Лорд 5 (СИ) - Баковец Михаил

Церковный ритуал затянулся на несколько часов. И это с учётом того, что был упрощённым.

— Всё, пора, — сказал мне командор.

— Пора, — повторил я за ним и машинально кивнул. По моей воле в воздухе вспыхнула яркая многометровая арка пространственного перехода. С минуту тысячи человек смотрели на неё. Можно было бы сказать, что как на чудо, впервые увиденное. Но нет, порталом часть бойцов уже успела раньше попользоваться, когда их собирали в африканских тренировочных лагерях. Первыми отошли командиры. Раздались их громкие команды, в которых изредка проскакивали ругательства. И вот первые людские ручейки потекли к арке.

Я машинально посмотрел на часы, вытащив те из нагрудного кармана куртки. Кстати, мне больше импонировали именно карманные, чем наручные. Те отчего-то нервировали. Заставляли ощущать свою левую руку словно бы скованной, слабой.

«С опозданием пошли, но не существенным», — подумал я, отметив для себя время. К данному часу диверсионные отряды из оборотней и полуэльфов-разведчиков должны были захватить пятнадцать старых фортов в Кёнигсберге. В каждом на данный момент находилось менее ста человек гарнизона, в некоторых и вовсе только взвод стоял. Из тяжёлого оружия там были пять устаревших гаубиц и три десятка пулемётов на все оборонительные сооружения. Ну, не готовились немцы к моей атаке. Да что там! Никто даже поверить не мог, что почти в самом сердце Германии могут внезапно объявиться вражеские солдаты и танки.

Другая группа должна была захватить аэродром на Земландском полуострове. Причём, захватить тихо, чтобы враги до самого нашего появления ничего не знали. Ещё были группы, что орудовали в портах, уничтожая охрану, выводя из строя тяжёлое вооружение и превращая боевые корабли, если вдруг таковые там окажутся, в железные коробки, полные мертвецов или парализованных манией моряков.

Обер-бургомистр и комендант Кёнигсберга также стали целью номер один для диверсионных групп оборотней. Как и их ближайшие помощники с заместителями. Связь уже должна быть разорвана везде, а все или почти все точки, откуда можно вести телефонное или радиосообщение были уничтожены.

Переход бригад затянулся почти на полтора часа. Командор ушёл в числе первых, как только на той стороне оказалась рота штурмовиков. Наконец, последний солдат вошёл в портальную арку. На африканской равнине, утоптанной десятками тысяч ног, сотнями колёс и гусениц, остался только я со своей группой сопровождения.

Первое, что меня встретило на той стороне портала — это грохот стрельбы и запах гари. Площадки, куда должны были выйти бригады, заранее окружались маскировочными амулетами, чтобы ни арка портала, ни появляющиеся солдаты никем не был замечены. Некоторые направления прикрывались дополнительно рунными камнями. Сейчас они уже должны были быть сняты оборотнями, чтобы не создавать трудности нашим союзникам.

— Дюже как хорошо пахнет! — сделал глубокий вдох Прохор. — Победой пахнет, ребятушки!

Совсем недалеко виднелась окраина главного города Восточной Пруссии. Над ним в нескольких местах поднимались густые чёрные столбы дыма. Там же во всю трещали пулемёты и рвались гранаты, иногда подавали свой голос орудия танков и броневиков.

— Разворачивай рацию, — я повернулся к беролаку, который был радистом в моём отряде. Прибор, который он носил за плечами в тонком бронированном корпусе, был разработкой гномолюдов с Эвереста. Если маленькие передатчики уверенно работали в радиусе нескольких километров, то такая радиостанция брала на несколько сотен.

— Слушаюсь, Лорд, — быстро ответил он.

Через четверть часа я узнал про события, которые происходили в то время, когда находился в Африке. Пока что ход операции шёл по предполагаемому сценарию. Диверсионные группы отработали сто процентов задач. Форты и аэродромы под нашим контролем. Важные лица германского командования и управления уничтожены либо пленены. Штабы частей — аналогично. Сейчас минируются мосты и железные дороги, идущие из Германии на границе Восточной Пруссии. На какое-то время это задержит прибывающие дивизии вермахта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Охранные полки и дивизии оказались крайне паршивыми вояками. Уже сейчас к нам в плен попали почти пять тысяч солдат, унтеров и офицеров! Несколько складов с боеприпасами, продуктами и снаряжением достались дружинникам и республиканцам почти без единого выстрела.

Я надеялся, что длительная подготовка, диверсии, магия и неожиданная атака помогут с ходу вывести большую часть врагов и захватить важные узлы. Но чтобы с такой эффективностью?! Были бы здесь боги, то я бы решил, что они услышали мои мысленные молитвы и решили помочь. Тогда бы точно принёс им жертвы и вознёс моления за помощь.

«Но богов здесь нет. И выходит, что любое чудо можно совершить самому, главное приложить побольше усилий и верить, что всё получится», — подумал я.

Очень быстро мы захватили часть улиц, отогнав врагов в центр, где они засели в домах старой постройки, отличающиеся толстыми кирпичными стенами и сравнительно небольшими окнами, которые немцы превратили в бойницы. К этому моменту почти у всех штурмовиков из будущей российской республики амулеты исчерпали ману. Поэтому взятие таких домов шло тяжело и долго. Очень сильно мешали гражданские, которые могли выскочить из дома в любой момент.

Будто в качестве иллюстрации к моим мыслям из подвала дома, в котором засели эссэсовцы, выбежала пожилая пара. Мужчина тащил за руку женщину в длинной юбке, кофте и со сбитым платком на голове, из-под которого выбивались седые пряди. На улице эта парочка сначала метнулась влево, потом вправо, испугавшись выстрелов над головой, а потом… потом их срезало длинной пулемётной очередью. И стреляли не мы — немцы. Пулемётчик показался на полминуты в последнем окне на третьем этаже, расстрелял своих же соплеменников и скрылся из вида.

— По своим же, — заскрежетал зубами один из беролаков в моём сопровождении.

— Звери…хуже зверей, — почти одновременно с ним просипел сквозь зубы Прохор. — Фашисты.

Всего через несколько секунд я отправил шаровую молнию в окно, откуда стрелял гитлеровец. После того, как заклинание скрылось в комнате, оттуда выстрелили несколько ярких бело-голубых протуберанцев с громким трескучим звуком.

— Можете разобраться с ними, — я посмотрел на Прохора и второго беролака, который не смог смолчать от вида расправы над стариками. — Только быстро. Потом меня догоните.

— Спасибо, Лорд! — быстро сказал Прохор, следом бросил своему сородичу. — Бегом! Раздавим гадин.

Вскоре я наткнулся на очередной очаг немецкой обороны, с которым отряды союзников не могли быстро справиться. Фашисты засели в большом кирпичном доме на широком перекрёстке. Благодаря расположению дома, враги простреливали три улицы и все окрестные здания. Рядом с домом коптили два танка и «ганомаг» с триколорами на броне. Мёртвых танкистов я не увидел. Скорее всего, они успели убежать благодаря личным защитным амулетам, которые получили все экипажи бронемашин.

Гитлеровцев в доме оказалось чуть ли не рота. Уж сотня человек точно туда набилась. Недостатка в боеприпасах они не испытывали. Это было видно по тому шквалу огня, что обрушивали на любое место, стоило там кому-то пошевелиться. И опять враги не разбирали своих и чужих, били, так сказать, на звук.

Чтобы зачистить дом и позволить союзникам идти дальше, пришлось поработать мне. Первая мысль: снести здание одним ударом. Остановила другая: в квартирах или подвале могут быть гражданские, старики, женщины и дети. Чем я буду отличаться от фашистов, если убью их? Здесь не место и не время, чтобы следовать поговорке про рубку леса и щепки.

Пришлось проверять этаж за этажом, комнату за комнатой, коридор за коридором, не пропуская никого из гитлеровцев. В плен даже не думал никого брать. Здесь сражаются фанатики, которые сами не хотят сдаваться, пока их не припёрли к стене танковой пушкой. Среди солдат в чёрной и серой военной форме попадались мужчины и юноши в гражданских брюках и пиджаках, простых куртках и свитерах. Ополчение? Отдыхающие солдаты с фронта, которые примкнули к солдатам гарнизона? Мирные жители, решившие защищать свой город? Я не знал и узнавать не собирался. Каждый встреченный с оружием в руках уничтожался.