Каждая веснушка - Данир Дая

Мерген-ага, который извергнул Кёзюмензе в пепел из-за того, что тот украл лицо у его возлюбленной — Чичек. Мерген-ага убил священное животное и оказался у Тенак-хана, но пожертвовать ему пришлось именно душой Чичек хотя бы взамен на её тело, чтобы похоронить её, как человека, а не как злого духа. Вернувшись на землю, Мерген-ага похоронил Чичек, после чего начал жить у её могилы.

Глава двенадцатая. Пожертвовать свободой

[белый ослепительный свет, кирилл и роберт в невисомости]

кирилл: зачем тебе всё это?

роберт: твоя сестра попросила.

кирилл: сестра… ксюша…

роберт: ты начал приходить в себя. кто знал, что эти стихи имеют такойэффект, верно?

кирилл: кто ты такой?

роберт: друг ксюши. считай, что друг.

кирилл: не вспомню тебя, извини.

роберт: это и неудивительно. мы познакомилисьв адде. ну, куда вы планировали переехать. каквидно, ещё не успели. мы познакомились там, потом она сказала, что ты попал в беду и всёпонеслось.

кирилл: то есть, вы согласились поехатьв другой город, но даже не знали меня?

роберт: представляешь? твоя сестра научила. помогай всем, знаешь ты их или нет. помогайвсем, вне зависимости, какой человек перед тобой.

кирилл: очень похоже на неё. куда мы летим?

роберт: к богу. договариваться.

кирилл: теперь у меня жутко болит живот.

роберт: извини, я думал у вас в семье такаятрадиция: знакомиться сначала ударом вживот.

кирилл: зачем тебе это нужно?

роберт: кажется, я уже тебе ответил на этотвопрос несколько раз. я обещал твоей сестре?

кирилл: я понимаю, что моя сестра симпатичная, но рисковать ради неё жизнью, чтобы спасти какого-тотам её брата? чувак, не смеши.

роберт: может так и кажется, что мы тольконедавно познакомились, но я достаточноеё знаю. будто знал всю жизнь. возможно, её душа связана с моей красной нитью.

кирилл: ты бешеный. но спасибо.

…

Роберт и Кирилл остановились где-то в белом пространстве и под их ногами оказался пол, хоть до этого и казалось, будто они находятся нигде и ни в чём — вокруг всё светилось белым и не говорило ни о каком интерьере. Белое ничего и даже не опишешь. И из этого ничего вдруг начался собираться образ мужчины: не старика, как можно было подумать, а в возрасте на пару десятков лет старше ребят, годился скорее отцом для них, если не старшим приятелем; на его теле лежал хитон, покрывая его полностью, кроме лысеющий головы. Мужчина сидел также ни на чём, будто под ним был трон. Он возникал тихо, но заметить его было невозможно, из-за чего Роберт и Кирилл обернулись, и мужчина начал говорить громко, бася.

— Кто из вас звал меня?

— Тенак-хан? — спросил Роберт. — Примерно так я тебя и представлял.

— Мальчишка, — усмехнулся Тенак, — ты достаточно резок для того, чтобы обращаться ко мне с уважением. Обычно такие, как ты, обращаются ко мне на «вы».

— А я со всеми вами на коротком поводке уже, так что обращаюсь, как с друзьями.

— Интересная ситуация, — задумался Тенак. — Я знал лишь одного смертного, что так относился ко мне. По вашим меркам это было давно.

Тенак-хан заметил, что парни стоят, зажмурившись из-за ослепительного белого ничего, после чего щёлкнул пальцами и вокруг начал расползаться привычный интерьер в стиле барокко, что казался милее.

— И что вам, смертным, нужно от Великого Тенак-хана? — с претензией проговорил Тенак.

— Ёлмак-хан, забыв истину Тенина…

— Ёлмак, — рассмеялся Тенак. — Как всегда Ёлмак. Продолжай, мальчишка.

— Так вот, — откашлялся Роберт, — я буду говорить не величаво, а как есть. Этот идиот действует не по своим же правилам. Забирает души до того момента, как принимается решение о его смерти, лезет со своей монетой, которую я, например, так и не принял.

— Интересно, — почесал подбородок Тенак, вновь перебив Роберта, — я вижу совсем другое: как ты подкинул монету.

— Это он заставил меня. Я не делал это по своей воле.

— Заставил? Позорит величие богов над смертными. Всё-таки ему вредно нахождение там, внизу.

— Великий Тенак-хан, — с уважением проговаривал Роберт, — позволь нам жить, сколько нам позволено.

— Сколько позволено? Жить?

Роберт переглянулся с Кириллом, что тоже не понимал поведения Тенак-хана, что вёл себя, будто старик с деменцией, а не один из создателей всего. Тенак-хан же встал со своего трона и стал осматривать свои же владения, которые создал только что.

— Вы знаете, что нужно для того, чтобы попасть ко мне и просить что-либо, верно?

— Да, — проговорил Роберт с некоторым разочарованием.

— Что, если я предложу другой вариант? — с улыбкой Тенак повернулся к парням.

— Не совсем понимаю, о чём вы, — испуганный Кирилл пятился назад.

— Тенак, что до этого множество раз пытался овладеть царством неба, озверел окончательно. Как бы мне не было больно произносить этого, но мы, как и всё человечество, находится на пороге войны.

— Типа, как «Священный бой»?

— Типа, мальчишка, — усмехнулся Тенак.

— Я понимаю, что ничего не понимаю, — открещивался от разговора Кирилл, — но, по-моему, вы обсуждаете какой-то бред.

— Мне тоже так кажется, — подмигнул Роберт.

— Твоя сила, мальчишка, — указал пальцем Тенак на Роберта, — чуется мне. Неимоверная, закрытая сила. Именно поэтому Ёлмак и гнался за тобой.

— Да, это действительно какой-то бред.

Тенак услышал слова Роберта и не сдержал смеха, усаживаясь на свой трон и сверлящим взглядом смотря на парней.

— Ты, мальчишка, мог помочь нам. Но, если ты не хочешь, то придётся жертвовать. Ей.

Тенак показал палату, в которой лежит Кирилл без сознания, а рядом с ним сидит Ксюша, держась за руку Кирилла.

— Что? Нет, я сам в праве выбирать, что жертвовать тебе.

— Хотел пожертвовать рукой? — посмеялся Тенак. — Не выйдет. Я знаю твои слабости, мальчишка. Знаю, что вам всем дорого на самом деле.

Роберт нахмурил брови, прикрывая телом Кирилла, что увидел себя со стороны. Роберт не знал, что ждать