Во всем виновато шампанское (ЛП) - Коул Фиона

― С меня хватит этого дерьма. Ты возвращаешься домой.

С этим заявлением он присел на корточки достаточно низко, чтобы обхватить мои ноги сзади и перекинуть меня через плечо.

Я издала дикий вопль и ударила руками по его твердой спине.

― Черт возьми, Нико. Опусти меня на хрен вниз.

― Нет, ― спокойно ответил он, бросая мои слова обратно мне в лицо.

― Рэйлинн, ― крикнула я, пытаясь оглянуться в поисках поддержки подруги.

Она бросилась ко мне, и я поверила, что даже на своих красных шпильках она остановит этого мужчину, и он не заберет меня. Она ткнула такой же красный ноготь ему в грудь.

― Мы договаривались на эти выходные.

― Ты не рассказала мне о гребаном разводе. Это как бы сдвинуло ситуацию с мертвой точки.

― О чем вы, бл*дь, говорите? ― прокричала я.

Рэйлинн перевела взгляд на меня, а затем снова посмотрела на Нико.

― Если ты причинишь ей боль, я прикончу тебя ко всем чертям. И я не шучу. Я использую каждое криминальное шоу, которое смотрела, и сделаю так, что все сойдет мне с рук.

― Я никогда не причиню ей вреда, ― пообещал он.

Он говорил так искренне, и это вызвало ярость, прокладывающую себе путь через мою грудь.

― Ты делаешь мне больно в данный момент, ― закричала я, задыхаясь от ярости.

Видеть его ― его руки на мне ― впервые после случившегося было слишком, и как бы я ни пыталась убежать от него, я не могла.

Что, если я никогда не смогу ― даже когда его не будет рядом.

― Я хочу получать сообщения каждые несколько часов, ― заявила Рэйлинн.

Затем она подошла к двери и сделала то, чего я меньше всего ожидала. Она открыла для него дверь.

― Рэйлинн, пожалуйста, ― взмолилась я. ― Пожалуйста, не позволяй ему забрать меня. Я... я не могу этого сделать. Пожалуйста.

Она выглядела сломленной под воздействием моей боли и страха остаться с ним наедине. Не потому, что он мог бы причинить мне физическую боль, а потому, что мог сделать с моим сердцем. Я едва выжила, не встречаясь с ним, как я смогу сделать это, если он будет находиться рядом. Я так боялась, что прощу его ложь и закрою на все глаза. Я боялась всего, когда дело касалось этого человека.

― Ты одна из сильнейших женщин, которых я знаю. И я делаю это не ради него. Я делаю это ради тебя, ― сказала она, ее голос надломился на последних словах.

Я прижалась всем телом к его широкому плечу, когда он сделал первый шаг. Рэйлинн, не отрываясь, смотрела мне в глаза, даже когда разговаривала с Нико.

― Запомни, Нико. Я убью тебя.

― Принято.

ГЛАВА 37

Всю дорогу домой Вера хмуро смотрела в окно. Ее тело, повернутое в сторону, скрещенные руки и стиснутая челюсть ясно указывали на то, что она не хочет здесь находиться.

Но я все равно ловил на себе быстрые взгляды, словно она так же отчаянно хотела посмотреть на меня, как и я на нее. Мы недолго были вместе, но я впервые сделал глубокий вдох, когда увидел ее, стоящую с широко раскрытыми глазами посреди гостиной.

Это был вдох, полный огня, вдох, растянувший мои легкие, преодолев разрушительное напряжение, давившее на них с момента выхода в вестибюль.

― Ты пойдешь наверх, или мне тебя отнести? ― спросил я, как только мы припарковались.

― Пошел ты, Николас.

Я наблюдал, как она возится с дверной ручкой, прежде чем выйти, спотыкаясь, в сапогах на высоких каблуках. Ее слова должны были подлить масла в огонь, но я был так счастлив услышать, как она снова произносит мое имя, что мне было наплевать.

Кроме того, я заслужил ее гнев. Заслужил все это.

Если она собиралась бросить меня, то, черт возьми, только после того, как выслушает.

Мы поднялись в нашу квартиру на верхнем этаже, и она захлопнула дверь перед моим носом, сотрясая раму. Я ожидал услышать щелчок замка, но дверная ручка повернулась. Открыв дверь, я увидел развивающиеся каштановые волосы позади нее, когда она завернула за угол.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наблюдая, как жена убегает от меня в нашем собственном доме, я хлопнул дверью, как и она. В эту игру раздражительности могут играть двое.

― Верана Раш, ― прокричал я. ― Вернись сейчас же.

Она появилась из-за угла, словно бык, готовый к атаке.

― Я не ребенок, чтобы ты мной командовал.

― Тогда перестань себя так вести.

― И не называй меня так.

― Почему? ― спросил я, направляясь к ней в гостиную. ― Это твое имя. Потому что ты моя жена.

― Я не твоя жена.

― О, у меня есть свидетельство и договор, который указывает обратное. Еще пять лет. Причем имеющий юридическую силу.

Ее ярость росла, и я ждал, когда из ее ушей повалится дым.

Ее ноздри раздувались от тяжелого дыхания, челюсть сжималась так же сильно, как и кулаки, а глаза пытались испепелить меня.

― Я тебя ненавижу, ― прошипела она.

Я вздрогнул, эти слова словно пощечина. Напоминание обо всем, что я сделал, чтобы заслужить ее гнев, и бьющий прямо по нервам страх, что никогда не верну ту женщину, которая обещала мне ужин у огня в нашем доме.

― Как ты могла подать на развод, не поговорив со мной?

Я отбросил свою боль и решил перейти к сути вопроса.

― Как ты мог использовать меня... жениться на мне... украсть компанию моей семьи... компанию моей мамы?

Очевидно, она добралась до сути проблем. Никто из нас не сдерживался. Мой гнев был направлен на то, что она подала на развод, не оставив мне даже шанса побороться. Я ненавидел проигрывать... но я не хотел проигрывать битву, в которой у меня не было шанса поучаствовать.

Но теперь, находясь здесь и готовый получить ответы на свои вопросы, я понял, что должен ответить и на ее. Я знал, что должен, но стоял словно ребенок, которому необходимо решить задачу, к которой его не готовили. У меня были ответы, но они были сумбурны и грубы. Они роились в моей голове без структуры и сопровождались более искренней болью, я не привык делиться своими чувствами.

Дискомфорт от одолевших чувств заставлял меня отступать назад... ожидая, пока смогу контролировать их.

― Верана...

― Нет. Нет, ― сказала она, скрестив руки и выпрямив спину. ― Не смей стоять здесь и вести себя так, словно это я не права. Ты притащил меня сюда. Ты поставил меня в такое положение. Ты сделал это, Николас, так что не смей вести себя так, словно то, что я подала на развод ― это проблема.

― Так и есть, потому что ты не поговорила со мной. В каждой истории есть две стороны.

― То есть, ты хочешь сказать, что есть сторона, которая делает все это нормальным? ― спросила она, сарказм и насмешка над моей надеждой звучали в ее словах. ― Есть хоть что-то, что может сделать нормальным то, что ты использовал меня, лгал, обокрал меня? Боже, Николас. ― Она вскинула руки, горько смеясь. ― Ты сделал из меня свою сообщницу, солгав. Обманом заставил помочь тебе.

― Я никогда не хотел, чтобы все так получилось. Я не искал тебя. Ты просто... просто появилась как возможность, от которой я не мог отказаться.

― Возможность? ― прокричала она. ― Я реальный человек. Не какая-то пешка.

― Знаю. Но, Верана, я не ожидал, что ты появишься в моей жизни. Ты спросила, почему я так и не остепенился, и я сказал правду. Я отдавал всего себя работе, потому что создание компании было моей местью. Более десяти лет я был сосредоточен только на том, чтобы отомстить за свою семью.

― Значит, ты забрал мое наследие, чтобы отомстить за свое?

― Лоренцо уничтожал твое наследие, ― закричал я, теряя терпение. Да, я планировал ликвидировать «Mariano Shipping», но она уже шла ко дну. ― Компании, работавшей на протяжении нескольких поколений, не потребовалось бы так мало времени, чтобы сменить власть. Если бы ты не появилась, я бы все равно добился успеха в течение следующих пяти лет. Потому что «Mariano Shipping» ― тонущий корабль.

― Нет, ― она выдохнула это слово, словно правда выбила из нее дух. ― Нет. Это неправда.