Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков - Евгений Фирсов

Подчеркнем, однако, что ряд современных авторов упускает из виду, что труд уже был готов и он не мог выйти сразу лишь из-за того, что Киев был занят германскими и австрийскими войсками и планы издателя В. Швиговского рухнули. Но это не значит, что труд Масарика в России так и не дошел до общественности. С большим риском с помощью специального чешского гонца-легионера труд со всеми мерами предосторожности был вывезен и уже с середины апреля 1918 г. по частям стал регулярно публиковаться в печатном органе чехо-словацкого войска в России «Ческословенски денник»[337] и вышел практически целиком. Делаем на этом упор в связи с тем, что чешский историк Я. Опат в частности пишет, что якобы книгу «Новая Европа» Масарик в России лишь начал писать и дописывал ее в дальней дороге по Сибири, затем через Японию в США, а закончил лишь в Америке[338]. Как видим, это неточность, Масарик по пути в США работал лишь над англоязычным вариантом своего труда, который уже увидел свет в России.

В предисловии к работе (см. «Ческословенски денник», № 52) Масарик подчеркнул, что в его задачи входило изложить национальную программу чехов и словаков, что именно они ожидают от войны и революции, а также нарисовать основные контуры будущей Европы. Кроме того, он подчеркнул, что в его планы входила задача сформулировать более четко свое отношение к России, исходя из собственного опыта пребывания в ней. Первоначально Масарик исходил из тезиса о заинтересованности в сильной России в рамках Антанты как гаранта будущих славянских государств Чехо-Словакии, Польши и Югославии. Создание естественного «пояса малых народов» – блока независимых славянских государств Восточной Европы от Балтийского моря до Балкан – как составной части будущей объединенной Европы он расценивал как выгодный момент для западных держав.

Основная идея «Новой Европы» заключалась в неизбежности победы демократии над теократией во всех ее проявлениях, в торжестве права наций на самоопределение. Масарик приветствовал крах самодержавия и демократические преобразования в России на пути к справедливой «социальной» республике. Главную же цель войны он усматривал в демократической реконструкции Восточной Европы на национальной основе, что осуществляется масштабно лишь в наши дни. Свои геополитические ориентиры и идеи, изложенные в «Новой Европе», Масарик не переставал развивать и в решающий период работы Парижской мирной конференции в своих письмах доверительного характера Э. Бенешу[339]. В своих письмах Масарик делал особый упор на необходимости реконструкции центральноевропейского пояса малых народов, добиваясь включения пограничья в состав ЧСР. Он по-прежнему подчеркивал право наций на самоопределение, но уже не абсолютизировал его, считая, что такое право не может быть самоцелью. Он рекомендовал впоследствии относиться к чешским немцам «как к себе самим». Прежний тезис о том, что демократия предполагает не только централизацию, но и автономизацию, в это им время уже не акцентировался. Постепенно возобладала установка, что национальные меньшинства должны еще дорасти до национальной автономии. Для Масарика был характерен прагматичный геополитический подход к устройству центральноевропейского региона. Например, в отношении спорной области Тешинской Силезии он считал, что Прага «должна ее иметь, чтобы влиять на Вену, Будапешт и Германию». Масарик, отвергая политику насильственной ассимиляции национальных меньшинств в ЧСР, в то же время добился того, чтобы международные договорные акты по национальным меньшинствам имели общий характер, чтобы исключить возможность вмешательства соседних государств во внутренние дела ЧСР на этой основе.

В доверительной переписке с Бенешем более открыто была сформулирована также геополитическая позиция Масарика в отношении России (а по большому счету проявилась определенная незаинтересованность в сохранении сильной России). Еще в письме к П.Н. Милюкову (на его просьбу из Ростова-на-Дону по инициативе генерала Алексеева разрешить чешско-словацким легионам включиться в борьбу против большевиков) Масарик четко изложил свое отношение к внутренней смуте в России. В нем Масарик приводил следующие причины своего отказа в чешской помощи: монархическое движение в России слабо; он не ждет успеха левых партий (кадетов и эсеров) в борьбе с большевиками и не верит в успех белых генералов; большевики продержатся у власти гораздо дольше, чем предполагается их противниками. Как подчеркивал П.Н. Милюков, развитие событий показало проницательность Масарика и дальновидность его прогнозов.

Вопрос заинтересованности держав Антанты и США в сильной России и содействия этому на практике нуждается в дополнительной разработке, хотя в разное время этот вопрос в историографии поднимался. У Масарика в этом направлении сказались четкие стереотипы в отношении царизма и промонархических сил. В своей линии (и в славянском аспекте) Масарик исходил из того, что каждый славянский народ имеет свою собственную задачу, в которой другие славянские народы ему помочь не могут. Главное для чешских политиков – отстоять в Париже свою национальную программу с демократическим содержанием и, по большому счету, впредь рассчитывать только на себя. Э. Бенеш в письме Т.Г. Масарику с мирной Парижской конференции сетовал на то, что малые народы на этом форуме чем дальше, тем больше игнорируются, и констатировал даже, что «здесь мы не играем никакой роли», народы же Центральной Европы великими державами трактуются лишь как сырой материал, неспособный к самоорганизации и пребывающий в непрестанных столкновениях[340]. Масарик же писал Бенешу, что пусть русских организуют французы, нам же нужно организовать свою армию, на две армии нас не хватит, а если послать в Россию армию, то она разбежится. Он не был намерен использовать легионерский «белочешский мятеж» в России как средство ее демократического возрождения. Чуть позже (в декабре 1918 г.) Масарик подчеркивал, что русская революция была недостаточно созидательной, русские не научились администрации, а без администрации нет и демократии. И что он сомневается, что Россия сможет справиться сама без помощи союзников[341]. Наконец в июле 1919 г. в своем письме премьеру К. Крамаржу (с копией, направленной Бенешу) Масарик даже с каким-то упоением особо подчеркивал, что его самым важным политическим шагом явилось то, что он не поддался русской ориентации, упрекая Крамаржа, что тот все рассчитывал на победу России и что та «все для нас сделает», «Я же не верил в победу России и не позволил себе заблуждаться ее первыми военными успехами, а ждал революции»[342]. Вряд ли это вылившееся и, видимо, накипевшее признание нуждается в каких-либо комментариях, подтверждающих определяющие геополитические прозападные ориентиры Масарика. На первом плане для Т.Г. Масарика было обретение независимости чехов и словаков и упор на демократию.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});