоб.

— Глупая ты, — выдохнул он, и я прижалась к нему крепче.

— У тебя ведь с той мымрой из столовой ничего нет?

— А у тебя с Симоновым?

Я тихо рассмеялась, вдыхая аромат родного парня. Он вторил моему тихому смеху, целуя в макушку. Наверное, со стороны мы выглядели дико комично, но я была настолько счастлива, что было наплевать на все. Мой Романов… Мой кошмар и моя первая любовь был рядом, обнимал меня, и я точно знала, что мои чувства взаимны. Сейчас бы еще решить проблему с моим инкогнито, и я буду самой счастливой во Вселенной.

— Как ты до этого додумалась?

— Ляпнула с дуру, когда ты после объявления помолвки завалился в мою комнату, — хихикнула я, — а Машка поддержала.

— У Машки своих мозгов нет, так ей хоть приобрети их надо.

— Зачем? У неё для этого есть муж, — возмутилась я, поднимая лицо к Роме, — тем более, она меня очень любит.

— Я тебя тоже очень люблю, — прошептал Рома, наклоняясь к моему лицу, но резко остановился.

Я сама попыталась сорвать с его губ поцелуй, но он не позволил, приложив указательный палец к моим губам. Стало обидно. После такого признания и не захотеть поцеловать девушку? Девушку…

— Пока не снимешь импланты, не получишь ни одной ласки.

— Это шантаж! — воскликнула я, вся затрепетав от слова «ласки».

В ход взялось воображения, нарисовав в уме приличные и не совсем приличные картинки…

— Ты больше месяца меня за нос водила…

— Всего-то?! Ты так рано узнал? А почему не сказал мне? — нахмурилась я, примерно вспоминая, когда он мог догадаться.

— Ждал, когда ты сама подойдешь с повинной.

— Не дождался, — ехидно подметила я, прижимая к себе жениха.

— И все же я не услышал от тебя кое-чего…

— Извинений?

— Признания, — усмехнулся он, — извинений ждать от тебя бессмысленно. Ты вредина еще та.

— Зачем тебе все эти глупые слова, если ты знаешь, что я всю жизнь любила только тебя?

Улыбка слетела с его губ. И он посмотрел на меня серьезно, вздохнув.

— Если любила, почему все время кричала, что ненавидишь?

— Уязвленная гордость и детская глупость, — без промедлений ответила я, и Рома замолчал, отведя от меня взгляд.