Алая королева - Виктория Авеярд

Взгляд Джулиана затуманился. Видно было, что мыслями он далеко. Сейчас он казался мне глубоким стариком, до сих пор оплакивающим смерть сестры и свою несчастную любовь к сломленной жизненными невзгодами женщине. Теперь он должен учить девушку, которая до конца жизни обречена всем лгать. Взглянув поверх его плеча, я увидела карту исчезнувшего мира. Весь наш мир населен призраками прошлого.

А затем мне в голову пришла ужасная мысль: «Шейд уже присоединился к сонму призраков. Кто следующий?»

— Не совершайте роковой ошибки, дитя мое, — наконец изрек Джулиан. — В этой игре вы можете быть лишь чьей-то пешкой.

Я не стала с ним спорить.

Думайте, что вам угодно, Джулиан, но я не дурочка.

Птолемей Самос. Полковник Макантос. Их лица мелькали перед моим внутренним взором, пока я и Кол кружились в танце на полу гостиной. Сегодня ночью луна пошла на убыль, света от нее было немного, но моя надежда никогда прежде не была такой яркой. Завтра бал, а после… Я не была уверена, куда приведет нас эта дорога, но, без сомнения, новый путь вел в светлое будущее. Мейвен говорил, что на этом пути не обойдется без разрушений, раненых и убитых, но все мы прекрасно понимали, что такова цена риска. Если все пойдет согласно плану, «Алая стража» водрузит свое знамя там, откуда его все смогут увидеть. После успешной операции Фарли распространит очередную видеозапись, в которой огласит наше требование: «Свобода. Равенство. Братство». В конце концов, наш бунт может оказаться не таким уж безнадежным делом.

Тело мое сильно качнулось, и мне показалось, что я медленно падаю на пол. Я вскрикнула. Сильные руки, сомкнувшись вокруг моей талии, быстренько вернули меня в вертикальное положение.

— Извини, — несколько смутившись, сказал Кол. — Я думал, ты уже к этому готова.

Я не готова, и я боюсь.

Я постаралась за неестественной улыбкой скрыть то, о чем на самом деле думаю.

— Нет, это я виновата… Задумалась…

Но отвязаться от принца было не так уж легко. Слегка наклонив голову, Кол заглянул мне в глаза.

— Волнуешься перед балом?

— Больше, чем ты можешь себе представить.

— Делай одно движение зараз. Так тебе будет проще, — внезапно Кол рассмеялся, снова перейдя на более медленный ритм. — Понимаю, что поверить в это непросто, но когда-то и я был плохим танцором.

— Какой ужас, — улыбнувшись ему в ответ, сказала я. — А я-то думала, что все принцы рождаются отличными танцорами и непревзойденными мастерами светской беседы.

Рассмеявшись, принц задвигался быстрее.

— Это ко мне не относится. Я предпочитаю проводить время в гараже, в казарме, на строительстве или на тренировке. Я совсем не похож на Мейвена. В этом отношении он — дважды принц, а я нет.

Я вспомнила об учтивых речах Мейвена, его утонченных манерах и глубоком знании придворной жизни. И все это ради того, чтобы утаить от окружающих доброту своего сердца! Дважды принц… Это уж точно!

— Но он так и останется принцем, а ты станешь королем, — тихим, несколько жалобным голосом произнесла я.

Голос Кола притих и теперь звучал не громче, чем мой. Темные тени промелькнули в его глазах. Я замечала, что за последние дни Кол стал каким-то грустным.

Возможно, к войне он относится не так хорошо, как мне прежде казалось.

— Иногда я очень об этом жалею.

Принц говорил тихо, но его голос заполнял все мое сознание. Несмотря на маячивший на горизонте бал, я больше сейчас думала о нем, о его руках и легком запахе горелой древесины, который повсюду следовал за Колом. Этот запах навеивал воспоминания о доме и теплой осени.

Признаюсь, я грешила на музыку, считая, что именно ее пульсирующий жизнью ритм повинен в том, что мое сердце теперь сильнее бьется в груди. Я вдруг вспомнила то, о чем мне рассказывал на уроках Джулиан, об истории мира, который существовал до нашего. В том мире вырастали огромные империи, процветала коррупция, велись войны, а свободы было больше, чем я могла себе представить. Но люди той эпохи ушли в никуда. Все их мечты обратились в дым и пепел.

«Такова наша природа, — говорил Джулиан. — Мы склонны уничтожать. Такова наша сущность, вне зависимости от цвета крови. Человек всегда склонен к самоуничтожению».

Несколько дней назад я не поняла всей глубины его мысли, но теперь, чувствуя прикосновения Кола, покорная малейшему его движению, я осознала, что к чему.

Я чувствовала, как самоуничтожаюсь.

— Ты на самом деле собираешься отправиться на войну с легионом?

Даже произнесенный вслух вопрос вызвал в моей душе еще больший страх.

Кол кивнул.

— Место генерала — рядом со своими солдатами.

— А место принца — рядом со своей принцессой… с Евангелиной, — торопливо добавила я.

«Боже правый, Мара!» — мысленно завопила я.

Воздух вокруг нас заметно нагрелся, хотя Кол стоял как вкопанный.

— С ней все будет в порядке. Евангелина ко мне не привязалась. Я тоже по ней скучать не буду.

Не желая встречаться взглядами, я сконцентрировала все свое внимание на том, что было у меня перед глазами. К сожалению, там оказалась его широкая грудь, обтянутая рубашкой из тонкого сукна. Сверху доносилось тяжелое дыхание Кола.

Вдруг его пальцы оказались у меня на подбородке. Принц приподнял мою голову так, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Золотое пламя горело в них, отражая внутренний огонь.

— Я буду скучать по тебе, Мара.

Хотя мне хотелось замереть и продлить этот миг на целую вечность, я прекрасно понимала, что это невозможно. Что бы я ни думала, что бы я ни чувствовала по отношению к нему, я ни на секунду не забывала, что Кол — не мой суженый, к тому же (и это всего важнее) он стоит не на той стороне. Он мой враг. Связь с ним запретна для меня.

Поэтому, не без колебания, я отступила назад, подальше от его объятий и исходящего от тела тепла, к которому я уже успела привыкнуть.

— Нельзя, — вот и все, что я смогла из себя выдавить, но знаю: глаза меня выдали.

Даже впоследствии я ясно помнила слезы гнева и сожаления, которые мне приходилось изо всех сил сдерживать.

Должно быть, мысль, что он отправляется на войну, сделала Кола излишне храбрым и безрассудным. Схватив за руку, принц притянул меня к себе. Он предает брата, а я предаю наше дело, Мейвена и саму себя, но сопротивляться душевному порыву сил у меня не было.

Любой может стать предателем. Любого могут предать.

Его губы, твердые и теплые, настойчиво впились в меня. Это прикосновение вызвало во мне реакцию, подобную электрическому разряду, вот только искра эта несла не уничтожение, а жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});