Темная арена - Людмила Белякова

Ребята заглушили мотоциклы, поставили их на тормоза и начали, повинуясь знакам парня в центре, выделывать на них разные фортеля, вроде стоечки головой на багажнике. Откуда-то к байкерам прибежали отвязные девицы, тоже в красно-черном, и крутые ребята от души порезвились, швыряя их друг другу.

Едва байкеры укатили, на арену выбежали четыре гнедые лошадки со всадниками в камзолах. Всадники принялись клюшками гонять по арене мяч, стараясь забить его в маленькие воротки. В одной всаднице Юрасик узнал Лену, в другой — Наташу, ее подругу. Лошадки забили друг другу по паре голов, покланялись и убежали, а на их место прибежали клоуны в лохматых париках.

Один схватил мяч, оставшийся после лошадок, но его тут же попытались отнять у него два других клоуна, которые изображали наездников, один в зеленом пиджаке, другой — в малиновом. Лошади у них были не настоящие, а кукольные, надетые как юбки. У зеленопиджачного лошадь была черная, сверкавшая белозубой — лошадиной — улыбкой, а у бордового была грустная, серая, с нарисованными на крупе румяными яблочками.

Клоуны поигрались, часто и забавно падая, смяли ворота и убежали, а потом гимнасты и гимнастки, присыпанные в интимных местах золотыми блесками, забрались на веревки и тоненькие перекладинки под потолком ангара и там много и охотно крутились в воздухе, мелькая, как искры от ночного костра.

Потом выступал бритый наголо жонглер, одетый и загримированный вроде как под трансвестита, что не очень понравилось убежденному натуралу Юрасику. Но светящиеся булавы летали у него как прирученные, и Юрасик подумал, что возражать не будет, тем более что после него на манеж выпорхнула стайка настоящих девчушек в кокошниках и лихо сбацала русского.

Убежали с арены девчонки потому, что их спугнул одетый в алую шелковую рубаху черноволосый цыган с медведем на цепи. Мишка, так и не догнав девчонок, кувыркался, становился на голову и обегал арену с протянутой лапой.

«Ну и когтяжки у потапыча — хочешь не хочешь, а подашь», — подумал Юрасик, когда хыкающий медведь пробегал мимо стола комиссии.

Вслед за цыганом и мишкой на арену ввалилась небольшая толпа парней самого что ни на есть крутого вида — Юрасик даже чуть привстал. Но парни, скинув красные и зеленые пиджаки, оказались в трико, принялись играть гантелями и штангами, а потом повыжимали и слегка покидали друг друга через бедро.

«Ну и я лет пять назад не хуже смотрелся! — подумал Юрасик. — В целом, конечно, наши люди».

Он почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся — на него хитро посматривал Юркевич. Юрасик едва заметно кивнул — нормалек!

За ними на арену вышла модельная девица в белом костюмчике и шляпке, со сворой таких же беленьких, как кипяченых, болоночек, которые ходили на задних лапках и скакали в кольца.

Юрасик не заметил, пялясь больше на мини-юбочку дрессировщицы, нежели на шавочек, как над ареной натянули канат. Едва все беленькие умотали с манежа, по канату стали бегать эквилибристы в серо-синих трико. На этом первое отделение окончилось.

— Дамы и господа!

Юрасик вздрогнул от трескучего более, чем обычно, голоса Юркевича, который встал, отодвигая стул.

— Пока манеж готовят к основному аттракциону, прошу на небольшой деловой фуршет. Будем чрезвычайно благодарны за ваши замечания и дружескую критику.

Фуршетом, который накрыли в почти доведенном до ума офисе, управляла Лена-сестра. На тарелочках, помимо всего остального, подали розовое сальце.

— Трофейное? — тихо спросил Юрасик у девушки.

— А что ж? — ответила, хитро улыбаясь, она. — Все экономия.

— Правильно понимаете задачу, товарышч!

— …Если говорить в целом об увиденном, — громко, словно все должны были его слушать в обязательном порядке, заговорил представитель Росцирка, высокий, полноватый мужчина с длинными седыми волосами, — то я отметил бы динамичность, цельность и соответствие программы названию, она и русская, и новая…

— Это заслуга нашего генерального продюсера, — вставил Юркевич льстиво.

— Позвольте, я продолжу… В программе представлены практически все основные жанры циркового искусства, действие идет энергично, с правильно расставленными эмоционально-психологическими акцентами. Я бы отметил удачную режиссерскую работу… — Седой победоносно огляделся присутствующих. — Я думаю, проблем с выдачей лицензии у нас не возникнет. Добро пожаловать на борт!

Тут все зааплодировали, и Юрасик понял, что все прошло нормально. Кто-то принялся жать ему руку.

«Эту штуку, оказывается, еще и лицензировать надо?! — слегка, задним числом, оторопел Юрасик. — Я плачу, а мне еще и на задних лапках ходить?! Ну-ну, цирк — цирк и есть!»

— Ну, спасибо, — сказал он. — Но шампанское будет только после премьеры!

— Да-да, — опять возник Юркевич, решивший, что это отмашка от Юрасика заканчивать с хавкой. — Кто что будет — чай, кофе?

Лена стала наливать гостям кипяток в подставленные чашки, а Юрасик мигнул Юркевичу.

— …Гас-с-спада!.. — Юркевич развернулся на гостей, дожевавших бутерброды. — Па-а-апрашу всех на второе отделение!

Гости нестройной толпой, переговариваясь, потянулись в зал.

«Ой, если я это переживу — все остальное будет не важно», — подумал Юрасик, идя последним по коридорчику.

На манеже была выстроена декорация — маленькая русская деревенская школа — как на книжных иллюстрациях к нравоучительным рассказам дедушки Льва Толстого. Деревянная доска, две парты, старый глобус на столике, — все было как бы старое, замурыженное поколениями учеников. Магический шкаф, с подновленной позолотой, стоял поодаль — до поры.

«Не иначе Андрюшка талант свой применил, — прикинул Юрасик, разглядывая декорацию. — Но тоже хорошо — хоть приглашать со стороны не пришлось».

Зазвенел колокольчик, Юрасик вздрогнул. Он подумал, что это на второе отделение, а это оказалось — в той, крошечной школе на арене начинался урок. Учеников оказалось трое. Двоих, парня и девушку, Юрасик не знал, а третьей была Лена, одетая в лапотки и сарафанчик, со светлой челкой из-под деревенского платочка.

От остального зала этот «класс» отделяла темнота, и из этой темноты в «класс» вошел учитель — сам старик Соседов, в куценьком клетчатом костюмчике-тройке, с журналом под мышкой и указкой в руке. В ней Юрасик узнал ту, которой принимал кондитерку.

— Здравствуйте, дети! — непривычно добрым голосом сказал фокусник, и Юрасик подумал даже, что тут какие-то приемы и говорит не он.

— Здрасть! — закричали «крестьянские дети», повскакав из-за парт.

— Сегодня, дети, я научу вас… — завел фокусник распевно, но тут в «класс», едва не уронив глобус, ввалился опоздавший ученик — Андрей, растрепанный, в рубахе-косоворотке и тоже в лаптях.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});