Путем неизбежности - Богдан Дорошин

— Я потом отдам.

— Не нужно, — Золик поднял руку. — У нас был уговор. Я обещал тебе ужин, но Гунтер денег с меня не взял. Значит, я должен тебе хотя бы койку в этом осином гнезде организовать. Так будет по-честному. Ну а пока, не буду тебе мешать, Джек. — Золик встал. — Бывай.

И он ушел, а я долго смотрел ему вслед. Все же странные иногда попадаются люди: сперва подерутся, а потом проявляют дружелюбие. Впрочем, от предложенной помощи я отказываться не собирался, ибо оставаться в питейном зале корчмы мне совершенно не хотелось. Глядишь, еще кто-то снова на поединок вызовет…

Ночь я провел с относительным комфортом, но перед тем как лечь спать, пришлось заняться кое-какими неотложными делами. Так я отправился за корчму и долго отстирывал свою рубашку от крови, так как она у меня была одна. Впрочем, особыми успехами на этом поприще похвастаться не могу: на серой материи остались бледные алые пятна.

Потом я еще немного подождал в корчме Зинхала, чтобы командир наемников наконец-то объяснил мне ситуацию, но он так и не появился. Поэтому я подошел к Гунтеру и нехотя осведомился о комнате за которую заплатил Золик. Корчмарь положил на стойку железный ключ, и на всякий случай предупредил, что все простыни у него сосчитаны. Я оставил его обидные подозрения без реакции со своей стороны.

Когда я отмывался у бочки, то в отражении воды заметил самого себя, и видок мне не понравился. Слипшаяся борода, спутанные волосы до плеч, заплывший кровью глаз и поношенная одежда Уома. Действительно бродяга бродягой.

Поэтому перед тем как идти наверх, я попросил у Гунтера бритвенные принадлежности, ножницы и кусочек мыла. Корчмарь хотел было поспорить, но в конечном итоге уступил. Я кинул ему слова благодарности и ушел наверх.

Утро встретило меня знакомой болью в теле, но я думал, что будет хуже. Проснулся я рано, и еще немного полежал на жесткой койке. Матрас был набит соломой, и она порой больно кололась, но после тюремных нар такая постель показалась мне королевским ложем.

По неведомой для меня причине долго спать я не могу. Сознание пробуждается, словно по чьему-то приказу, и больше заставить его отключиться я не могу.

За окном серой вязью белел рассвет. Дождь прекратился, оставив после себя в напоминание лишь свежий воздух и лужи. Я отправился бриться в небольшую комнатку в конце коридора, служившей уборной. Именно там Гунтер оставил вещи, которые я у него просил накануне вечером. Волосы кольцами падали на пол, я обрезал их коротко, так чтобы в случае чего чужая рука не смогла за них ухватиться. Золик преподал мне хороший урок по этому поводу. Так же я состриг свою бороду, а потом аккуратно сбрил щетину. Ножовка была не самой острой, и я несколько раз порезался, шипя проклятия себе под нос. На подобные манипуляции я потратил час, после чего спустился в общий зал.

Внизу было тихо, лишь некоторые запоздалые гуляки храпели за столами, либо же на полу. По всей видимости им не хватило сил добраться до казарм. Гунтера нигде видно не было, вероятно он спал. Этим, а еще тем, что в зале все находились в отрубе, я и воспользовался. Подойдя к одному из столов, я высвободил пивную кружку из ослабевших пальцев какого-то забулдыги, и сделал несколько глотков. Пить хотелось страшно.

Подобные манипуляции я проделал еще с несколькими столами, попутно забирая из тарелок привлекательно выглядящие объедки. Ничего крепче пива я вливать в себя не стал, хоть возможность такая и была. Я чувствовал, что лучше сохранить трезвую голову, да и тягать со столов чужое было как-то… неприятно.

Захотев подышать свежим воздухом, я вышел из корчмы, вдыхая полной грудью. Утро выдалось не самым теплым, а я был до пояса раздет, так как рубашка Уома сушилась. Но подобные лишения уже стали привычны для меня, благо тело отличалось хорошей степенью закалки.

Внутренняя территория форта пустовала. Лишь на одной из вышек я увидел усталого часового, кутающегося в плед. Выглядел он не особо воинственным, и меня посетила мысль о побеге. А что? Я в этом уже спец. Подойду к калитке, отворю ее и шустренько зашагаю в сторону Мраморного Моста, который мне и отсюда прекрасно виден.

Но подобную идею я отбросил. Зинхан поверил, что я ни при чем, а если я сбегу, то он вполне вероятно изменит свое мнение. За Легуна с Орнадом дают сто золотых, и многие могут посчитать, что я их подельник и могу знать, где эти двое находятся. Поэтому лучше всего оставаться на месте, никуда не рыпаясь без разрешения наемников.

Старательно огибая лужи, я медленно побрел по плацу, и вскоре до моих ушей донеслись гулкие удары, словно кто-то бил палкой по стене. Я не ускорил шага, но пошел на звук, и вскоре вышел к тренировочной площадке.

На площадке оказался всего лишь один человек. Это была девушка, отрабатывающая приемы с мечом, нанося выпады и удары ни в чем не повинному манекену. Одета она была по мужски, но подобная одежда скорее подчеркивала женские формы, чем скрывала их.

Ничего так попа, подумалось мне, и я поймал себя на том, что бессовестно пялюсь на пятую точку незнакомки. Осознав это, я отвел взгляд.

А потом она повернулась, словно почувствовав, что на тренировочной площадке находиться уже не в одиночестве. Наши взгляды встретились. У девушки были зеленые глаза и красивое лицо. Каштановые волосы немного вились, а под верхней губой виднелся небольшой тонкий шрамик.

— Кто такой? — спросила она без дружелюбия в голосе. — Новенький? Барракс удивляет меня все больше, разрешая лейтенантам набирать к себе в отряды всякий сброд.

— Я не сброд. Просто рано встаю.

— Похвально, — холодно отозвалась незнакомка. — На утреннюю тренировку пришел? Чувствуй себя как дома, только не вздумай мне мешать, — девушка уже хотела отвернуться, но ее глаза неожиданно прищурились, обегая мою персону вторично. И после этого черты лица наемницы ожесточились, а взгляд стал колючим. С легким презрением она бросила: — Ах, это ты. Сбрил патлы и бороду, так даже на человека стал похожий. Учти: тренировочная площадка только для «клинков».

По ее тону я понял, что она хочет, чтобы я ушел. Но мои ноги не сдвинулись с места. Обойдется.

— А я не тренироваться, а просто воздухом подышать вышел.

— Воздуха много, иди дыши им в другом месте.

— А мне нравиться здесь, — я демонстративно уселся на вбитую в землю скамейку. Сыграл принцип. Не нравиться мне, когда мною помыкают.

Девушка фыркнула и развернулась к манекену, продолжая свою зарядку. Но я кожей чувствовал, что мое присутствие ее раздражает, причем с каждой минутой все сильней и сильней. Об этом говорило еще и то, что она несколько раз сбилась с ритма, шепча ругательства себе под нос.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});