Избранное. Т.1 - Кейт Лаумер

Я вспомнил, как Нел Джард кричал мне, чтобы я убирался… и еще что-то сказал мне. Очень важное надо было сообщить кому-то и куда-то. Тщетный труд. Положение казалось совершенно безнадежным и могло сравниться с положением оперативника Пекс-Центра, потерявшего связь с базой.

Впрочем, им не было так худо.

На этом все мои мысли закончились, голова склонилась на песок и на глаза упала темная пелена.

6

Когда я проснулся, солнце уже садилось. Тело напомнило о себе болью. И чесалось. Огромных москитов вовсе на затруднило найти млекопитающее там, где никаким млекопитающим быть не полагалось. Они устроились на мне, рассудив не брезговать прекрасной пищей. Я отогнал наиболее упорствующих и спустился вниз на разведку. Судя по всему, серьезных ранений не было, просто множество мелких порезов да кое-какие синяки и ушибы. На месте станции не осталось даже развалин, только чашеобразная впадина расплавленного стекла диаметром в сотню ярдов, окруженная обугленной растительностью. Ничто не уцелело — ни люди, ни оборудование. И хуже всего — сознание невозможности скачка. В Пекс-Центре так и не узнают о происшедшем, нигде и никогда.

Третья Эра или кто-то маскирующийся под нее уничтожили станцию с тщательностью, в которую трудно было поверить. Непонятно, как им удалось обнаружить ее, учитывая принятые меры безопасности в отношении дислокации 112 станций, разбросанных во времени Старой Эры. Что касается базы Пекс-Центра, местонахождение ее не знал даже сам конструктор. Она дрейфовала в ахроническом пузыре по энтропийному потоку, никогда материально не существуя ни в одном пространственно-временном годографе. Блок контроля станции укрывался двенадцатью рядами взаимозависимых шифров в главном хранилище Пекского мозга. Единственный путь к нему пролегал через темпостанцию — ту самую, на которую было настроено мое личное поле темпорального скачка. Да, и от которой сейчас остался только кратер с полудюймовым слоем зеленоватого стекла.

Мрачная усмешка последовала за промелькнувшей мыслью.

Личный привод аварийного скачка, встроенный в тело, был невредим. В мощной катушке хватит энергии для прыжка. Недоставало лишь цели, а без нее я не могу войти в темпополе. Значит, не буду знать, где закончится прыжок, если он вообще закончится.

В Пекс-Центре ходила масса ужасных историй о сорвавшихся на скачке. Несчастных разбрасывало по дюжине станций, расположенных в нескольких столетиях, либо от них оставались только бестелесные голоса, умоляющие о помощи. Вот почему пользоваться аварийным кодом предписывалось лишь в случае крайней необходимости.

Другой путь — построить на берегу жилище по соседству с динозаврами и надеяться на спасательный отряд, прежде чем умереть от жары, жажды, рептилий, скуки или старости.

Тут было над чем подумать.

Рядом валялись несколько каменных глыб и обугленные стволы булавовидного мха. Из дров можно развести костер, как-нибудь убить ящерицу и поджарить на обед…

Малопривлекательный, но пока единственный реальный план. В другом случае — рискованный эксперимент, результат которого по всем канонам отрицательный. Не стоит пороть горячку. Меня сильно поцарапало и помяло, но я жив. Голодной смертью не умру, в насосном отсеке есть вода. А если со станции успели послать сигнал бедствия, в данный момент уже комплектуют спасательную команду, готовую ринуться на помощь по касательной темпополя.

Стемнело. Звезды по-прежнему мерцали, и не было никакой катастрофы в биографии Игоря Рейвела, оперативного агента Пекс-Центра. С шумом накатывался и отступал прибой, равнодушный к личным проблемам прямоходящего двуногого существа, которое не имело никакого отношения к окружающей действительности сейчас и в ближайшие шестьдесят пять миллионов лет.

Я побродил по берегу, поглядывая на вечные звезды и любуясь томительным волшебством. Затем выкопал ямку и лег спать.

7

Пришел рассвет, а вместе с ним динозавры. Я уже видел их раньше издали: робкие созданьица, удиравшие при первом же прикосновении ультразвукового луча, который Джард приспособил для этих целей. Говорили, до начала моей службы случались инциденты с крупными экземплярами, приходилось отпугивать их от города импровизированными трещотками. Слишком глупые твари не представляли серьезной угрозы, но все опасались случайно попасть им под ноги или в пасть вместе с охапкой травы.

На этот раз динозавров было трое. Довольно крупные ребята, а под рукой ни одного генератора ультразвука, ни сирены, только мои природные голосовые связки.

Я вспомнил, как однажды Доул, оперативник, решил искупаться и попал в переплет: при выходе из воды на берег из леса между ним и станцией выскочил огромный ящер с внушительными челюстями. Доул отделался обычным delirium tremens[3]: чудовище протопало мимо, даже не взглянув на него. Он был слишком миниатюрной мишенью, чтобы представлять интерес для такого большого желудка.

Это меня не утешило.

Направлявшееся ко мне трио представляло довольно редкую разновидность, которую мы нарекли Королевским Шутом из-за глуповатой ухмылки и красочного украшения на черепе. У ящеров данного вида были огромные страусиные ноги, вытянутая шея и чрезмерное количество зубов.

Изображая валун, я, не двигаясь, лежал на песке, пока они вперевалку приближались ко мне. Два больших, а один просто гигант восемнадцати футов в плечах. По мере того как они приближались, я начал задыхаться от страшного зловония. Эти огромные машины пропускали огромную массу воздуха. Я попробовал подсчитать оптимальный диаметр глотки, объем легких, потребность в кислороде и процентное содержание последнего в фунте воздуха. Примерно в сотне футов занятие пришлось прекратить, сосредоточиться мешало урчание их желудков.

Верзила первым почуял меня. Голова его вздернулась, тусклый, словно ведро с кровью, глаз повернулся в моем направлении. Он фыркнул. Затем вздохнул — не меньше галлона. Пасть открылась, дав мне возможность полюбоваться рядом белоснежных, готовых вонзиться в плоть зубов. Он загудел как паровоз и устремился ко мне. Настало время решать, и я не колебался.

Вдохнув напоследок влажный морской воздух, я окинул взглядом море, песок, пустое безразличное небо и силуэт чудовища на его фоне. Затем набрал аварийный код встроенным в челюсть тумблером.

Пейзаж скользнул в сторону и растворился в неощутимом ударе. В это время я уже описывал петлю за петлей в свернувшейся в лист Мебиуса Вселенной…

Сплошная темень и рев, как спуск в бочке по Ниагарскому водопаду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});