Картонный воин - Андрей Ильин

— Здесь один командир — я! — ответил командир.

— Но у вас должен быть вышестоящий начальник. Кто он — Сокольцев, Иващук, Михайлов?.. — быстро, наугад, назвал генерал несколько известных ему фамилий, которые, если незнакомец имел хоть какое-нибудь отношение к спецслужбам или армии, должны были быть ему знакомы. И, кажется, он попал.

— Откуда вы знаете Михайлова?

— По службе, — коротко ответил генерал. Командир, еще мгновение посомневавшись, вытащил мобильный телефон.

— У нас нештатная ситуация, — сказал он. — Две неучтенные единицы... Я понимаю, что стирать...

Генерал Трофимов и майор Проскурин напряглись. Потому что это не рисунок ластиком стирать — это их стирать.

— Но они утверждают, что работают в нашей организации. И знают Михайлова... Есть!.. Ситуация была переломлена.

— Подойдите сюда, — сказал командир. Генерал встал и повернулся. Перед ним стояли бойцы в камуфляже, бронежилетах, с короткоствольными автоматами в руках. На лицах их были маски.

— Я слушаю, — сказал генерал.

— Мать твою, перемать! — ответила трубка. Голос был знаком! Это был голос одного из его хороших приятелей, тоже генерала, тоже работающего в ФСБ, но в другом управлении.

— Это ты, что ли?

— Я, — ответил генерал Трофимов.

Он не радовался, пока еще не радовался. То, что он напоролся на знакомого, еще ничего не значило. Знакомый зачистит его с таким же успехом, как незнакомый, если у него приказ не оставлять после себя свидетелей.

— Ты как там оказался? — спросил голос в трубке. Довольно глупо спросил. Выгадывая время, спросил.

— Собирал грибы и заблудился, — в тон ответил генерал Трофимов.

— Грибы, говоришь? — хохотнул голос. — Ладно, разберемся.

И попросил вернуть телефон командиру.

Командир внимательно выслушал распоряжения вышестоящего начальства. Что тот сказал, генерал Трофимов примерно знал. Сказал — тащи их сюда, но только так, чтобы не сбежали. Если будут сопротивляться или в случае возникновения нештатной ситуации — чисти на месте. Потому что ничего другого сказать не мог.

Командир был недоволен — по нему, было бы лучше пристрелить их прямо сейчас, чтобы не иметь лишней головной боли. Но приказы не обсуждаются.

К генералу Трофимову и майору Проскурину подскочили бойцы в масках, довольно бесцеремонно загнули им руки и застегнули на запястьях наручники.

— Дочищай территорию и собирай всех наших, — сказал командир. — Через десять минут уходим...

Генерал Трофимов и майор Проскурин облегченно вздохнули.

Слава богу!..

Конечно, это было еще не спасение, конечно, их могли шлепнуть и час, и два часа спустя или в более спокойной обстановке завтра, но главное, что не теперь!.. Главное, что пока они остались живы. А там — посмотрим!..

Потому что это еще не конец, вряд ли это конец... Не исключено, что это только начало...

Послесловие

Иван Иванович сидел в шкафу. Сидел уже в который раз...

Иван Иванович сидел в шкафу, потому что боялся. На этот раз его страхи не были напрасны, на этот раз ему было чего бояться — совсем близко от него, буквально в двух десятках шагов, шел бой.

Кто-то на кого-то нападал, а кто-то отбивался. И все были этим процессом так увлечены, что никому из них до Иванова не было никакого дела.

Но даже если бы было дело, кто бы его в этом шкафу стал искать? Никто бы не стал! Потому что во время боя никакой здравомыслящий боец не станет забираться в шкаф, равно как в другие узости, откуда нельзя быстро выбраться, где невозможно укрыться от пуль и осколков и затруднительно сопротивляться! В шкафах прячутся только дети, которые прячутся там от своих воображаемых страхов. Настоящие бойцы в случае опасности прорываются в поле, где путь открыт в четыре стороны, где каждый камень, каждая ложбинка, каждое деревце обещают защиту и маскировку, где можно уйти, отбиться, оторваться, раствориться в первом встретившемся на пути лесу.

Поэтому никто из обороняющихся в шкафы не полез.

И никто из наступающих там никого не искал.

Бой шел в коридорах и на лестницах, которые вели к спасению.

Бах.

Бах!

Бу-бух!..

Где-то совсем недалеко стучали частые выстрелы и изредка рвались ручные гранаты. От каждого выстрела и взрыва сидящий в шкафу Иванов сильно вздрагивал и говорил “мама”.

Бах!

— Мама! Ба-бах!

— Мамочка! Та-та-та-та...

— Мамочка моя!

Выстрелы становились реже и постепенно удалялись.

Наверное, кто-то кого-то победил. Или и те и другие побежали воевать в другое более удобное место, где наконец смогут поубивать друг друга.

Иванов не болел ни за тех, ни за других — он боялся что тех, что этих. Он был вне игры. Он бы век из этого шкафа не вылезал!

И не вылезал!

Час...

Два...

Три...

— Он сидел в шкафу и тихо ненавидел этот свой шкаф. Все его несчастья происходили от шкафов. От того первого в квартире любовницы — до этого последнего. Он сиживал в разных шкафах — стареньких, пахнущих лежалым бельем и нафталином, в дорогущих импортных, сделанных из красного дерева, в шкафах со всеми удобствами — с креслом, биотуалетом, холодильником, баром и телевизором, в шкафах дальнего следования, которые переезжали из города в город и из страны в страну, наконец сиживал в трансатлантических шкафах, которые переплывали моря и океаны...

На своем веку он узнал много шкафов... Причем изнутри. Но все их — большие и маленькие, хорошие и плохие — ненавидел одинаково сильно!..

Будь прокляты эти предназначенные для хранения одежды сооружения. Которые в его случае используются для хранения людей. Для его хранения!..

Иванов сидел в шкафу среди чужих вещей, как забытая кем-то вещь. А может, не забытая, может, просто положенная. До времени. До времени Икс...

Ведь на то и шкафы, чтобы их периодически перерывали и перетряхивали хозяева, вдруг находя потерянные в прошлом году и столь необходимые в этом башмаки. Так это всего лишь башмаки, а здесь целый Иванов! Который всем нужен, без которого уже непонятно как можно прожить...

Так что не отсидеться Иванову среди чужих плащей, юбок и нафталина. Пусть даже и не надеется! Стране нужны герои. Хоть такие плохонькие, хоть даже из шкафа.

Зачем нужны?

Затем... что нужны! Хотя бы затем, что жить без героев на этом свете было бы очень скучно!..