Танго в стране карнавала - Кармен Майкл

Существует точка зрения, пропагандируемая некоторыми комментаторами, как, например, Роберта да Матта, согласно которой модель западной буржуазной демократии не годится для Бразилии и никогда не будет здесь работать. В первую очередь потому, что она требует искренней веры в принципы равенства и права личности. По словам экс-президента Фернанду Энрике Кардозу: «Рассуждать о концентрации доходов просто не имеет смысла. Дело обстоит так в течение пятисот лет».

Феодальный подход к распределению земель в Бразилии восходит к 1500-м годам, когда король Португалии Жуан III разделил страну на двенадцать равных частей и роздал своим придворным фаворитам. Несправедливая и неравноправная система землевладения только усложнилась с возникновением массового рабства – неотъемлемой части португальского влияния в Латинской Америке. Ни для кого не секрет, что к 1850 году в городе Рио-де-Жанейро жило около 80 тысяч невольников – примерно 40 процентов населения. Это почти втрое больше, чем количество рабов в североамериканских городах сравнимого размера, например в Новом Орлеане. (При том, что в работорговле принято обвинять Соединенные Штаты, приток африканских невольников в Бразилию был самым большим. За все время сюда было вывезено более четырех миллионов африканцев, а в Северную Америку – около 700 тысяч.) Приблизительно две трети всех пахотных земель Бразилии сейчас сосредоточены в руках трех процентов населения, но громадные земельные массивы представляют собой необработанную целину, а по обочинам дорог выстраиваются армии безработных сельскохозяйственных рабочих. Капиталистическая демократия в применении к этой иерархической, почти феодальной системе выглядела бы так же нелепо, как страстное танго в исполнении жирного американского туриста. Или как выглядит сари на расплывшейся белокожей англичанке. Или… хм, как самба, когда ее танцую я.

На самом деле попытки внедрения демократии в Бразилии за последние двадцать лет позволили-таки кое-чего достичь в направлении переадресации социальных неравенств. Власти обеспечили беднейшим семьям самый минимальный уровень достатка (и отправили детей бедняков учиться в школе); провели по дешевке поверхностную, на уровне косметического ремонта, модернизацию отдельных фавел в Рио; упорно закрывают глаза на массовое вторжение в города безземельных крестьян (которое, в свою очередь, привело к возникновению в стране 300 тысяч семей, не имеющих крова над головой); проводя политику равных возможностей, ввели в университетах соответствующие квоты – все это, безусловно, гигантские шаги в правильном направлении, с ощутимым эффектом. Индекс социального неравенства (соотношение доходов десяти процентов беднейших и десяти процентов самых богатых) опустился с 65 в 1998 году до 57 в 2006-м – правда, после этого еще большее число бразильцев оказалось за чертой бедности. И невзирая на создаваемый средствами массовой информации образ страны, уровень преступности в ней тоже снизился – по штату Рио-де-Жанейро он упал почти на 30 процентов – неважно, что число мелких преступлений и правонарушений типа угона автомобилей за тот же период выросло на 60 процентов, а число уличных ограблений почти удвоилось.

Однако все это лишь верхушка необъятного айсберга. Коррупционные скандалы вспыхивают и затихают без последствий, государственный аппарат по-прежнему раздут и продолжает жиреть, уровень насилия по-прежнему повергает граждан в ужас. В 2006 году Сан-Паулу захлестнуло насилие, в городе был введен комендантский час, почти двести человек было убито в результате конфликта, вспыхнувшего между местной криминальной группировкой и полицией из-за условий тюремного содержания. Рио почти не отстает от Сан-Паулу, банды наркоторговцев совершили более пятнадцати нападений на полицейские участки по всему городу – в наказание за то, что государство оплатило создание в городе отрядов милиции. Был подожжен городской автобус, погибли восемь невинных человек. Коррупционные скандалы, которые в Австралии утопили бы любую политическую партию лет на десять, если не навсегда, здесь возникают ежеквартально – 2006 год стал годом «мафии кровососов», громкого «почтового скандала» и чудовищных «ежемесячных платежей» (выплаты депутатам мелких партий правительственной коалиции, так называемая «плата за лояльность»). В 2007 году четыре сотни военных полицейских оказались под следствием за незаконный сбыт наркотиков и торговлю оружием, а увенчанный наградами командир спецподразделения ВОРЕ был арестован за вымогательство.

Меж тем чистки рядов под видом «пятилетних планов» то шли на спад, то захлестывали, словно волны в Копакабане, относя в море вчерашний мусор и прибивая к берегу новый, сегодняшний хлам, и все надеялись, что назначение нового мошенника успокоит народные массы еще на годик. Гаротинью, ожиревший коррумпированный экс-губернатор Рио-де-Жанейро, вырвался вперед, предприняв анекдотическую голодовку в знак протеста против обличительных выступлений газеты «О Глобу», – и заслужил в Интернете и печати ехидные комментарии вроде «Поголодай, жирдяй, может, похудеешь». Очевидно, сам он не видел в своих действиях ничего смешного. А может, как раз видел. Может, он просто издевался над своим электоратом – нищими и голодными жителями Рио, которые за него голосовали. По дороге наверх с ним чуть не столкнулся экс-президент Фернанду Коллор, недавно вновь избранный в сенат после того, как четырнадцать лет назад его попросили с президентского поста, обвинив в таких малопочтенных вещах, как взяточничество и коррупция.

– Как, почему эти жулики возвращаются? – кричала я на Фабио.

– У нас молодая демократия, – пожал он плечами. – Мы получили право голоса только в 1985 году.

Все это было похоже на гнилые манго, нападавшие за последний месяц. Даже в Лапе выборы местной Королевы самбы были окрашены протекционизмом и коррупцией. Фабио, член отборочной комиссии в конкурсе на лучшую музыкальную композицию – Lapa! Nova Capella! Asa Branca!.. О, как великолепна наша Лапа! – вынужден был согласиться, что и Королева номер один, и Королева номер два, с их пухленькими белыми ножками и какой-то утиной, вперевалочку, самбой не вполне соответствуют идеалу. В отличие от парламента, где несправедливость чаще всего облекается в пристойные внешне формы, в Лапе забаллотированные участницы не пожелали сдаваться без боя. Пять великолепных черных богинь, с незапамятных времен трамбовавшие самбой здешний цементный пол, отомстили, ворвавшись в круг почета победительниц с боевой пляской. Когда они смели охрану одним синхронизированным движением мощных бедер, толпа заревела, а жирненькие белые королевы вынуждены были спасаться бегством вместе со своими коронами. Увидел бы их кто-нибудь из парламента – могли бы преподать урок, как действовать в подобной ситуации. Королевы, тоже мне… В такие моменты мне особенно легко понять, почему люди иногда просто взрываются и линчуют кого-нибудь.