До безумия - Стефани Лоуренс

В юности Малколм не терял времени зря, используя то, что молодые люди любят держать пари и играть в азартные игры, ставя крупные суммы. Тот, кто связывался с ним, обычно проигрывал, но Малколм не прибегал к обману, он выигрывал деньги честным путем. Он также обожал азарт, ему щекотали нервы напряжение игры и вызов, который бросал соперник, но то, что в юности начиналось как развлечение, теперь переросло в дело всей его жизни. Для него важен был сам процесс преумножения богатства, и он получал огромное удовлетворение от удачных финансовых сделок.

Томас Глендовер и его ценные бумаги стали неотъемлемой частью жизни Малколма, без которой он не мыслил своего существования, и ему оставалось только благодарить судьбу за то, что он нашел такого трудолюбивого, прилежного помощника, как Дрейтон.

Сидя напротив Дрейтона и внимательно слушая его отчет, Малколм поздравлял себя с тем, что в свое время правильно распорядился наличными деньгами и остановил свой выбор именно на этом агенте.

– Превосходно! – с довольной улыбкой воскликнул он, когда отчет был закончен, и, сунув руку в карман, вытащил пачку банкнот, которые недавно получил за двух женщин, проданных торговцам живым товаром.

Несмотря на свою прижимистость, Генри не мог уследить за потоками наличных денег, которые проходили через руки Малколма, и тот спокойно прикарманивал кругленькие суммы, клятвенно заверяя своего опекуна, что отдаст ему все до последнего пенса.

– Положите это на мой счет, – сказал Малколм, небрежно бросив пачку банкнот на стол, – и постарайтесь выгодно разместить всю сумму. Ее можно, например, вложить в строительство Северного канала. Мне кажется, это дело будет приносить неплохой доход.

Глаза Дрейтона радостно вспыхнули, и он поспешно взял деньги.

– Вы правы, сэр, это превосходный выбор!

Пока Дрейтон пересчитывал банкноты, а его клерки вносили сумму финансовых поступлений в бухгалтерские книги, Малколм размышлял о деле, которым был сейчас занят. В Высокомерие и надменность Генри мешали его опекуну трезво взглянуть на вещи, и это было на руку Малколму. Если случится беда и власти привлекут их к ответственности, Генри придется за все ответить одному, а его протеже выйдет сухим из воды. Малколм не раз говорил опекуну о том, как опасно класть деньги, полученные преступным путем, на свой банковский счет, но Генри не желал ничего слушать, заявляя, что безупречная репутация и высокое положение в обществе защитят его от уголовного преследования.

Возможно, раньше, еще лет десять назад, Генри действительно мог не беспокоиться, но теперь власти стали более бдительными, они не желали попустительствовать аристократам, и Малколм знал это. Он мог в любой момент порвать с торговцами живым товаром, поскольку не особенно нуждался в деньгах, однако Генри весьма сильно зависел от них. Средства, вырученные путем преступных сделок, помогали ему расширять свою коллекцию и приобретать все новые и новые пистолеты.

Закончив дела, Малколм попрощался с Дрейтоном и, встав, направился к выходу. Оказавшись на улице, он глубоко задумался; в последнее время на него навалилось слишком много проблем. Во-первых, ему вряд ли удастся образумить Генри. В течение пятнадцати лет они кое-как уживались вместе, но через несколько недель Малколму исполнится двадцать один, и тогда он сможет сам распоряжаться состоянием отца, которое сейчас находилось под контролем Генри. Тогда он начнет самостоятельно действовать и выйдет наконец из тени своего опекуна.

Малколм не сомневался, что Генри рано или поздно попадется, и хотел, пока этого не произошло, укрепить свои позиции и обеспечить собственную безопасность.

– Три операции в течение одной недели – это рекорд! – воскликнула Феба, чокаясь с Девереллом бокалом с шампанским. – Благодаря вам, господа, все прошло отлично. Мы спасли еще трех девушек и уже устроили одну из них в хороший дом, для остальных подыскали достойные места.

– За наше агентство! – воскликнул Бертлз и осушил свой бокал.

Взяв Деверелла под руку, Феба отвела его в сторону.

– Мою радость омрачает мысль о том, что в нашей стране живет так много негодяев, от которых мы вынуждены спасать девушек, – призналась она.

Виконт сжал ее руку.

– Вы правы, но мы делаем все, что можем, а в остальном должны уповать на Бога.

– Скорее всего вы правы, – Феба с любовью посмотрела на виконта, – и я хочу поблагодарить вас за помощь: без нее мы не смогли бы провести три операции в течение одной недели.

Виконт смущенно усмехнулся:

– Такой отзыв для меня – большая честь, поверьте. Надеюсь, что и впредь наши с вами действия будут столь же успешны.

Феба довольно рассмеялась, и они снова присоединились к своим друзьям, продолжавшим праздновать их общий успех.

Вечером того же дня Деверелл и Феба встретились на балу в доме леди Карнеби. Сюда съехалось множество щеголей и ловеласов, готовых ухаживать за любой хорошенькой женщиной, и это беспокоило виконта; быстро оценив ситуацию, он постарался не отходить от Фебы. Однако через некоторое время Одри и Эдит попросили его принести им чего-нибудь попить, и ему ничего не оставалось, как отправиться в буфет. По дороге его несколько раз останавливали знакомые, но когда он вернулся к дамам, держа в руках два стакана оршада, Феба по-прежнему не страдала от наплыва кавалеров.

Это несколько удивило виконта, однако он не придал данному обстоятельству особого значения. Отойдя от дам, он со стороны взглянул на Фебу, а затем увидел, что на нее внимательно смотрит какой-то симпатичный молодой джентльмен. Этот человек явно любовался ею. Через некоторое время молодой человек заметил, что за ним наблюдают, и застенчиво улыбнулся Девереллу.

– Какая привлекательная девушка, не правда ли? – восхищенно сказал он. – Как жаль, что к ней нельзя подойти.

– Почему нельзя? – несколько опешив, поинтересовался Деверелл.

Молодой человек бросил на него удивленный взгляд.

– Вы, должно быть, долго находились в военных походах и не успели познакомиться с особенностями характера этой леди.

Виконт кивнул.

– И какой же у нее характер, позвольте узнать?

– Дело в том, что мисс Маллесон – так зовут молодую леди – имеет острый, как лезвие кинжала, язык и общение с ней гибели подобно.

– Неужели? – Деверелл с трудом сдержал улыбку. – А вы, случайно, не знаете, почему она такая колючая?

Молодой человек покачал головой:

– Понятия не имею. Насколько я знаю, она всегда была такой, во всяком случае, с тех пор, как стала выезжать в свет. Некоторые джентльмены пробовали ухаживать за ней, но она так резко отказывала им, что они долго после этого не могли прийти в себя. Правда, я слышал, что какой-то смельчак сумел усмирить этого дракона, но не исключено, что эта дама и его обратила в бегство.