Основатели - Айзек Азимов

от Империи.

Прошло двести лет, и Фонд стал самым мощным государством Галактики, за исключением Империи, занимавшей центральную треть Млечного Пути, но все еще владеющей тремя четвертями богатств Вселенной.

Столкновение Фонда с отживающей свой век Империей стало неизбежным.

Необходимо было готовиться к решающему сражению.

Часть I. ГЕНЕРАЛ

1. Требуются волшебники

БЕЛ РАЙОЗ — …относительно недолгая карьера Райоза принесла ему заслуженную репутацию великого полководца. Анализ кампаний Райоза показывает, что как военачальник, он был достоин самого Пейрифоя, а как организатор даже превосходил его. Райоз оказался менее удачливым, чем Пейрифой, лишь потому, что родился в период упадка Империи. Тем не менее, его выступление против Фонда Энциклопедии было весьма успешным…

Галактическая Энциклопедия.[5]

Вопреки придворному этикету, который предписывал командующему космическим флотом выезжать с эскортом, Бел Райоз обходился без последнего. Он был молод и полон энергии — ее хватило на то, чтобы выполнить приказ верховного командования и забраться в буквальном смысле на край света. Кроме того, Райоз был любопытен, а Вселенная полнилась самыми разнообразными и невероятными слухами об этих краях. Предоставилась чрезвычайно заманчивая возможность поупражняться в воинском искусстве… В Галактике не нашлось силы, способной нейтрализовать смесь любопытства с честолюбием.

Райоз вышел из неуклюжей наземной машины у крыльца старого дома. Подождал у дверей. Его оглядел фотонный глаз, но дверь отворил человек. Старик.

— Меня зовут Райоз, — улыбнулся ему генерал.

— Узнаю, — старик не двигался с места. — Что вам угодно?

— Я пришел с миром, — Райоз отступил на шаг и смиренно склонил голову. — Если вы Дьюсем Барр, не откажите мне во внимании.

Дьюсем Барр пропустил гостя в дом. Генерал вошел, отметив, что изнутри дом кажется не таким мрачным. Он тронул стену и испачкал пальцы.

— На Сайвенне до сих пор белят стены?

Барр улыбнулся:

— Бедные старики белят. Простите, что заставил вас ждать у дверей. Фотонный сторож докладывает о посетителях, но уже не может открыть.

— Почему бы его не починить? — удивился генерал.

— Нет запасных частей. Садитесь, сэр. Выпьете чаю?

— Мой дорогой сэр! Могу ли я отказаться от чая на Сайвенне?

Старый патриций отвесил гостю церемонный поклон в стиле аристократии прошлого века и бесшумно вышел.

Генералу стало слегка не по себе. Он получил военное образование и всю сознательную жизнь провел в военных походах. Не раз, как говорится, смотрел смерти в лицо, и никогда не видел в ней ничего сверхъестественного и загадочного. Поэтому неудивительно, что оставшись один в этой лавке древностей, генерал смутился.

В черных шкатулках «под слоновую кость», рядами стоящих на полках, генерал угадал книги. Названия их были ему незнакомы. Громоздкий аппарат в углу — наверное, устройство для просмотра книг. Генерал слышал, что существуют такие приспособления, но никогда их не видел. Кто-то рассказывал, что в старые добрые времена, когда Империя охватывала всю Галактику, в девяти домах из десяти стояли такие аппараты — и такие же ряды книг.

Сейчас людям некогда читать: нужно охранять границы. Книги — удел стариков. А большая половина того, что рассказывают о прошлом, — враки.

Хозяин принес чай, гость сел на свое место. Дьюсем Барр поднял чашу:

— Пью в вашу честь!

— Спасибо. А я — в вашу.

— Говорят, что вы молоды — заметил Дьюсем Барр. — Вам тридцать пять?

— Около того. Тридцать четыре.

— В таком случае, — произнес Барр с легким нажимом, — я считаю необходимым сразу же сообщить вам, что не держу приворотного зелья и не знаю заклинаний, с помощью которых можно было бы обратить на вас восхищенные взоры молодых дам.

— О! В этом отношении мне ваша помощь не нужна! — генерал не сумел скрыть самодовольных ноток в голосе. — Вас часто беспокоят подобными просьбами?

— Частенько. Видите ли, невежественные люди нередко путают науку с магией, а любовь — та область человеческой жизни, где магия оказывается сильней науки.

— Тем легче их спутать. Но я знаю, что наука — средство отыскания ответов на трудные вопросы.

— Боюсь, что вы так же далеки от истины, как и остальные, — мрачно заметил старик.

— Возможно, — молодой генерал поставил чашу в гнездо, и она наполнилась кипятком.

Генерал с легким всплеском опустил в чашу ароматическую капсулу.

— Объясните, пожалуйста, патриций, что такое волшебник — настоящий волшебник.

Барр вздрогнул: его давно не называли патрицием.

— В действительности волшебников нет, — ответил он.

— О ком же вся Сайвенна рассказывает легенды? Кого обожествляет? Среди ваших соотечественников есть люди, даже группы людей, которые грезят прошлым, какой-то свободой, независимостью… Все это каким-то образом связывается с волшебниками. Мне кажется, что подобные настроения представляют опасность для государства.

— При чем здесь я? — старик покачал головой. — Вы хотите сказать, что готовится восстание, а я должен его возглавить?

— Что вы, нет! — тут Райоз пожал плечами. — Впрочем, почему бы и нет? Ваш отец в свое время был ссыльным, вы патриот и даже, по-своему, шовинист. Как гость, я не имею права оскорблять вас таким заявлением, но как должностное лицо обязан это сказать… Боюсь, что в настоящее время восстание на Сайвенне невозможно. В людях истреблен дух противоречия.

Старик ответил не сразу:

— Вы нетактичный гость, а я нетактичный хозяин, и потому напомню, что некогда некий вице-король был того же мнения о жителях нашей планеты, что и вы. По приказу этого вице-короля мой отец был сослан, братья погибли в застенках, а сестра вынуждена была покончить с собой. Сам вице-король в конце концов принял достаточно ужасную смерть от рук моих раболепных соотечественников.

— Да-да. Вы сами заговорили о том, о чем я хотел с вами побеседовать. Вот уже три года, как таинственная смерть вице-короля не является для меня тайной. В его личной охране был солдат, который поступил соответствующим образом. Я знаю, что этим солдатом были вы, другие подробности меня не интересуют.

— Что же вам угодно? — спросил Барр ровным голосом.

— Чтобы вы отвечали на мои вопросы.

— Не угрожайте мне. Я стар, но не настолько, чтобы жизнь значила для меня больше, чем она значит.

— Мой дорогой сэр, — с нажимом произнес Райоз, — времена сейчас суровые, а у вас дети, друзья, Родина, которой