Честь королевы - Дэвид Вебер

Вторая жертва Нимица уже валялась на полу, с воем держась за то, что осталось от его лица, но в вестибюле загудели новые рапторы, лишь один раз перекрытые звуком обычного выстрела. В дверь ворвались еще «охранники», и все они были вооружены рапторами. Хонор схватила со стола тяжелый металлический поднос. Летел он не хуже летающей тарелочки Нимица, но был куда опаснее, и лицо первого из вбежавших залила кровь. Он упал, сбив с ног бежавшего за ним, и на мгновение все они застряли. А потом начался полный хаос – телохранители Протектора наконец поняли, кто здесь настоящий враг.

В столовой началась перестрелка, и пули летели навстречу звуковым ударам рапторов. Со всех сторон были жертвы, и единственным способом для Хонор отличить врагов от друзей были рапторы в руках.

Но у Нимица таких проблем не было. С пронзительным боевым воплем, зазвеневшим у нее в ушах, он прыгнул в лицо еще одного убийцы, будто пушистая шестиногая электропила. Его жертва с воплем упала, а соседний нападавший перевел оружие на кота, но к нему через весь ковер рванулась Хонор. Она врезала ботинком ему в плечо, немедленно сломав его, а второй удар раздавил его гортань.

Все охранники Мэйхью были убиты, но погибли и многие нападавшие, а против остальных действовали Хонор и Нимиц. Она знала, что нападавших слишком много, но, кроме них с Нимицем, никого не осталось, а надо было как можно дольше задержать убийц в приемной, подальше от Протектора и его семьи.

Убийцы знали, что она будет здесь, но она была «всего лишь» женщина. Они не были готовы к ее размерам, силе и подготовке, к вихрю насилия, который вовсе не был похож на кино. Настоящие боевые искусства совсем не такие. Первый же точный удар, который прорывался сквозь блок, заканчивался смертью или увечьем. Когда Хонор Харрингтон наносила удар, ее жертва падала.

В коридорах послышались шаги, потом выстрелы – дворцовая служба безопасности наконец среагировала на происходящее. Но оставшиеся убийцы находились между Хонор и подкреплениями. Она перекатилась, сбив с ног еще двоих, потом вскочила и ногой ударила в незащищенное лицо третьего. Выстрел раптора прожужжал мимо, и Хонор ударила кулаком в горло стрелявшего. За ее спиной взвыл Нимиц, сбивая с ног очередную жертву, и она ударом сбоку разбила кому-то колено. Падая, тот невольно выстрелил и убил одного из своих товарищей, а Хонор каблуком раздавила его руку и развернулась к новому нападавшему. Она обхватила его рукой за шею, раскрутилась вокруг собственной оси и нагнулась, и он полетел в сторону, сопровождаемый треском сломанных позвонков, напоминавшим выстрел.

Из коридора доносились крики, выстрелы и снова крики, и убийцы в панической ярости сплотились против Хонор, пока задние их ряды развернулись, чтобы разобраться с подкреплением. Кто-то лихорадочно навел на нее раптор, но Хонор ударом одной руки выбила оружие, второй схватила нападавшего за голову и ткнула его лицом вниз навстречу удару колена. Послышался треск разбитой кости, ее колено залила кровь, и Хонор повернулась к новому врагу, а в дверь наконец ворвалась настоящая охрана.

В лицо ей будто бы врезалась кувалда. Хонор отбросило в сторону, развернув в воздухе, как куклу, и она услышала гневный вопль Нимица, но сама она чувствовала только боль, боль, боль и наконец упала на бок и беспомощно перекатилась на спину.

Боль исчезла, осталась только память о ней и оцепенение, но левый глаз Хонор ослеп. А правым она беспомощно глядела, как выстреливший в нее человек с яростью в лице поднял раптор. С ужасной неторопливостью ствол поднялся для последнего выстрела в упор – а потом грудь ее убийцы взорвалась.

Он упал поверх нее, залив ее кровью, и Хонор, теряя сознание, сумела повернуть голову. Последнее, что она увидела, был Бенджамин Мэйхью и дымящийся у него в руке пистолет капитана Фокса.

Глава 21

– Капитан? Вы меня слышите, мэм?

Голос пробился в ее сознание, и она открыла глаза. Или, скорее, глаз. Она с трудом сосредоточилась и взглянула, моргая, в лицо склонившегося над ней человека.

В правое плечо ей уперлась знакомая треугольная голова, и она повернулась навстречу встревоженным зеленым глазам Нимица. Кот лежал рядом с ней, а не свернулся у нее на груди в своей любимой позе, и он так громко мурлыкал, что кровать дрожала. Рука показалась ей необычно тяжелой, но Хонор все же подняла ее, чтобы потрепать кота за уши, и нервное мурлыканье слегка утихло. Она снова погладила его, потом услышала тихий звук и обернулась. Рядом с коммандером Монтойей, врачом, стоял Андреас Веницелос. Щеголеватый старпом казался не менее обеспокоенным, чем Нимиц.

– Как у меня дела? – попыталась она спросить, но слова вышли смазано и неразборчиво, потому что шевелилась только правая сторона рта.

– Могли быть и получше, мэм. – Глаза Монтойи гневно заблестели. – Шкипер, эти подонки вас чуть не прикончили.

– Очень плохо? – Она проговорила медленно, стараясь справиться с каждым звуком по очереди, но результат особо лучше не стал.

– Не так плохо, как могло быть. Вам повезло, мэм. Его выстрел задел вас только краем, но если бы он целил на пару сантиметров вправо или чуть-чуть повыше… – Доктор помедлил и прокашлялся. – Основные повреждения на левой щеке, шкипер. Повреждения мышц не такие сильные, как я боялся, но мягкие ткани очень пострадали. А у вас еще сломана зигоматическая дуга – скула как раз под глазом, – и нос вы сломали, когда падали. Что серьезнее, нервы от глаза к подбородку и примерно на сантиметр перед ухом почти полностью мертвы. Ушную раковину и слуховые нервы, к счастью, не задело, и вы должны хотя бы отчасти контролировать челюстные мышцы с этой стороны.

У Монтойи было лицо врача; оно говорило пациентам только то, что он хотел им сказать. Веницелоса читать было легче, и его понятия о «везении» явно не совпадали с мнением Монтойи. Хонор сглотнула и подняла левую руку. Она почувствовала под пальцами свою кожу, но ощущение было такое, будто трогаешь кого-то другого. Ее лицо не чувствовало ничего, даже давления или онемения.

– В общем и целом, я думаю, что с вами все будет в порядке, мэм, – поспешно добавил Монтойя. – Потребуется обширная пересадка нервов, но повреждения локализованы, так что сама пересадка будет несложной. Она займет время, и я бы за нее не взялся, но для кого-нибудь вроде вашего отца тут проблемы не будет. А я пока что могу залечить сломанные кости и тканевые повреждения.

– А глаз?

– Тут дело плохо, – сказал врач прямо. – В глазу множество кровяных сосудов, и большая их часть порвана. Поскольку отсутствовал мышечный контроль, ваш глаз не мог закрыться, когда вы упали. Роговая оболочка довольно сильно повреждена, и в нее попали осколки стекла и фарфора и прошли до самого глазного яблока. – Она уставилась на него здоровым глазом, и он спокойно посмотрел на нее в ответ. – Не думаю, что его можно восстановить, мэм. Во всяком случае, не больше, чем чтобы позволить различать свет и тьму. Понадобится пересадка, регенерация или протез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});