Ювелирная лавка госпожи Таниты - Соня Марей

обратиться ко мне. Серебро его устраивало и по виду, и по цене. Поэтому, взяв залог в виде двух серебряных ксолов, я проводила обнадеженного Лоренса восвояси.

Новый заказ – это новый вызов самой себе, новое испытание. Изготовить сами кольца было несложно, труднее всего вложить частицу своей души, которая сможет откликнуться и помочь в нужный момент.

Но наслаждалась покоем я недолго. Требовательный стук – новый посетитель уже на пороге.

На ходу поправляя волосы и платье, я бросилась открывать. Лавка стала выглядеть гораздо приличней, исчезло ощущение заброшенности, но все равно много не хватало.

– Это вы? – я округлила глаза в удивлении.

Передо мной, одетый с иголочки и благоухающий парфюмом, стоял господин Леорг. Ювелир смотрел на меня внимательно и серьезно, чуть нахмурив брови. Почуяв запах свежего лака, он чуть сморщил нос.

– Госпожа Танита, может, пригласите войти? – осведомился холодно и деловито. – Хотел сделать вам одно предложение.

Сейчас мне остро не хватало тетушки Свэньи, которая могла без всякого стеснения прогнать незваных гостей. Интуиция подсказывала, что предложение Леорга не сулит мне выгоды, но любопытство жгло каленым железом.

Что же задумал ювелир?

– Предложение? – недоверчиво переспросила я, но путь не освободила. Напротив, загородила проход своим худеньким телом.

– Вы боитесь меня, госпожа Танита? Право, не стоит. Мои намерения кристально чисты, – он поднял вверх руки. – Или я выгляжу страшнее господина Ингеррама? С ним, как я погляжу, у вас сложились теплые дружеские отношения, однако, в его силах хоть сейчас пустить вас по миру.

Он в курсе про долг, а про спор, вероятно, еще не знает. Да и вообще, с какой радости этот ювелиришка так со мной разговаривает? И смотрит чересчур пристально, испытывая мое терпение.

– Вас это не должно беспокоить, господин Леорг, – от моего тона застыла бы и пустыня Сахара, но тот и бровью не повел. Был все таким же непробиваемым, высокомерным и почему-то ассоциировался у меня с кирпичом.

Он опустил взгляд, будто раскаивался. Потом снова требовательно взглянул на меня.

– Вы всегда держите гостей на пороге? В конце-концов, это не вежливо.

– Привыкайте, – спокойно отозвалась я, и глаза этого “господина кирпича” полезли на лоб от удивления. Хоть чем-то удалось разбить его высокомерную маску.

– Простите, но я вас не понимаю. Мой отец и я были дружны с вашим братом, я пришел протянуть руку помощи и поддержки сестре Малкольма, сделать выгодное предложение. Не желаете хотя бы выслушать?

Помощники у меня со всех сторон, сама себе завидую.

Я вздохнула. Пока мы мерялись с Леоргом упрямыми взглядами, в голове вертелись домыслы. А если, и правда, выслушать? Соглашаться не обязательно, а так хоть буду понимать его намерения.

Скрепя сердце, я произнесла:

– Ну хорошо, проходите. Только учтите, что у меня мало времени.

Я бесила его.

Каждой клеточкой кожи чувствовала исходящие от Леорга волны негодования, его просто разрывало изнутри, как бешеного хомяка. Ну зачем так нервничать? Вон у одного уже проблемы с сердцем из-за меня наметились. Эмоции надо выпускать.

Я не стала звать его в дом, позволила только войти в полупустую лавку. Опустилась на стул и жестом указала ему на другой.

Словно опасаясь измять свой дорогой костюм, ювелир присел с абсолютно ровной спиной и развернутыми плечами, закинул ногу на ногу. Бегло огляделся и, кажется, пришел к выводу, что мне с ним не соперничать. Во взгляде появилось удовлетворение, взгляд потеплел на долю градуса.

– Итак, на чем мы остановились, господин Леорг? Что вы хотели обсудить? – спросила я как ни в чем не бывало.

Несколько секунд он собирался с мыслями, прикрыв веки с длинными ресницами. Потом произнес:

– Хотел купить у вас кое-что ценное. Вам ведь так нужны деньги. Да, госпожа Танита?

Я замерла и даже перестала моргать.

– Малкольм рассказывал отцу, что изобрел новую ювелирную технику. Он держал ее в тайне, а сейчас я хочу купить у вас этот секрет. Вам, как сестре, он мог его доверить в первую очередь.

Сначала показалось, что речь пойдет о бриллианте. Но техника? Какая? Если бы Варда с Тимошем знали, то рассказали бы обязательно. А этот ушлый блондин не промах! Решил, что я наивная дурочка, которую можно облапошить.

– Соглашайтесь, госпожа Танита. Или сами думаете стать ювелирных дел мастером?

Мне не понравился этот покровительственный тон и снисходительный взгляд. Он почувствовал себя хозяином положения и расслабился, даже закинул локоть на спинку стула.

– Зачем вам секрет этой техники? Зачем вам вообще работать? Работающая женщина быстро увядает. Совсем как цветок.

– С хорошим садовником цветы растут и пахнут, дорогой господин Леорг, – ответила я с приторной улыбкой, хотя внутри копилось раздражение.

Каков павлин!

Он усмехнулся.

– Так и я о том же. Заведите себе садовника… то есть мужа. И забудьте свои амбициозные глупости.

– Да я вообще не то имела в виду!

– За секрет Малкольма мы с отцом готовы дорого заплатить, – с нажимом произнес Леорг, еще надеясь меня купить.

Я поднялась и гордо вздернула подбородок.

– Разве вы не вытрясли все его секреты? Не воспользовались его уязвимым положением?

Кадык Леорга дернулся, а голубые глаза сузились. На гладкой коже лица обозначились бледно-розовые пятна, заиграли желваки. Он медленно поднялся и сделал шаг ко мне.

Да, он был не таким мощным, как Дарен, но тоже высоким и широкоплечим. Мог, пожалуй, и придушить меня.

– Вы клевещете, госпожа Танита, – процедил сквозь зубы.

– Да неужели? – я горько усмехнулась. – Моего брата окружали одни акулы, которые маскировались под друзей.

Атмосфера в лавке стала накаленной, еще чуть-чуть, и грянет гром. В воздухе уже повис его запах.

– У вас совершенно отсутствуют хорошие манеры. Ведете себя, как… – Леорг помедлил, точнее подбирая эпитет. – Как актриса из дешевого театра. Слухи о вас были правдивы. Теперь понимаю, почему Ингеррам запал на вас.

Меня будто помоями с головой окатили. Я судорожно глотнула воздуха, потом стиснула зубы и кулаки.

– Убирайтесь прочь. И чтобы духу вашего здесь не было.

Ожидал, что я начну истерить и расплачусь? А фиг ему! Не на ту напал. Этот мерзавец заслужил лишь холодное презрение. Пусть катится подобру-поздорову к своему папаше. Уверена, что старик ничуть не лучше своего сынишки, а то и хуже.

– Хорошо, сейчас я уйду. Только все равно рано или поздно своего добьюсь.

– Лоб не разбейте, добиваясь, – посоветовала