Правила убийцы - Джон Сэндфорд

Лукас снова прикрыл дверь, резинка натянулась и потянула за собой цепочку, сместив крючок к концу канала. Он тряхнул дверь несколько раз, и крючок на конце цепочки выпал из канала.

— Эй! Луис, что там у тебя? — крикнул Лукас, когда наконец дверь открылась. Ответа не было. Он посвистел, проверяя, нет ли собаки. Тишина. Тогда он закрыл за собой дверь и включил свет в прихожей. Потом вытащил кнопку из двери. Дырочка была почти незаметна. Дэвенпорт достал рацию, включил ее и вызвал группу наблюдения.

— Где он сейчас?

— Только что вошел в магазин спортивных товаров. Смотрит куртки.

Лукас переключил передатчик в режим приема и начал быстро осматривать квартиру, пытаясь найти что-либо, что точно указывало бы на то, что Валлион и Бешеный одно и то же лицо. Проходя мимо телефона, он снял трубку с рычага, потом положил ее на место. Телефон замолчал.

Быстро осмотрев первый этаж, он зашел в подсобную комнату, где находились бойлер, стиральная машина и сушка, а также небольшой встроенный шкафчик, один из ящиков которого был наполовину заполнен недорогими инструментами. В этой комнате была еще одна дверь, которая вела в гараж. Лукас открыл ее, включил свет и осмотрелся. Небольшой снегоочиститель, пара лопаток для снега и кипы газет, сложенные в коричневые пакеты. Если бы у него было время, он бы задержался и просмотрел все газеты. И если бы ему повезло, то, возможно, он отыскал бы ту, из которой Бешеный вырезал буквы, чтобы составлять послания, которые он потом оставлял на телах своих жертв. Больше ничего интересного здесь не было.

Он закрыл дверь в гараж, прошел в маленькую кухоньку, попутно открывая и закрывая дверцы шкафчиков, просунул голову в гостиную, проверил ванную комнату с мини-ванной, потом рабочее место, где стоял компьютер IBM и лежало несколько книг по праву.

На втором этаже находились две спальни и ванная комната больших размеров. В одной из комнат стояла мебель, а другая использовалась как кладовка. Там находились пустые чемоданы, коммутационная панель — ею почти не пользовались — и недорогой тренажер с набором противовесов для спортсмена-любителя. Он внимательно осмотрел спортивный снаряд. Так же как и панелью, им практически не пользовались. Валлион был человеком, не доводившим начатое до конца...

В углу стоял потрепанный диван и три коробки с журналами, здесь были собраны журналы «Плейбой» лет за десять, если не больше. Лукас вышел из кладовки и направился в другую комнату.

В коридоре между двумя спальнями на потолке виднелся люк, ведущий на чердак, на нем была стальная ручка. Лукас потянул за ручку, и из проема в коридор опустилась легкая складная лестница. Он поднялся на несколько ступеней, сунул голову в проем и посветил по сторонам фонариком. Весь чердак был поделен между четырьмя квартирами тонкими фанерными перегородками. Часть чердака, принадлежавшая Валлиону, была пустой. Дэвенпорт спустился вниз, закрыл люк, и лестница убралась на место. Он вытащил рацию.

— Где он сейчас?

— Все еще в магазине.

Пора приниматься за дело.

Лукас снова запихнул рацию в карман, из другого кармана вытащил диктофон, включил его и шагнул во вторую комнату.

— Спальня, — начал он. — Шкаф для одежды. Спортивная куртка, размер сорок два, средний рост. Костюм, сорок второй размер, средний рост. Брюки, талия тридцать шесть. Кроссовки. Фирмы «Найк», на воздушной прокладке, синие, с пузырьками по внешней стороне подошвы. Кроссовок фирмы «Рибок» нет... Комод в спальне... презервативы со смазкой фирмы «Троян», упаковка на двенадцать штук, семи не хватает... Письменный стол. Бумага из Ассоциации юристов, Миннесотский университет. Квитанции об уплате федеральных налогов за восемь лет. Миннесота, Миннесота, Миннесота, Техас, Техас, Техас. Есть адрес в Хьюстоне, штат Техас, на имя Луисе Валлиона... Компьютерные файлы, всевозможные материалы по праву и корреспонденция, в основном деловая переписка... Кухня. Под мойкой мешочек лука, картошки нет...

Лукас методично осматривал квартиру, пытаясь найти хоть что-нибудь, что связывало Валлиона с убийствами. Кроме кроссовок «Найк», ничего не было. Но косвенные улики накапливались: жизнь в Техасе, до того как он год пробыл на юридическом факультете университета Миннесоты, размер одежды соответствовал, презервативы...

— Где он?

— Интересуется обувью.

Лукаса бесило отсутствие прямых улик. Вот если бы Валлион хранил сувениры с места преступления, если бы Лукас нашел коробку хирургических перчаток, а рядом с ними стояли упаковки «Котекса», и тут же лежало колечко клейкой ленты... или если бы на кухонном столе валялись обрезки газеты, из которой вырезали буквы...

Вот если бы он берег все это, тогда они нашли бы способ получить ордер на арест и взяли бы его. Но ничего подобного не было. Лукас стоял, уперев руки в бока, и оглядывал неестественно чисто убранную гостиную, и только тогда ему пришла в голову мысль. А ведь порядок наведен неестественный.

— Мы спугнули этого сукина сына, и он избавился от всех улик, — громко вслух произнес Дэвенпорт.

Если бы они поговорили с Нестером на прошлой неделе, до того как произошли все эти события у Макгаун... Что теперь думать об этом! Он уже повернулся, чтобы выйти из комнаты, когда взгляд его остановился на видеомагнитофоне. Кассет нигде не было видно, хотя возле телевизора лежала пустая коробка из-под видеокассеты. Лукас протянул руку, включил магнитофон и нажал кнопку. Послышалось несколько щелчков, и из аппарата показалась кассета.

— Где он?

— Уходит из обувного магазина.

Лукас включил телевизор и поставил пленку. На ней ничего не было записано. Он остановил ленту, перемотал ее назад, снова включил магнитофон и даже вздрогнул от неожиданности — на экране показалось его собственное лицо.

— Господи, да это же мое интервью, — пробормотал Лукас себе под нос.

Камера переключилась на Карлу. Он досмотрел все интервью до конца, подождал, пока на экране не останется никакого изображения, потом выключил телевизор и видеомагнитофон.

После просмотра видеозаписи у него исчезли последние остатки сомнений. Лукас снова прошел в спальню, откинул покрывало и пошарил между матрасом и кроватью. Ничего.

Он сунул руку в карман своей куртки, вытащил конверт и вытряхнул из него фотографии. Льюис, Браун, Уиткрофт и другие. Держа фотографии за срезы, чтобы не оставить на них отпечатков пальцев, он как можно глубже засунул их под матрас. Их обнаружат при тщательном обыске.

Когда дело было сделано, он поправил покрывало и пошел к выходу, по пути внимательно оглядывая все кругом. Все осталось лежать на месте. Все проверено. Везде погашен свет. Он вышел на улицу. Вокруг ни души. Снова закрыл входную дверь на цепочку и прошел в гараж. Еще десять минут он потратил на то, чтобы проверить старые газеты. Там не было ни одной изрезанной. Он снова сложил все, как было, и вышел на улицу через дверь гаража.

Лукас уже почти дошел до своей машины, когда загудел сигнал его рации.

— Вышел из магазина, идет к своей машине. Третий и пятый, оставайтесь на улице, слежка переходит к наблюдателям в машинах, садитесь ему на хвост...

* * *

Лукас и Даниэль сидели вдвоем в полутемном кабинете Даниэля и смотрели друг на друга через желтый пучок света, падавшего от настольной лампы.

— Так что даже если мы его возьмем, то ничего уличающего не обнаружим, — в заключение произнес Даниэль.

— Поклясться в этом я не могу, но у меня такое впечатление, что он уничтожил все улики. Может быть, он что-нибудь и припрятал, у меня не было времени, чтобы перевернуть там все вверх дном, — рассказывал Лукас. — Я так и не нашел ничего существенного. Кроссовки подходят, презервативы те же, размер одежды такой же, машина той же марки. Но и ты, и я, мы оба знаем, что найдется еще человек пятьдесят, у которых совпадут все эти вещи.

— Пятьдесят человек, которые тоже юристы, бывают в городском суде, имеют техасский акцент и могли приобрести пистолет у Раиса?

— Но у нас нет никаких прямых доказательств, что он купил пистолет у Раиса. А все остальные улики слишком легковесны. И уж поверь мне, он возьмет лучшего адвоката, а хороший адвокат разобьет нас в пух и прах.

— А как насчет экспертизы голоса, записанного на пленку?

— Ты сам прекрасно знаешь, как в суде относятся ко всему этому.

— Но ведь сейчас совсем другое дело.

— Да. Я знаю. Это соблазнительно...

— Но?

— Но если мы и дальше будем за ним наблюдать, то мы его обязательно на чем-нибудь поймаем. В последний раз ему так и не удалось никого убить. И теперь он напуган, но уж если он настроился убить, то обязательно вернется к этому. Рано или поздно. Могу поспорить, он сделает это на следующей неделе. На этот раз он от нас не уйдет. Возьмем его, когда он будет входить к жертве, и при нем будет все — и «Котекс», и картофелина, и перчатки. Будем брать его тепленького.