Княгиня грез. История голливудской актрисы, взошедшей на трон - Роберт Лейси

Возможно, все было бы иначе, живи Грейс в Голливуде или объяви она о своем окончательном решении после честного и серьезного разговора с самим Дором Шэри. Однако Грейс гордо предпочитала оставаться в Нью-Йорке, где она занималась обустройством своей новой квартиры, а заодно походя отпускала нелицеприятные замечания насчет вкуса, вернее отсутствия такового, у МГМ — причем не где-нибудь, а в тех своих интервью, в которых расхваливала картины Хичкока или Перлберга и Ситона для «Парамаунта». После скандала с родителями из-за Кассини в Грейс появилась несвойственная ей ранее резкость. Более того, ее уважение к МГМ отнюдь не возросло после того, как над Бродвеем замаячила пышногрудая красотка в зеленом платье, рекламировавшая ее картину «Зеленое пламя». «В фильме даже нет такого платья», — презрительно заметила Грейс. В МГМ не замедлили отплатить актрисе той же монетой. 26 февраля 1955 года «Loew Incorporated» (компания-основательница МГМ) известила Грейс телеграммой, что ей вменяется в обязанность явиться лично в кабинет к Сэму Цимбалисту Младшему (продюсеру фильма «Джереми Родок»), что располагался в штаб-квартире МГМ в Калвер-Сити. Когда же звезда в урочный час не появилась там, где ей требовалось быть, последовала еще одна телеграмма. В первых числах марта 1955 года «Loew» уведомила Грейс, что действие ее контракта с МГМ временно приостановлено. Ей больше не будет выплачиваться жалование, а кроме того, любая ее попытка сняться в фильме где бы то ни было в мире повлечет за собой судебный иск. Грейс явно не ожидала такого поворота событий. Она была «ошарашена и рассержена», как признавалась она, однако вид у нее при этом был далеко не подавленный. «Боюсь, — добавила она, — что мне придется повременить с обустройством моей новой квартиры». Десятью годами раньше приостановка контракта означала бы для актрисы едва ли не катастрофу. Десять лет спустя подобный казус вообще не мог бы возникнуть, поскольку ее разногласия с МГМ имели место в те годы, когда система контрактов дряхлела и приходила в упадок. Карьера Грейс, основанная на самостоятельных творческих исканиях и независимом сотрудничестве с разными режиссерами (Хичкок — для одной картины, Перлберг и Ситон — для другой), стала прообразом нового Голливуда, свободного от оков киностудий. Последние остались лишь в роли банкиров, соревнующихся за привлечение в свою копилку знаменитостей. В этой новой системе агенты являются брокерами, а звезды экрана — они-то и правят бал — подлинными королями. В марте 1955 года Грейс была не кем иным, как звездой. В МГМ были сильнее заинтересованы в ней, нежели она в них. Внезапный переполох, вызовы «на ковер» и докладные записки в Калвер-Сити говорят лишь о том, с каким опозданием студия осознала сей очевидный факт. В результате вполне понятное расхождение во взглядах, которое можно было безболезненно разрешить, вышло из-под контроля. Студиям было не впервые приструнивать «звезд» за их сумасбродные выходки: за лень, за опоздание на съемки, неуживчивость. Однако никто не мог обвинить в этих прегрешениях Грейс. Ее ответственность и удивительная работоспособность вошли в поговорку. И разногласия, в сущности, возникли потому, что Грейс относилась к своей профессии куда серьезнее, чем МГМ.

Главная ошибка студии заключалась в том, что там неверно выбрали момент. В феврале Грейс была выдвинута на присуждение премии «Оскар» за исполнение главной роли в фильме «Деревенская девчонка». Церемония награждения должна была состояться буквально через несколько недель. В академии поговаривали, что в своей категории Грейс была самой подходящей претенденткой. Поэтому дело, по всей видимости, клонилось к тому, что к концу марта окажется, что в МГМ приостановили контракт с лучшей актрисой 1954 года. Берни Тау, отвечающий в студии за подбор талантов, быстро сообразил, что пора изменить тактику. «Грейс все еще не сказала окончательное «нет» сценарию «Барретты с Уимпол-стрит», — докладывал он на заседании высших чинов МГМ 18 марта 1955 года. Он предложил принять отказ Грейс от сценария «Джереми Родока» и назвать «Барреттов» в качестве предполагаемой новой картины с ее участием. Этот шаг спасет от неловкого положения как студию, так и звезду, а когда все уляжется, можно будет обсудить с актрисой как «Барреттов», так и любой другой новый проект. 21 марта 1955 года Дор Шэри официально объявил о возобновлении действия контракта. «Мы уважаем Грейс, — сказал он прессе, — и мы хотим сделать все возможное в этот важный для нее период жизни, когда ее выдвинули на награду академии».

Это решение, несомненно, ознаменовало собой победу актрисы, а кроме того, стало еще одним свидетельством стабильности ее положения, которого она добилась в удивительно короткий срок и исключительно благодаря собственным талантам. И вот теперь встал вопрос: сумеет ли она выиграть и «Оскара»? Вручение этой награды являло собой результат запутанного уравнения, складывающегося из закулисных интриг, зрительских симпатий и той непонятной простому смертному голливудской кухни, которая, по мнению киномира с его стадным чувством, производит на свет самых достойных. Все выдвинутые на премию, как правило, достойны похвалы, поэтому актерская работа как таковая зачастую оказывается малосущественным фактором.

В 1954 году соперницами Грейс, претендующими на звание «Лучшая актриса года», были Джуди Гарланд («И родилась звезда»), Дороти Дандридж («Кармен Джонс»), Одри Хепберн («Сабрина») и Джейн Уайман («Великолепное помешательство»). Уайман в этом списке смотрелась бледнее других. Дороти Дандридж была «цветной» актрисой. Считалось, что ей повезло уже потому, что ее включили в список претенденток. Прошло целое десятилетие, прежде чем первый чернокожий актер — Сидней Пуатье — удостоился «Оскара» в категории «Лучший актер года». Одри Хепберн выиграла «Оскара» в этой категории в предыдущем году за фильм «Римские каникулы». В результате двумя основными претендентками оставались Грейс Келли и Джуди Гарланд. «Многие явно болеют за Джуди», — докладывал Сидни Скольски 30 марта 1955 года. Своенравная и горячая малышка Дороти из Канзаса была ставленницей Голливуда. Что касается Грейс, то о ней сложилось следующее мнение: хотя актриса — всего лишь трудолюбивый новичок, который находится только на подступах к настоящему успеху, однако она не побоялась пойти наперекор своему таланту, чтобы предстать на экране в образе невзрачной и задавленной жизнью Джорджи Элджин.

Монолог Боба Хоупа, которым 30 марта 1955 года открылась церемония на сцене «Пантейджес Тиэтер», свидетельствовал о том, что среди собратьев по профессии Грейс уже считалась «своей в доску».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});