КГБ в Англии - Олег Царев

Цифры, собранные вами о количестве студентов, симпатизирующих нам, очень интересны. Эти материалы нужно собирать, неплохо было бы наладить кое-какой регулярный учет, знать, куда эта публика рассасывается, и в отдельных случаях регулировать их поступление в то или иное интересующее [нас] учреждение. Однако мы себе мыслим эту работу так, что не обязательно каждому заранее знать, что мы от него хотим. По крайней мере там, где это можно, следует наши цели скрывать до последнего момента. Такого рода подготовка создает у нас своего рода резерв подготовленных наводок, которые можно будет по мере надобности и подготовленности развивать в нужную нам и проверенную агентуру».

Отвечая на пожелание Центра «наладить кое-какой регулярный учет» симпатизирующих студентов, Малли поставил эту задачу перед СКОТТОМ, который уже в апреле 1937 года представил доклад, озаглавленный «О потенциальных кадрах в Оксфорде»;

«Количество студентов-партийцев в настоящий момент — 115 человек. К июню будет 145 человек.

У меня имеются данные о будущих профессиях студентов на 80 человек, и скоро получу еще один список на 35 человек.

Из вышеуказанных лиц 32 студента кончают Оксфорд в следующем семестре (июнь)».

Список СКОТТА по профессиям выпускников выглядел следующим образом: государственная служба — 17; научные работники — 10; преподаватели — 23; армия — 1; юристы — 5; преподаватели в университетах — 7; коммерсанты — 2; политработники — 3; общественные службы — 1; медики — 1; не определились 1.

«Судя по опыту последних 5–6 лет, мы можем установить, что 80–90 процентов остаются активными членами партии, — сообщал далее СКОТТ. — Насколько мне известно, за этот период времени приблизительно из 600 человек только 2 изменили партии. Один стал фашистом, другой — троцкистом. Около 60 человек превратились в пассивных людей или вообще исчезли. Это объяснялось тем, что они получили такие должности, которые оказались несовместимыми с активностью, либо тем, что им не удалось понять политику рабочего класса и им было очень трудно устроиться в каком-либо небольшом провинциальном городке.

В общем и целом мы пришли к выводу, что люди наиболее способные остаются с нами, большое количество из них становится наиболее способными и ответственными членами партии… Принимая во внимание, что через определенный период времени можно было бы при правильной постановке дел добиться очень больших результатов, так как мы можем находить людей повсюду, где мы их ищем, следует считать необходимым, чтобы мы имели [в университете] такого человека, который очень способен, заслуживает доверия и отвечает только перед нами».

23 июля 1937 года СКОТТ подготовил и передал еще один доклад «О студентах в партии», где подытоживал, что всего в Великобритании имеется 900 студентов, состоящих в партии: 150 — в Оксфорде, 200 — в Кембридже, 300 — в Лондонском университете, остальные — в провинциальных университетах. «Кембридж является, по-видимому, наиболее важным университетом, — писал СКОТТ. — Он превосходит Оксфорд не только по солидности парторганизации, но и по количеству студентов. Кроме того, обучение в Кембридже носит более специальный характер, и общий интеллектуальный уровень студентов выше, чем в Оксфорде. Если исходить из точки зрения получения действительно хороших мест, то значительно большее количество людей идет в Кембридж, чем в Оксфорд… Большая часть лиц, занимающих высшие должности в правительственном аппарате, происходит из Оксфорда или Кембриджа. Лондонский университет также имеет большое значение, особенно в отношении ученых. Как мне сообщили, почти половина из обучающихся теперь научных работников поступает на правительственную службу… Если работать в университетах осторожно, — заканчивал свое сообщение СКОТТ, — то риск очень невелик. Мы фактически можем быть уверены, что всегда выберем надежных людей».

Доклады и рекомендации СКОТТА пришлись на период, когда лондонская нелегальная резидентура оказалась накануне своего закрытия и предстоял длительный Перерыв в связях с большинством имевшихся источников («Роковые иллюзии». М., 1995). Тем не менее, судя по справке, подготовленной в октябре 1940 года — перед возвращением Анатолия Горского в Лондон, через него все же был проведен целый ряд вербовок. СКОТТ «дал нам ЛЮФТА, ОМА, БУННИ, МОЛЛИ, ПОЭТА, МИЛО», говорилось в справке, «кроме этой агентуры дал 25 наводок. Наиболее ценными являются ЛЮФТ и ОМ».

После возобновления связи со СКОТТОМ в.1941 году с его помощью были приобретены новые источники — ПИРАТ и СКАЛЬД.

1937 год был для советской разведки своего рода историческим водоразделом: годом подведения достижений прошлых лет и годом, приведшим к сильнейшим потрясениям и поставившим ее на грань уничтожения. Относительно первой характеристики весьма примечательным документом является докладная записка «О работе подпольных резидентур в Англии», направленная начальником 7-го отдела ГУГБ НКВД комиссаром госбезопасности 2-го ранга Слуцким наркому Ежову и датированная декабрем 1937 года:

«Опыт работы наших подпольных резидентур в Англии доказал, что наличие, в этой стране сравнительно значительных кругов левоориентирующейся, беспартийной и околопартийной интеллигенции, настроенной резко антифашистски и сочувственно по отношению к СССР, открывает нам большие перспективы по их использованию для нашей работы…

Английская интеллигенция, особенно молодежь, не находящая удовлетворения своих идеалов в разлагающемся капиталистическом обществе Англии, естественно, тянется к СССР. Она ищет путей к самоотверженной работе в интересах социализма и Советского Союза. Наша работа, требующая такой революционной самоотверженности, очень часто самим своим характером влечет к себе эту левонастроенную, антифашистскую молодежь, так как соответствует ее идеологии и дает выход ее революционной энергии. Наша задача заключается в том, чтобы своевременно наметить нужных людей, связаться с ними, пока они еще не успели скомпрометировать себя перед властями открытыми революционными выступлениями, или, по крайней мере, изолировать их от партийных организаций и партийных связей, если они уже вступили в партию, и идеологически и оперативно воспитывать их…

Такую работу мы уже проделали в Кембридже и Оксфорде — двух выдающихся университетах Англии, поставляющих высшую бюрократию в важнейшие министерства (Форин Офис, Внутренних дел, Военное и проч.). Мы смогли присмотреться там к некоторым молодым людям, указанным нам идеологически близкой агентурой, изолировать тех из них, которые уже состояли в партийных организациях, от всякой партийной работы и от всяких партийных связей, а затем завербовать…

В 1934–36 годах нами завербованы СЫНОК, ВАЙЗЕ и МЕДХЕН.

В 1937 году — агентура уже завербованная или в стадии обработки: линия ТОНИ — группа ПОЭТА — линия СОКРАТА — группа СКОТТА — группа МОЛЛИ —…» (некоторые члены «Оксфордской группы» СКОТТА, как это видно из рапорта Слуцкого — ПОЭТ и МОЛЛИ, создали свои ответвления. — О.Ц).

«Из указанного явствует, что в настоящее время у нас имеется в Англии остов достаточно хорошо законспирированной организации из вербовщиков и наводчиков, каждый из которых имеет свою потенциальную группу агентов.

Учитывая трудности подпольной работы в Англии в связи с существующим в ней режимом для иностранцев и принимая во внимание, что эти трудности в условиях военного времени возрастут в громадной степени, мы ставим своей задачей усилить и всемерно укрепить созданную организацию, состоящую из местных людей, не нуждающуюся ни в паспортах, ни в прикрытии, ни, наконец, в изучении языка. В чем нуждаются эти люди — это в идеологическом воспитании и в оперативном и техническом инструктаже. Целью этой работы является превратить уже создавшуюся у нас группу наводчиков-вербовщиков в оперативных руководителей-групповодов, в подрезидентов».

Докладная записка заканчивалась предложениями о том, кого из конкретных агентов, в какой стране и чему обучать.

Как видно, в записке Слуцкого была заложена революционная идея реорганизации работы советской разведки в Великобритании, заключавшаяся в том, чтобы предоставить специально обученным агентурным группам значительную, если не полную автономию и осуществлять лишь общее руководство ими из страны с более мягким режимом или даже из Центра с помощью курьеров. Очевидно, что в таком случае безопасность и неуязвимость агентурной сети возрастала бы многократно. Из предыдущих глав («German Connection», «Ключи к секретам комнаты № 22») известно, что такой способ работы эпизодически и в упрощенном виде уже применялся в те годы, когда дипломатические отношения между Великобританией и Советским Союзом были разорваны. На этот раз речь шла о систематической работе, и такое предложение должно было основываться на полной уверенности в англичанах — руководителях агентурной сети. Как явствует из записки, к переходу на новую систему работы разведку подтолкнули также два обстоятельства: первое, реально существующее, — жесткий иммиграционный режим в Англии, и второе, реально ожидаемое, — новая война в Европе.