Темные боги. Дорога тьмы - Андрей Андреевич Красников

причине. Сама по себе новая смерть никого из нас не удивила и не шокировала, однако выражение лица покойника лично меня заставило испытать не самые приятные ощущения — на сей раз никакой благостной улыбки здесь не было и в помине, а искривленные в гримасе ужаса губы и широко распахнутые глаза мертвеца говорили о том, что последние секунды его жизни оказались далеко не самыми приятными. Мне тут же вспомнился взгляд голодной сущности, увиденные во сне мясные ряды и другие подобные вещи, а в глубинах подсознания опять шевельнулось желание закончить все прямо здесь и сейчас.

— Лучше уж самому себе кровь пустить, — озвучил возникшие у меня мысли один из оставшихся в строю бойцов. — Чем вот так вот, среди ночи…

— Хватит разговоров, — перебил его начальник. — Собираемся и выходим. Чем быстрее дойдем, тем лучше.

На мой взгляд, это утверждение было чертовски далеким от истины, но отряду требовались хоть какие-то ориентиры и вожделенная Аншанасса являлась самым понятным из них. Завершить поход, увидеть столицу, а дальше действовать по ситуации — думаю, этот немудреный план в данной ситуации вполне имел право на жизнь. Как-никак, для себя я выбрал чертовски похожую стратегию.

— Выдвигаемся, — подтвердил слова главного охранника Салиш. — Не тратим время.

Труп так и остался валяться на обочине дороги, хотя один из бойцов все же отдал усопшему товарищу символические почести — прикрыл ему глаза, скрестил на груди руки, а затем накинул на ноги одеяло. Смысла в этом не имелось никакого, но я внезапно ощутил нотку зависти — после моей смерти в команде вряд ли нашлись бы люди, которым захотелось бы сделать для пришлого видящего даже такой вот минимум. Скорее всего, я так и остался бы валяться в пыли, таращась в пустоту медленно гниющими глазами. Днями, неделями…

— Твою мать.

— Идем, — подтолкнул меня старик. — Хватит на него пялиться.

— Да, иду…

Хмурое и тоскливое утро никак не способствовало улучшению настроения, теряющаяся в гнусной дымке полоска дороги казалась бесконечной, а очередная смерть волей-неволей заставляла думать о неприглядном будущем нашей команды. Собственно говоря, подобные мысли так сильно отвлекли меня от текущей реальности, что я не сразу заметил, насколько тяжело и медленно переставляет ноги волшебник, а когда все же обратил на это свое внимание, то поразился произошедшей всего за пару часов трансформации — из Салиша как будто выдернули некий внутренний стержень, дававший ему силы для борьбы с пространством и позволявший идти в мало-мальски быстром темпе.

Возможно, дело было в накопившейся за последние дни усталости, но лично мне показалось, что непрерывное ментальное давление окончательно сломило его волю к жизни — если вчера он, невзирая ни на что, упорно двигался к намеченной цели, а совсем недавно даже пытался мотивировать меня на активные действия, то сейчас лишь вяло полз по тракту, абсолютно ни на что не реагируя. Риша успела избавить старика от большей части ноши, какой-то боец сопровождал его, поддерживая под руку, но сути дела это не меняло — маг уже не шел, а тащился, задерживая весь отряд.

— Привал, — в конце концов не выдержал наблюдавший за ним командир охраны. — Останавливаемся.

— Еще рано, — ни с того ни с сего решил возразить видящий. — Шалез, я в порядке.

— Мне лучше знать. Привал.

— Я…

— Вы устали, вам нужно отдохнуть. Привал.

К сожалению, после небольшой передышки дела стали только хуже — спустя какое-то время на помощь старику был отправлен еще один боец, но скорость отряда все равно упала до одного-двух километров в час. Пожалуй, если бы мы решили соорудить носилки и тащить мага на своем горбу, все пошло бы заметно быстрее, однако судьба и здесь решила сыграть с нами злую шутку — нормальные деревья, как назло, в пределах досягаемости отсутствовали. Вокруг были только низенькие кусты, чахлая трава и пыль.

— Я могу идти.

— Привал. Не обсуждается.

— Мне только…

— Не обсуждается.

Во время следующей остановки я попытался развлечься за счет изучения магических потоков и неожиданно совершил ничего не значащее, но все равно довольно интересное открытие — если раньше за пределами зоны видимости читалось некое осмысленное движение, то сейчас его контуры стали более отчетливыми. Кажется, мы находились в самом центре здоровенного магического вихря — вокруг пространства диаметром в тридцать-сорок шагов медленно крутилась очень плотная и отчетливая завеса стихийной энергии. Почти непроницаемая для моего взгляда стена уходила куда-то вверх, после чего бесследно растворялась в привычной черно-серой дымке, а получившаяся в итоге конструкция вызывала ассоциации с огромным колодцем, на дне которого находился наш отряд.

Кто и ради чего это все сделал, оставалось загадкой, но вниманием нас абсолютно точно не обделили.

— Макс?

Я с трудом отвлекся от теоретических размышлений, переключился в обычный диапазон и недоуменно уставился на присевшего рядом помощника старого мага. Как правило, оба подмастерья держались чрезвычайно скромно и старались не лезть в разговоры старших товарищей, но, судя по лихорадочному блеску в глазах парня, сейчас такая потребность возникла.

— Чего?

— Нужно поговорить. Отойдем?

На нас никто не обращал никакого внимания, покидать насиженное местечко мне абсолютно не хотелось, однако собеседник выглядел настолько озабоченным и нервным, что я все же поднялся и отошел вслед за ним на другую сторону тракта.

— Ну?

— Ты видел, что с ним творится? — понизил голос маг, опасливо косясь в сторону отдыхающих товарищей. — Видел?

— С кем?

— С мастером Салишем. Видел?

— Ну да, видел. Устал человек.

— Он не устал, — энергично мотнул головой парень. — Он не устал, он делает это специально. Чтобы мы никуда не дошли и сдохли здесь, посреди пустыни.

— Ну… да нет, вряд ли.

— Точно тебе говорю. Он нас здесь задерживает. Потому что хочет, чтобы все умерли. Чтобы все умерли, он остался один, а затем спокойно дошел до столицы. Мы ему больше не нужны, понимаешь? Все, он все понял и хочет нашей смерти. Понимаешь?

Речь собеседника заметно ускорилась, нервный блеск в глазах стал еще ярче и до меня наконец-то дошло, что у бедолаги попросту начала съезжать крыша. Прямой угрозы ментальный фон не показывал, однако доносившаяся до меня смесь из страха, недоверия и отчаяния была столь характерной, что я даже испытал некое подобие жалости.

— Слушай…

— Если мы останемся здесь, то умрем. Обязательно умрем. А он только