Невинные - Джеймс Роллинс

— Так что же, таково твое желание, Григорий? — спросил Иуда. — Распространишь ты этот защитный покров на Руна Корцу? Его ты потребуешь?

Распутин поднял голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

Пожалуйста, думала Эрин. Скажи да. Спаси сегодня хоть одну жизнь.

Русский монах посмотрел на Искариота долгим взглядом, потом еще более долгим — на Руна. Когда-то они с Корцей были друзьями, работая вместе как соратники-сангвинисты.

В конце концов Распутин заговорил голосом, надломленным от горя:

— Слишком многие умерли нынче ночью.

Искариот вздохнул, раздраженно поджав губы.

— Однажды я нарушил свое слово… и был за это проклят. И поклялся больше никогда его не нарушать. И не нарушу сейчас. Что бы вы там ни думали, я не мелочен. — Он склонил голову к Распутину. — Я блюду свои долги и исполняю твое желание.

Эрин перевела дух, прикрыв глаза.

Рун будет жить.

Искариот поднял руку, и в комнату вошли два здоровяка — один брюнет, а другой блондин. Оба высокие, скроены, как танки, с толстыми шеями и руками. Подошли к мальчику, готовые забрать добычу Искариота.

Эрин двинулась остановить их, но Джордан схватил ее за руку.

В этом сражении им не победить, а любая агрессия может кончиться тем, что все их друзья погибнут от мотыльков.

Исполины грубо, но внимательно осмотрели безвольное тело, исторгнув стон из груди подростка, оглушенного морозом и наркотиком. И бесцеремонно вздернули его на ноги.

— Что вы хотите с ним сделать? — спросила Эрин.

— Не ваше дело.

— По-моему, его можно вести, — сказал один из двоих. — Он потерял много крови, но кажется достаточно сильным.

— Очень хорошо, — Искариот приглашающим жестом протянул руку к Батори. — Не желаете ли пройти со мной?

Элисабета выпрямилась.

— Почту за честь возобновить наше знакомство. — Она подняла руку, демонстрируя наручники. — Но, сдается мне, в данный момент я связана с другим.

— Освободите ее.

Христиан заколебался, но Рун кивнул ему.

— Делай, как он велит.

Больше провоцировать этого человека никто не желал. Присев, Христиан пошарил в кармане Надии и достал крохотный ключик. Графиня выставила руку так, будто на ней был надет драгоценный браслет. Христиан разомкнул наручники.

Освободившись, Батори подошла к Искариоту.

— Благодарю вас, сэр, за выказанное вами благоволение, каковое вы всегда проявляли к нашей фамилии.

Иуда почти не обратил на нее внимания, чем заставил графиню раздраженно поджать губы. Затем достал из кармана большой пистолет, направил его вперед и выстрелил.

Эрин вздрогнула от грохота, но выстрел был направлен не в нее.

Ладонь Джордана, державшая ее за руку, разжалась и скользнула прочь. Он опустился на снег рядом с Эрин.

Рыдая, она упала рядом с ним на колени. На левой стороне его груди расползалось мокрое пятно. Она разорвала его рубашку, открыв пулевое отверстие. Кровь толчками вырывалась из раны, растекаясь по голубым линиям вытатуированной на нем молнии, сбегая с груди и растекаясь под ним лужей.

Эрин плотно зажала отверстие ладонью. Пальцы покрыла скользкая теплая кровь. Он будет в порядке. Ничего страшного. Но сердцем она знала, что это не так.

— Зачем?! — крикнула она Искариоту.

— Сожалею, — бесстрастным тоном отозвался тот. — По словам пророчества, только вы трое во всем мире могли уповать воспрепятствовать мне, остановить надвигающийся Армагеддон. Чтобы предсказание не сбылось, один из трио должен умереть. После этого двое других роли уже не играют. Так что я отдаю ваши жизни вам. Как я сказал, я не мелочен, а просто расчетлив.

Он пожал плечами.

Эрин спрятала лицо в ладонях, но от правды так просто не скроешься. Своей сообразительностью она убила Джордана. Спасая Руна, обрекла на смерть человека, которого любила.

Помешать Искариоту не удастся.

Если Рыцарь Христов останется в живых, то Воитель Человечества должен умереть.

Грудь Джордана под ее ладонями больше не вздымалась. Кровь продолжала растекаться по снегу, исходя паром. В его открытый голубой глаз упала снежинка и тут же растаяла.

Он не моргнул.

— Вы не можете ему помочь, — шепнул Христиан.

Она отказывалась поверить в это.

Я могу помочь ему. Я должна помочь ему.

С залитым слезами лицом, она задыхалась от рыданий. Джордан не может умереть. Он всегда был сильным, всегда выкарабкивался. Он не может умереть от простого пулевого ранения. Это неправильно, и она не позволит этому случиться.

Эрин подняла глаза на Христиана, вцепившись в его штанину окровавленной рукой.

— Вы можете вернуть его. Сделайте его одним из вас.

Он посмотрел на нее в ужасе.

Ей было наплевать.

— Обратите его. Вы должны это ему. Вы должны это мне.

— Даже не будь это запрещено, — покачал головой Христиан, — поделать я уже ничего не могу. Его сердце уже остановилось. Слишком поздно.

Она смотрела на него во все глаза, пытаясь вникнуть в смысл сказанного.

— Извини, Эрин, — промолвил Рун. — Но Джордан ушел по-настоящему.

Скрип снега подсказал ей, что кто-то приближается, но ей не было до того ни малейшего дела. Рука с потрескавшейся, кровоточащей кожей коснулась груди Джордана.

Подняв голову, Эрин увидела, что мальчик присел рядом, хотя едва держится на ногах. Он сбросил с плеч куртку — куртку Джордана — и вернул прежнему владельцу, бережно укрыв ею рану. Облизнул потрескавшиеся губы.

— Спасибо.

Эрин понимала, что он благодарит Джордана отнюдь не только за куртку.

— Довольно, — бросил Искариот, слыша, что сирены завывают уже совсем близко. — Забирайте его.

Один из его дюжих помощников подхватил мальчика, как мешок картошки, и понес в руках. Тот вскрикнул от грубого обращения, свежая кровь закапала из его многочисленных ран, проплавляя дыры в снегу.

Эрин приподнялась, желая вступиться за мальчика.

— Пожалуйста, не делайте ему больно!

Ее попросту проигнорировали. Искариот повернулся, галантно выставив руку, и Батори приняла ее, положив свою белую ладонь в сгиб его локтя и тем самым объявляя, что выбрала, за кем идти.

— Останься, Элисабета! — взмолился Рун. — Ты не знаешь этого человека.

Графиня коснулась шарфа, прикрывающего едва затянувшийся порез на шее.

— Зато, возлюбленный мой, я знаю тебя.

Корце, покрытому мотыльками, оставалось лишь бессильно смотреть им вслед.

Эрин вернулась к телу Джордана. Она ласкала его безжизненные щеки, чувствуя под пальцами колкую щетину. Коснулась его верхней губы, затем склонилась, в самый последний раз поцеловала его губы — уже холодные, почти как у Руна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});