Песня Вуалей (СИ) - Дарья Кузнецова

Присела на краешек дивана подле Целителя, протянула руку, повинуясь его жесту. Запястье оказалось в капкане жёстких сильных пальцев, а потом…

Иллюзия сидящей девушки просто лопнула как мыльный пузырь. Красивое лицо Целителя исказила гримаса бешенства, окончательно лишая его сходства с тем обаятельным предупредительным мужчиной, который спас мне жизнь и рассудок.

— А ну, иди сюда, маленькая тварь! — прорычал он совершенно чужим голосом, подскакивая на месте и в бешенстве озираясь. А я отчаянно вжалась в стену. Намерения гостя теперь не вызывали сомнений, но умирать мне совершенно не хотелось.

Я не стала звать Ильду, рискуя привлечь внимание Тахира-не-Тахира к своему укрытому иллюзией местоположению, и вместо этого воззвала к тому, что всегда было под рукой: собственной силе. Я ведь могу защититься и сама, меня ведь и этому учили. И вспомнила я об этом быстро; оказалось, не настолько привыкла к постоянной защите сильных необычных мужчин, чтобы в момент опасности сразу звать на помощь. Да оно и понятно: магия со мной всю жизнь, а мужчины приходят и уходят. Тем более, передо мной был не непробиваемый Разрушитель, а, совершенно определённо, Целитель.

Не знаю, почему в голове всплыл именно этот образ. Стелющийся по полу дым, полупрозрачные вуали и зеркала из дома пророчицы. Пространство свернулось, искажаясь, складываясь в лабиринт без выхода. А я оказалась замурована в тонком промежутке между реальной стеной и стеной, порождённой собственной фантазией.

— Маленькая талантливая дрянь! Иди сюда! — прорычал всё тот же голос. Звон бьющегося стекла ударил по ушам, вслед за ним — яростная ругань. Разбитое кулаком мужчины зеркало, кажется, довольно болезненно отомстило за свою гибель. — Ах ты сучка! Ну, ничего, мы с тобой ещё поиграем, когда я тебя поймаю. Долго будем играть, будешь ещё умолять о пощаде! Ты мне за эту царапину ответишь, и за каждую потраченную на тебя секунду!

Зажмурившись и почти забыв, как дышать, я изо всех сил вжалась в стену, с трудом борясь с желанием ещё и заткнуть уши.

— Тебе же понравилось, как тебя тогда этот старый хрен отымел, так и я тоже понравлюсь, — продолжал он.

А я отчаянно пыталась взять себя в руки. Он ведь хотел этим спровоцировать меня, потому что иначе ему не найти меня в иллюзиях. И мне ни в коем случае нельзя поддаваться. И вслушиваться нельзя. И думать нельзя. И ни в коем случае нельзя вспоминать!

— Он ведь рассказал, всё рассказал. Что ты там ему шептала? «Пожалуйста, не надо»? — кривляющимся голосом изобразил он, бредя по лабиринту. — Чтобы никто не услышал, да? Хотелось ведь, и сейчас хочется! Все вы такие, жалкие шлюхи, все до единой! И ты, и мамаша твоя, и все остальные… Помнишь, как она визжала? А ты, наверное, такая же вкусная! Что за… — испуганный возглас оборвался грубым ругательством.

А я просто не смогла больше слушать. Что угодно, лишь бы он замолчал, лишь бы заткнулся!

И, наплевав на все запреты, возведённые в моём сознании и наставниками, и законом, и собственной моралью, ударила в полную силу. Нет, убить его я всё-таки была не способна: сейчас во мне слишком много было нерешительной, испуганной и слабой меня-настоящей, чтобы отважиться на такой шаг. Но заставить забыть о себе было мне вполне по силам.

Что может сделать с неподготовленным и не ожидающим плохого человеком Иллюзионист, доведённый до отчаянья? Мешок Караванщика может показаться лучшим местом на земле в сравнении с тем кошмаром, в который способен повергнуть отдельно взятого несчастного воля Иллюзиониста.

И через мгновение повисшую тишину разорвал нечеловеческий, полный отчаяния вой. Почему-то подобные нелюди, наслаждающиеся муками заведомо более слабых, часто сильнее всего боятся обычной физической боли.

Потом вой сорвался на противный жалобный скулёж, а чьи-то сильные руки вцепились в мои плечи. Я вскрикнула, забилась, пытаясь вырваться; но рядом прозвучал хорошо знакомый тихий хриплый голос:

— Всё в порядке, Лель, всё закончилось.

Я сделала судорожный глубокий вдох и распахнула глаза. И почти сразу столкнулась со встревоженным взглядом тёплых карих глаз.

— Всё в порядке, — повторил сыскарь, прижимая практически парализованную ужасом меня к себе. — Ты молодец, просто умница. Всё правильно сделала. Всё закончилось.

Однако Разрушитель не угадал. Дом вздрогнул, кажется, до самого основания, и через пару мгновений в сопровождении сухого грохота от падения чего-то большого и тяжёлого до нас докатился звук топота множества ног и неясных возгласов-команд.

Но я даже не шелохнулась. Всё это происходило где-то бесконечно далеко, а меня окутывала вязкая тишина и тепло, давящее на плечи, стесняющее дыхание, но почему-то совсем не раздражающее этим. Руки мужчины сжимали меня крепко, почти до боли, и это неожиданно успокаивало.

Ещё через мгновение тяжесть стала почти нестерпимой, и если бы не Дагор, я бы, наверное, упала. А Разрушитель упавшую на нас сетку, — такую же, какую я видела вчера, — будто не замечал.

— Не смотри, — тихо проговорил он. — И не слушай.

Сетка осыпалась хлопьями пепла в считанные мгновения. Я уловила чей-то удивлённый возглас, потом Разрушитель аккуратно прижал мою голову ухом к своей груди, одной ладонью накрыв второе ухо, второй же рукой ещё крепче прижал к себе, будто боялся, что я попытаюсь вырваться.

Я почувствовала, как пространство вокруг нас будто бы вздыбилось волной, и та через мгновение плеснула во все стороны подобно кругу на воде.

Крик ударил со всех сторон одновременно, как будто кричал сам воздух, стены, пол и потолок. Предпринятая мужчиной попытка закрыть меня от него, — теперь я поняла, что он просил «не слушать», — провалилась. Я всё равно слышала. Крик пробирался под кожу, звенел в ушах, катался по полу, бился об стены. Ледяными когтями он продирал по спине, вцеплялся в волосы и вяз в зубах. И я не слышала, — скорее, ощущала, — как Разрушитель тихо, будто заговор, бормочет: «Всё хорошо. Главное, не слушай. Всё закончилось…»

В какой-то момент, — я не сразу это поняла, — общий крик разбился на множество отдельных стонов, всхлипов и хрипов.

Господин подполковник не шевелился и не спешил выпускать меня из рук, хотя и ослабил хватку. Как будто чего-то ждал. Чего именно он ждал, я поняла буквально через несколько мгновений; если, конечно, можно было доверять моему восприятию времени.

— Кхм, — прозвучало совсем рядом. Я вздрогнула, но Разрушитель не дал мне повернуться и посмотреть; сам же он, кажется, совсем не удивился появлению ещё одного действующего лица. — Я, конечно, тоже Разрушитель, но тебя я уже начинаю бояться, — проникновенно проговорил этот новый голос. — Что ты с ними сделал, чудовище?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});