Песня длиною в жизнь - Мишель Марли

конце 1920-х годов, когда появившийся звук стал проблемой для многих звезд немого кино, голоса которых не подходили для озвучивания ролей и для музыкальных сцен. В одной из сцен Мадлен (Эдит) и Пьер (Ив) садятся в кабриолет, чтобы прогуляться на природе. По пути они поют песню. И все это в машине, которая не едет, и на фоне нарисованного пейзажа.

В процессе съемок Эдит больше всего нравилось наблюдать за тем, как удивляется Ив. Работа над картиной вызывала у него безграничное изумление вкупе с растерянностью и восторгом. Он напоминал маленького мальчика, бредущего по сказочному лесу. Не менее приятной особенностью съемок было то, что у них с Ивом оставалось больше времени друг для друга, чем во время выступлений на сцене. Хотя часто бывало, что работа длилась до поздней ночи, оставалось немало свободных вечеров, когда они наслаждались обществом друг друга. Внезапно они ощутили себя совершенно нормальными влюбленными, которые могут гулять по Парижу. Они больше не ходили по питейным заведениям, чтобы снять напряжение после выступления, а выходили «правильно»: например, вдвоем в ресторан на ужин или встречались с друзьями.

Ив познакомился с Жаном Кокто и вернувшимся Сашей Гитри, подружился с Жаком Превером и сопровождал Эдит на прием у Мориса Шевалье, организованный в его роскошных апартаментах на авеню Фош.

Эдит потянула Ива за рукав рубашки.

— Давай заканчивать, на сегодня с меня действительно довольно.

Съемочная площадка изменилась как по команде: погасли прожекторы, и пейзаж, написанный на холсте, только что залитый солнечными лучами, в тусклом свете стал смотреться мрачно и безжизненно.

Ив был похож на собачку, у которой отняли вкусную косточку.

— Если ты, дорогой, не хочешь пустить здесь корни, то имей в виду, что я сейчас пойду в свою гримерную, поскольку потом хочу где-нибудь чего-нибудь выпить. Могу ли я рассчитывать на твою компанию? — улыбнувшись, она подмигнула ему.

— Я не оставлю тебя одну. — Хитро блеснув синими глазами, он поднял правую руку, как будто поклялся. — Никогда, — сказал он и обнял ее.

Вместе они покинули съемочную площадку, на которой до этого играли влюбленную парочку.

В тот вечер они поехали в ее любимый ресторан, небольшую брассерию недалеко от рю де Ришелье, где помещалось едва ли с десяток столов под клетчатыми скатертями и несколько старинных буфетов. Готовили там хорошо, несмотря на сложности с продуктами. Хозяин любил командовать своими гостями, был откровенно недружелюбен с некоторыми из них и строго отвергал новичков, которые ему не понравились. Эдит это веселило, и она называла его «генералом». По отношению к ней он вел себя мягко и учтиво. Он был таким большим поклонником ее искусства, что даже открыл ей и Иву кредит на все блюда ежедневного меню, без предъявления продуктовых карточек. Кроме того, он подавал знаменитым гостям знаменитое пино-нуар из Бургундии, и Ив научился наслаждаться этим вином, налитым в шарообразный бокал. Но все это не мешало ему говорить почти непрерывно.

Между двумя глотками красного вина он сообщил:

— Всегда думал, что фильм снимают так, как его смотрят в кино, то есть сцену за сценой, от начала до конца. А теперь вижу, как из разрозненной кучи целлулоидных фрагментов возникает история. Это невероятно!

— Боже мой! — воскликнула Эдит с хорошо разыгранным драматическим надрывом. — Теперь я понимаю: ты меня больше не любишь. Ты влюблен в мысль о том, чтобы стать киноактером. Теперь это твоя большая любовь, а не я.

— Нет, нет, нет! — воскликнул он, глядя на нее.

— Пока ты там все разглядывал, я кое-что выяснила, — сказала она уже более серьезно. — Говорят, Марсель Карне снимает новый фильм. Это тот режиссер, который снял «Детей Олимпа». Ты, конечно, помнишь его, ты с ним познакомился на приеме. Я уже тогда ему посоветовала не забывать твое имя.

— Да, конечно, помню. — Ив поднес свой бокал к губам, напряженно ожидая продолжения.

— Якобы для своего нового проекта он обязательно хочет заполучить Жана Габена[79], но я думаю, что главная роль лучше подойдет тебе. Я решила, что буду уговаривать Карне до тех пор, пока он не заинтересуется тобой. «Врата ночи» должны стать твоим пропуском в мир большого кино.

Ив опрокинул бургундское себе в горло, пытаясь справиться с шоком от услышанного. Поставив бокал, он с трудом проглотил вино.

— Это может привести меня в Голливуд, — сказал он убежденно.

— Ты слишком много размышляешь о своих планах, связанных с кино, — ответила она. — Ты получишь свой шанс, да. Но это не единственный твой шанс. В качестве певца ты тоже можешь исполнить давнее желание своего отца. У тебя есть все, что нужно, чтобы блистать как на сцене музыкального театра, так и на киноэкране.

— Ты думаешь? — он с сомнением покачал головой. — Хотя ты всегда во всем права. Без тебя меня бы не было.

Она мгновение помолчала, задумчиво покрутила бокал между ладонями. Должна ли она ему признаться, что больше не хочет выступать с ним вместе? Она поручила Лулу больше не заключать контракты на совместную с Ивом программу. Теперь ее протеже должен был идти своим путем, а мадам Пигмалион снова сконцентрируется на себе. «Пора, — согласился с ней импресарио. — Организаторы концертов действительно больше не могут заниматься вами вместе, каждый из вас сам по себе — слишком большая величина». Ну, может быть, Луи что-то преувеличил.

Четырнадцатого июня отмечался День взятия Бастилии, и Эдит исполнила «Марсельезу». С того момента ее стали считать голосом Франции. Этого уровня Ив еще не достиг.

В любом случае их имена не появятся на одной афише до премьеры «Звезды без света». И после нее тоже. Эдит подумала, что никогда они не будут напечатаны одним шрифтом. Внезапно все ее существо затопила грусть, сжалось горло. Эдит выпила немного вина. Она попыталась утешиться тем, что это разделение касается лишь творчества и важно для них как для музыкантов. Кроме того, она не считала свою миссию выполненной полностью.

Подали еду — ростбиф в восхитительном соусе с картофелем и зеленью. Какое-то время они наслаждались трапезой в тишине. Большинство гостей с таким же воодушевлением управлялись со своими столовыми приборами, тихо ели, мелодично звенели бокалы, сопровождая тосты. «Генерал» подошел к столу Эдит и Ива и поинтересовался, понравилось ли им. Оба удовлетворенно кивнули. Эдит наелась быстро и отодвинула свою тарелку.

— Тут еще много осталось, если тебе хочется, ешь, дорогой. А у меня разыгралась жажда. Мы должны заказать еще вина.

Он с удовольствием взял то, что она не доела. Он был молод и, казалось, никогда не мог насытиться. Она поймала себя