Черный цветок - Ольга Денисова

— Я заплачу, — кивнул Полоз.

— Я нисколько не хотел вас обидеть, но вы нездешние и я должен был предупредить…

— Ерунда. Хотите, я заплачу вам вперед?

— Нет, что вы… проходите.

Есеня сунул медальон Полозу в руки и встал.

Кабинет доктора был огромным и белым и, несмотря на утренний, и вовсе не ранний, час, там в изобилии горели свечи. Доктор подошел к рукомойнику и сполоснул руки, а Полоз подтолкнул Есеню вперед, к стулу с высокой спинкой.

— И кто из вас болен? — с улыбкой спросил доктор и указал Полозу на стул.

— Он, — Полоз кивнул на Есеню, — парень примерно месяц назад переболел воспалением легких, в довольно тяжелой форме, а теперь ему несколько ночей довелось провести на улице, и у него снова начался кашель.

— Раздевайтесь, юноша. Как вы себя чувствуете?

К Есене еще никто не обращался на «вы», и это его рассмешило.

— Мы чувствуем себя отлично, — хохотнул он и через голову скинул рубаху.

Доктор взял со стола трубку, с обеих сторон похожую на дудку — у лекаря в Олехове была точно такая же — и прижал ее Есене к груди.

— Правосторонний процесс был? — через некоторое время спросил он.

— Да, — ответил Полоз.

— Пока не вижу ничего страшного, повернитесь спиной.

Есеня покорно развернулся и доктор на пару секунд замер.

— Я полагаю, отец не мог сотворить такого с ребенком… — пробормотал он и развернул Есеню спиной к свету.

— Это я в мастерской работал, — снова хохотнул Есеня.

— К ссадинам прикладывайте полотенца, смоченные в солевом растворе, две чайные ложки на небольшую кружку, — доктор повернулся к Полозу, — соль вытянет всю грязь. Примерно три раза в день, пока не очистятся раны.

Доктор осторожно прижал трубку Есене к спине, и велел глубоко дышать. Потом заглянул в рот, оттопырил ему оба уха по очереди, и велел одеваться.

— Конечно, здоровым я бы его не назвал, — доктор сел, — но и больным его считать не следует. Бронхит, небольшой, как следствие воспаления легких, истощение, раны. Я думаю, хороший уход, тепло, и нормальное питание — все, что ему нужно. Побольше ягод, яблок, молочного. На ночь давайте горячее молоко с медом.

Есеня облизнулся: молоко с медом — это как раз то, против чего он ни разу не возражал.

— А гулять мне можно? — спросил он.

— Гулять нужно, но недолго, чтобы не простыть. По полчаса, три раза в день.

— И долго мне так… мучиться?

— Дней пять, я думаю. А потом, если средства вам позволяют, можете снова прийти ко мне.

— Позволяют, позволяют, — кивнул Полоз, — сколько я вам должен?

— Два серебряника. Но если для вас это много…

— Нет, это не много, — Полоз достал кошелек.

— Послушайте, вы ведь образованный человек, я вижу это по вашей речи… Но я не могу понять, кто вы. А мне это очень любопытно.

— Я вольный человек Оболешья, — сказал Полоз, и в его голосе Есене послышалась гордость.

— Вот как? Это очень интересно. Мне, право, неловко навязывать вам свое общество, но, возможно, вы не отказались бы отобедать у меня сегодня? Вместе с юношей, разумеется. Мне было бы интересно с вами поговорить.

Полоз задумался и, помолчав, ответил:

— Простите, но я не могу принять этого предложения. Хотя мне тоже было бы приятно и интересно с вами поговорить.

Он поднялся и потянул Есеню за собой.

— Очень жаль, — вздохнул доктор, — тогда я жду вас через пять дней, в воскресенье. В понедельник у меня бесплатный прием, и тут очень много народу.

— До свидания, — сказал Полоз и распахнул дверь, выталкивая Есеню вперед.

Он шагнул за порог и тут же нос к носу столкнулся с Избором, одетым в длинный халат. Есеня попятился назад и беспомощно оглянулся на Полоза.

— Балуй? — Избор робко улыбнулся и неловко развел руками.

Полоз посмотрел внимательно, взял Есеню за плечо, и церемонно кивнул:

— Здравствуй, благородный Избор. Я не ошибся?

Тот покачал головой.

— Меня зовут Полоз. Ты чего-то хотел от мальчика?

— Я… я всего лишь хотел спросить, узнать…

— Избор, ты знаком с ними? — удивился доктор.

— Это Балуй, сын кузнеца Жмура, тот самый парень, которому… — он осекся.

— Ну, тогда вы тем более должны прийти к нам на обед, — улыбнулся доктор, — и не беспокойтесь, как видите, один человек вне закона уже скрывается в нашем доме.

— Можно я тоже посмотрю, как выглядит этот Балуй? — раздался женский голос, и в комнату перед кабинетом вошла женщина — румяная, белокурая, с рассыпавшимися по плечам кудрями. Она весело улыбалась, лицо ее светилось, глаза лучились энергией — Есене она сразу понравились. Он любил таких… энергичных.

— Чего на меня смотреть-то? — набычился он, — что я, зверь какой?

— Ты считаешь, что смотреть интересно только на зверей? — засмеялась она.

— Разрешите мне представить вам мою жену, — доктор кашлянул, — ее зовут Ладислава. И она тоже присоединяется к моей просьбе, правда, Ладушка?

— Конечно. А к какой просьбе? — она снова засмеялась.

— Я пригласил их на обед, но они отвергли мое приглашение.

— Конечно, приходите! — воскликнула она, — мы будем ждать вас, даже если вы откажетесь.

Полоз ничего не ответил и подтолкнул Есеню вперед.

— Мы все равно будем вас ждать, — снова повторила жена доктора, когда Полоз выбрался в прихожую и начал надевать сапоги.

С тех пор как Есеня натер ногу, он заматывал портянки старательно и медленно, поэтому Полозу пришлось его подождать.

— Полоз, а почему ты отказался идти в гости к доктору? — спросил Есеня, когда они вышли на улицу.

— Потому что, — ответил Полоз.

— Ты думаешь, он стражу позовет?

— Нет, конечно.

— Тогда почему?

— Ты когда-нибудь видел, как благородные сидят за столом? — вздохнул Полоз.

— Видел. Вон там, — Есеня ткнул пальцем в кабак для богатых.

— Вот иди и посмотри поближе, — Полоз подтолкнул его вперед.

— Там вышибала…

Полоз взял его за руку, и первым вошел в кабак. Вышибала, как ни странно, только один раз глянул на Полоза, а потом отвернулся и сделал вид, что никого не видит.

Все столики, кроме одного, были свободны, а за занятым сидели мужчина и женщина и что-то ковыряли в глупых плоских мисках серебряными вилками и ножами. При этом спины их были прямыми, как будто оба они проглотили кол. Они беседовали, и женщина тихонько смеялась.

— Ну? — спросил Есеня, — глупо как-то едят.

— Ты так умеешь? — Полоз вывел его на улицу.

— Чего? — фыркнул Есеня.

— Ничего. За столом для благородных ты будешь выглядеть дикарем.

— Да глупости ты говоришь. Я ж не чавкаю и не рыгаю, батька за это по башке бил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});