Принцип каратэ - Данил Корецкий

Возле траурного извещения в вестибюле шушукалась группка сотрудников во главе с вездесущим Писаревским...

— Мы все его любили! Он бы еще сто лет прожил, крепкий мужчина, в соку... Его сопляк убил! Ни с того ни с сего инфаркты не случаются...

При приближении Колпакова Писаревский замолчал и проводил его скорбным осуждающим взглядом, а потом вновь напористо зашелестел за спиной.

Через час астматический толстяк, запыхавшийся от перебежек по коридорам и лестничным маршам, попался ему навстречу и взял на абордаж.

— Все возмущены! У многих были разногласия с Иваном Фомичом, но убивать... Ты откуда вытащил главный козырь про водопровод? Не помнишь? Так знай — из моей колоды! Чужим оружием надо уметь пользоваться. Тут немного не так, здесь — не этак, натяжка, усиление... Да, но для внутреннего пользования! А ты вылез и бухнул в колокола. Вот результат!

Писаревский показал пальцем вниз.

— Не хочу поднимать шума, я здесь тоже не в лучшем свете. А тебя пусть совесть мучает. И нечего строить из себя чистенького и благородного!

Ошеломленный Колпаков еле добрел до кафедры. Всюду мерещились укоряющие взгляды, шепоток по углам. Атмосфера всеобщего осуждения, приглушенные голоса: убийца, убийца...

И хотя он понимал, что это нервы, сообщение Писаревского выбило из колеи. Ведь если он сказал правду... Лучше не задумываться, отвлечься...

Он позвонил Лене.

— Сегодня? Так неожиданно? — В ее голосе явно слышалось замешательство, сейчас откажется и причину придумает — безобидную, но вместе с тем достаточно вескую. — Сегодня, к сожалению, не получится. Мы с Тамарой Евгеньевной собрались к портнихе... Нет, переиграть сложно... Все договорено...

— Прекрасно. Значит, я заеду за вами и подожду, пока ты освободишься. Пока!

Оставаться одному было невыносимо, поэтому Колпаков действовал напористо и целеустремленно, не принимая в расчет возможность поражения.

Он направился к Гончарову, но передумал и взял деньги в кассе взаимопомощи, быстро поймал такси и через полчаса стоял на окраине города перед желтым обшарпанным фасадом торгово-закупочной базы.

Отдел изучения спроса находился на втором этаже — маленькая запущенная комнатка с заурядной конторской мебелью, и эта заурядность и запущенность особенно бросалась в глаза по контрасту с сидящими за потертыми, с инвентарными бирочками столами женщинами — эффектными, ухоженными, прекрасно одетыми.

С первого взгляда было видно, что они созданы для другой, веселой и праздничной жизни, а здесь находятся вынужденно, по необходимости и, как могут, скрашивают скучные урочные часы.

Полная дама средних лет что-то вязала, брюнетка с короткой стрижкой просматривала иллюстрированный журнал, Лена красила ногти. На ее лице отразилась растерянность, затем раздражение, досада, но она тут же взяла себя в руки.

— Я думала, ты пошутил...

— Коробейникова! — раздался властный голос из выгороженного некрашеной фанерой закутка, и стриженая брюнетка бросилась на зов.

— Я правда сегодня не могу...

— Можешь. Посмотрим, кто окажется прав. Заодно не откажусь взглянуть на твою портниху.

Остановить атакующего Колпакова очень непросто. Лена снова озлилась и снова погасла. Он приписывал это исходящим от него волнам силы и уверенности.

— Кстати, о портнихе... Ладно, потом...

За перегородкой властный голос отчитывал Коробейникову.

— ...Откуда ты взяла, что потребность города — восемьсот дубленок?! Привыкли высасывать из пальца и не хотите думать, когда это можно, а когда нет!

Полная дама поспешно спрятала вязанье и раскрыла унылую папку с какими-то ведомостями. Лена взболтала лак.

— Знаешь, где оказалась твоя «потолочная» цифра?!

— Елена Борисовна поставила по прошлогоднему отчету, я просто переписала.

Лена насторожилась.

— Нечего за чужую спину прятаться! Кто готовил справку об уровне спроса? Это тебе не мыло — вагоном больше, вагоном меньше! Сейчас на столе у самого, если попадем в доклад — тебе не работать!

Брюнетка пулей выскочила из-за перегородки, резко бросила журнал в ящик стола, начала нервно перебирать пыльные бумаги. На скулах горели красные пятна. Колпаков вспомнил, что видел ее в Зеленом театре.

Напряженная атмосфера в комнате не коснулась только одной сотрудницы. Лена удовлетворенно осмотрела покрашенные ноготки, аккуратно завинтила пузырек.

— Я сейчас. — И скрылась в конторке начальницы.

— Хороша птичка! — проводила ее злым взглядом брюнетка.

Полная дама на всякий случай не отреагировала, фраза повисла в воздухе.

— А я думал, вы подруги.

— Я тоже так думала! — Брюнетка фыркнула. — Только с Хомутовой дружить выгоднее! Сейчас они — не разлей вода. Даже с усатым красавчиком вдвоем уезжают... Интересно, как она сегодня выкрутится!

Телефон тихо затренькал — на параллельном аппарате набирали номер. Колпаков напряг слух, но слов разобрать не сумел.

— Да у нас гость! А мы кричим, шумим...

Хомутова оказалась цветущей женщиной неопределенного возраста с подтянутой фигурой и уверенным взглядом.

— Не обращайте внимания — работа есть работа.

Она с приветливой улыбкой провела его к себе. Лена закончила разговор и положила трубку.

— Передоговорились на следующую неделю...

— И правильно, Леночка. Раз пришел кавалер... Да еще такой известный... Собирайся, я тебя отпускаю.

Улыбка стала еще ослепительней.

— Огромное спасибо за сына. Давно хотела занять его мужским делом. Как он там, старается?

Тамара Евгеньевна казалась контактной и пробивной женщиной. Колпаков отчетливо представил, с какой железной последовательностью она раскармливала своего отпрыска.

— У него не очень хорошая подготовка...

— Ничего, вы спуску не давайте! Пусть сгонит жир да нарастит мускулы!

На прощание Тамара Евгеньевна крепко тряхнула Колпакову руку.

— Если какой дефицит понадобится — звоните, поможем.

— Ну и представления у твоей заведующей! Записала сына в новомодную секцию, и он станет Аполлоном, а тренеру за это — меховую шапку или кожаный пиджак... Баш на баш! — заметил Геннадий, выходя на улицу.

— Видишь ли, Генчик, люди должны помогать друг другу. И можно ли осуждать их за то, что они хотят хорошего своим близким. А в общем, ты прав — все это глупо...

Лена демонстрировала полную покорность. Интересно, кому она звонила и какую причину придумала?

Окраинная улица была пустынна, на пыльной автобусной остановке собралась очередь.

— Добираться сюда проблема...

— Да, единственный минус этой работы. Но я езжу на такси...

— А какая у тебя зарплата?

— Как раз хватает, маман говорит, что я работаю на таксопарк.

Дребезжа, подкатил разболтанный автобус, они устроились на продавленном сиденье. Лена смотрела в окно, и когда на повороте навстречу шустро проскочил красный «жигуленок», она проводила его напряженным взглядом.

— Что с тобой?

— Со мной?

— Подумала о чем-то неприятном?

— Какой ты проницательный... Мне немного неудобно. Дело в том, что меня обещали повести к самой шикарной портнихе в городе...

— А у нее есть сын, — саркастически продолжил Колпаков.

— Нет, в том-то и дело, у нее вообще нет детей. Но ее врач — по женской части — мечтает устроить в секцию своего племянника... Ты мне поможешь?

Колпаков усмехнулся.

— Дети, племянники... Конечно, помогу. Только... Сколько можно вогнать балласта в спортивные группы? Рано или поздно их придется выгонять. Не откажут ли тебе в услугах их дяди и тети?

— А ты позанимайся с ребятами, Генчик, они будут стараться. И выгонять не надо. Другое дело, если кому-то станет трудно и он сам уйдет — тогда обижаться не на кого... Только пусть пройдет какое-то время, не сразу, а? — Лена просительно заглянула ему в глаза. — Из любого положения можно найти выход. Я ведь не хочу, чтобы у тебя были из-за меня неудобства. Просто нужно все делать по-умненькому...

Колпаков с новым чувством рассматривал стройную привлекательную девушку в модной, безупречно сидящей одежде.

— Никогда не думал, что ты такая...

Он замялся, подыскивая нужное слово.

— Какая?

— Такая... рассудительная. И дальновидная.

— Ты еще не знаешь всех моих способностей, — многозначительно проговорила она и обещающе улыбнулась.

Вечер прошел хорошо. Они поужинали в бирюзовом зале, потанцевали, Колпаков вновь привлек всеобщее внимание, Лена была довольна. Она пила коньяк и шампанское, он — минеральную воду, что тоже было непривычно, вызывало удивление официанта и соседей и, как выразилась Лена, придавало ему определенный шарм.

Потом они прошлись по ночным улицам, и уже замаячил впереди, в разрывах тумана низкий берег с ярким пятном, как вдруг Лена остановилась, упершись взглядом в красный автомобиль у подъезда.