Приключения бывшего мичмана - Алексей Ловкачёв

Ну нравились ему умные девушки, вот он и прибегал к автосуггестии!

А вечером, как положено, вся компания пошла на танцы. Петр Яковлевич, оставаясь в своем амплуа, демонстрировал независимость, танцуя то в одном, то в другом кругу. Высокий и интересный мужчина, он доминировал над окружающими, неспешно топчась с разнообразными и разномастными девушками, демонстрируя свою мужскую стать и непростую породу.

После танцев Алексий и Елена снова бурно провели ночь, правда, уже с мало–мальски адекватным перерывом на сон. Рано утром Ветер проснулся, посмотрел на рядом лежащую в спокойном сне Елену, и снова удивился ей. Во время сна она была настолько тиха, что он не слышал ни храпа, ни сапа. Казалось, она даже не дремлет, а чутко прислушивается к сну Ветра, чтобы уберечь его от напастей. Нежно взяв это милое создание за плечи, он разбудил ее. Она легко, будто ждала этого, проснулась и с удивительно нежной и непонятно за что благодарной улыбкой посмотрела Алексию в глаза. Радуясь ее замечательному пробуждению он, как бы догоняя поднявшееся солнце, призвал под свои знамена и Елену. Все еще пребывая в приятной неге, она оказалась совсем даже не прочь подчиниться ему и, вдохновленная призывом, благодарно одобрила и покорно уступила инициативу, нежно и красиво подчинившись мужскому диктату.

День одиннадцатый

Вот так заторопились весенние деньки, добежали до среды, 23‑го мая. И в трудовых буднях незаметно наступила середина недели.

В этот солнечный день Алексий с Еленой ходил на пляж, но не на дощатый, который находится метрах в двухстах от санатория, а на песчаный, что был примерно в километре, максимум в полутора, вниз по течению Мухавца. Как рассказывала Лена, им на экскурсии сообщили любопытную информацию о благоустройстве пляжей. Сюда, судя по объему работ, скорей всего, на баржах, привозили речной песок с большим содержанием мелких ракушек и засыпали берег, чтобы оборудовать пляжи. Именно в такой безлюдный уголок, где сиротливо стояла парочка покосившихся грибков, они и пришли, расположились под не очень жарким солнцем.

И тут им было сложно разлепиться. Оба постоянно испытывали острую потребность прижиматься друг к другу или хотя бы прикасаться. Это желание было настолько неодолимым, что они радовались наличию на пляже всего двух пар, которые размещались в достаточном от них отдалении и совершенно не мешали. На реке влюбленная пара пробыла не очень долго, чтобы не сгореть под щедрым на радиацию майским солнцем, тем не менее, придя в номер, оба обнаружили на коже покраснения. Так как Елена была всесторонне опытной девушкой по поездкам в Турцию, и по части загара тоже, то предложила натереть друг друга специально припасенным ею кремом.

С пляжа возвращались не спеша, идя под ручку. Истосковавшись по женскому телу и его энергетике, Алексий подчинился вдруг накатившему желанию и в сильных объятиях сжал Елену. Она, беспрекословно отдаваясь его порыву, также трепетно к нему прижималась, во всю силу своих рук обнимая за плечи. Постояв в таком положении какое–то время на пустынной дороге, они отстранялись и шли дальше до следующего безотчетного наката эмоций. При этом Елена удивляла Алексия своей женской покорностью. Он видел, с каким трепетом, почти умирая от желания, она безропотно к нему прижималась. В то же время она сама ни разу не инициировала прикосновение тел, зато всегда первой брала Ветра за руку, чтобы по возможности дольше не прерывать физическую связь, которая постепенно переходила в более прочную и неразрывную — духовную. Удивительная девушка!

После обеда увлеченная собою пара решила пойти посмотреть на козлов — девушки захотели взглянуть на этих мифических и легендарных животных. По этому поводу Петр Яковлевич, как обычно на полном серьезе, шутил:

— Да зачем вам эти козлы? Приходите к нам в номер и смотрите на нас сколько хотите!

Петр Яковлевич с Тамарой и Алексий с Леной пошли в санаторий «Надзея», где находился вольер с двумя козлами, точней с одним, так как другая особь оказалась козой Машкой. Вдоволь налюбовавшись козлами и прочими чудесами, все не спеша двинулись обратно. В это время позвонил Женя — сокурсник Алексия по Белорусскому госуниверситету. Минуло более двух десятков лет со времени его окончания, но память жила. Несколько лет назад у него был повод обратиться к Алексию с просьбой, и после этого они какое–то время достаточно плотно общались. Потом, разделенные расстоянием, снова отдалились. А тут, оказавшись недалеко от Бреста, где живет Женя, Алексий ему позвонил. По телефону они хорошо пообщались, и Женя сказал, что если у него появится возможность, то в выходной день они обязательно встретятся. Однако выходные дни прошли, а однокашник не позвонил, зато сделал это, когда смог — в середине недели.

Как бы то ни было, но Алексий обязан был доставить себя к воротам санатория, где Женя его ждал на дорогой машине, его железный конь чуть копытом не бил, чтобы поскорее довезти бывших однокашников в город–герой Брест. Однако компания неспешно возвращалась на штанное место санатория и Петр Яковлевич, видя Алексиево нетерпение, сказал:

— Если твой друг приехал к тебе, то без тебя уж точно не уедет. Не торопись — успеешь.

Наконец они вернулись в санаторий, и Алексий был отпущен своими товарищами к университетскому другу. А его компания, брошенная на произвол судьбы, распалась. Женя, увидев Ветра, летящим к нему на всех парах, беспокоясь за его жизнь и здоровье, посоветовал:

— Алексий, да не торопись ты так, я все равно тебя дождусь.

— Просто не люблю, когда меня ждут.

Обнявшись с Женей, словно они сто лет не виделись, и накоротке переговорив о том о сем, друзья решили ехать. Университетский товарищ предложил Алексию:

— Ты возьми свою подругу, нам веселее будет.

И Алексий курьерским литером помчался в обратном направлении на поиски Елены. Он увидел ее на центральной аллее одиноко бредущей в сторону своего корпуса, никого и ничего не видящей и не слышащей, так как безрезультатно несколько раз ее окликал. От этого Алексий безотчетно почувствовал вину, что оставил женщину в одиночестве. Она его увидела не сразу, а только когда он подбежал к ней почти вплотную. На его предложение поехать с ним она категорически отказалась. Оказывается, при всей своей доброте и покладистости Лена умеет довольно веско сказать «нет». Ветер не стал настаивать, но ему было очень досадно, что она не согласилась, так как он видел ее безнадежно упавшее настроение.

Разговор с Женей начался еще в машине, по дороге на Брест. Говорили о сокурсниках, с которыми им удалось сохранить добрые и дружеские отношения. Более двадцати лет часть их курса продолжает систематически встречаться. Когда они об этом рассказывают, то многие не верят, ведь даже те, кто учился на дневном факультете, не могут похвастать хотя бы ежегодными собраниями. А тут — заочники, которые встречаются по два–три раза в год, а то и чаще. Алексий делился новостями, а Женя рассказывал про себя, свою семью и бизнес. Потом Алексий поведал о знакомстве с замечательной девушкой из Питера. Вдруг Женя задал вопрос:

— А как у вас насчет предохранения?

Из–за неожиданно и тактично поставленного вопроса Алексий не сразу понял, о чем идет речь. А когда сообразил, то сделал для себя открытие, что они с Леной об этом совершенно не задумывались. Ведь никому из них такой вопрос даже в мозг не постучался, а потому и с языка не сорвался. Это значит, подумал Алексий, что эта прекрасная девушка, как минимум потеряла голову или как максимум — отнеслась к нему с полным доверием. А может, здесь было и то и другое?

Друзья продолжили разговор, и здесь Женя снова совершил для Алексия открытие. Об этом он раньше не задумывался, так как опыта на сей счет не имел. Оказывается, у Жени было особое отношение к русским женщинам, которые отличались от белорусок по очень большому набору душевных качеств. Тогда Алексий слушал друга и думал про себя, что это, наверное, не совсем так, хотя его мнение запомнил. Во всяком случае, благодаря этому разговору в его голове был запущен механизм переосмысления того, что он слышал от других, и заодно припоминал свой небогатый опыт общения с русскими девушками.

Женя привез Алексия в небольшой уютный ресторанчик на улице с распространенным по всему постсоветскому пространству названием «Советская». Здесь они хорошо посидели, и в разговорах на разные темы время пролетело незаметно. Когда Алексий посмотрели на часы, то оказалось, что до закрытия санаторного корпуса осталось менее часа. Опасаясь, что Елена станет недосягаемой, Алексий заволновался. Женя проникся волнениями друга и быстро домчал его до санатория. Ветер был ему благодарен за прекрасно проведенное время. На прощание они обнялись с заверениями, что им необходимо увеличить количество встреч.