Пока я спала - Амалия Март

возле импровизированной курилки.

— Да.

Щелкаю сигналкой и разблокирую машину. Неосознанно. Рука тянется к ручке, меня рвет туда, но я знаю, что не поеду. Щелкаю еще раз и двери блокируются.

— Нет, — разворачиваюсь к другу.

— Это я уже понял, — подносит к лицу зажигалку и подкуривает. — Моя собака после целого дня взаперти выглядит лучше, чем ты сейчас.

— Ну спасибо.

— Что, твоя опять нервы крутит?

— Да нет, — хотя да, крутит. Но не моя, которая моя. Чужая.

— Да у тебя на роже все написано, сколько жил она тебе вытащила уже. Вот поэтому я и не женат, — самодовольно выпускает дым изо рта.

— Маруся здесь ни при чем.

— Да рассказывай. Ты как женился, я еще ни разу твою рожу довольной не видел.

Неужели?

— Чё, разводиться не надумал? — подливает масла в огонь.

— Нет, — качаю головой.

— Ну и дурак. Ночуешь то тут как бомж, то у матери, как малолетка, все ждешь, что позовет. Давно бы хату снял или вон, дом отгрохал, участок твой так и стоит — кладбище надежд, тьфу, — тушит окурок о металлический бак и воинственно складывает руки на груди. — Вон, ща снег растает, можно фундамент заливать, за лето в две руки конструкцию отгрохаем…

— Не время сейчас, — прислоняюсь к машине и закладываю руки в карманы.

Холодный февральский ветер забирается за ворот распахнутой парки и напоминает, как я заледенел.

До самого дна.

— Ты уже второй год это талдычишь. И все из-за бабы.

— Не бабы, а жены.

— Да она тебе такая же жена, как и я. Только в юбке и с претензиями.

— Так, давай закругляться с этим разговором, — обрываю напарника, который пусть и самый близкий друг, но лезет не в свое дело.

Отрываюсь от машины и снова иду в цех. Нужно себя чем-то занять, кажется, там ошибка в маркировке подстольев? Все лучше, чем бесконечно возвращаться к фотографиям в галерее и самобичеванию.

— А я еще не все сказал, — Андрюха следует за мной. — Если бабы — зло, то твоя — их предводитель. Такого мужика в тряпку превратила.

Я резко останавливаюсь и разворачиваюсь к другу. Чувствую, как закипаю изнутри. Он любого человека выбесить может, но не думал, что когда-то будет оттачивать мастерство на мне.

— Что, вмазать мне хочешь? Не могу тебя винить. Правду слушать всегда неприятно.

— Закрыли тему, — обрубаю его.

— Что в этот раз случилось-то скажешь? Или дождемся твоего инсульта?

— С чего это? — разворачиваюсь и направляюсь в глубь мастерской. Вот все в Андрюхе хорошо, руки золотые и работает за четверых, но языком чешет — в дурку сдать охота.

— Так, кто эмоции все внутри держит, первыми от сердечка-то и дохнут. Не слышал, что ли?

Я игнорирую его высказывание и берусь сверять номер накладной с артикулом товара на сайте продавца. Кто накосячил с этим глянцем?

Напарник дышит мне в спину, терпеливо ожидая реакции на свои слова. Я продолжаю его игнорировать. Не до него сейчас, и так весь в раздрае, собрать бы себя по кускам.

— Ладно, как знаешь. Только когда тебя прихватит тут на диванчике, меня не вспоминай.

— Уж будь уверен, — разворачиваю экран ноута к напарнику. — Не те заказал.

— Обменять можем? — смотрит на монитор и морщится. Не любит признавать свои косяки.

— Сейчас позвоню, — вздыхаю и берусь за телефон.

Разблокирую экран и в глаза тут же бросаются розовые волосы, разброшенные по подушке. Половину лица прикрывает рука, но широко раскрытый в смехе рот тут же притягивает взгляд. Забыл выйти из галереи. И на кой черт вообще туда полез. Опять.

— Ого, что за деваха? — перегибаясь через стол, Андрюха бесцеремонно таращится в мой телефон.

— Маруся, — выдыхаю почти болезненно. Но тут же понимаю, как ошибся. Не Маруся, Марина. Хотя было так удобно думать иначе.

В груди снова колет, словно ее проткнули рапирой. Может прав Андрюха и это первые признаки надвигающегося инфаркта? Как иначе объяснить эту непрекращающуюся ноющую боль?

— Твоя жена? — удивленно тянет он.

— Нет, — выхожу из галереи фотографий и открываю контакты.

— Стой, так ты себе телку завел? — не успокаивается этот любитель покопаться в душе ржавой ножовкой. — Потому хмурый такой? Совесть заела?

— Заела, — против воли говорю я.

Потому что, действительно, заела, одолела, измучила. Не могу думать, спать, работать. В голове бесконечно крутится эта неделя — высшего счастья и низших удовольствий. И чувство, что так хорошо никогда не было, только усугубляет ситуацию. Потому что неправильно и ложно. Все было ложно.

— Слушай, я, конечно, не эксперт отношениях, — отбирая у меня из рук телефон, начинает дружище. — Но, если двое людей не живут вместе, — тычет что-то на экране. — Не строят планы, не спят, — переводит на меня многозначительный взгляд, словно ища подтверждение. — То их сложно назвать парой. А значит и приравнять к измене роман на стороне — нельзя. Черт, это ты? — разворачивает ко мне телефон, показывая кадр, который успела сделать Маруся-Марина.

Там я улыбаюсь.

— Чувак, кто этот человек и куда ты засунул его сейчас? — продолжает листать фотографии на моем телефоне.

Я устало откидываюсь на стуле и сдаюсь. Пусть ищет что хочет. И найдет.

— Стой. А разве это не твоя жена? — снова разворачивает ко мне экран, там видно лицо Марины.

— Это ее сестра, — выходит глухо.

— Вот это ты попал!

— Отдай сюда, — резким рывком выхватываю телефон из рук приятеля и снова оседаю на стул.

Выключаю экран и прикрываю глаза для надежности. Как будто это может помочь стереть изображение с подкорки. Самое правильное решение — одним стремительным действием уничтожить его навсегда,