Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

В отличие от Аллиандре златовласая женщина с каждым днем становилась все решительнее и сильнее. Она тоже была в отчаянии, но намеревалась превратить это отчаяние в решимость. Она всегда держалась с достоинством более подобающим королеве, а не служанке, однако так вели себя почти все служанки благородных дам, но теперь она прошла мимо них с потухшими глазами, и, погрузив руки в ведро с водой, зачерпнула в пригоршню воды, жадно выпила и вытерлась тыльной стороной руки.

– Когда будем уходить, я хочу убить Тераву, – тускло сказала она. – Я убила бы ее прямо сейчас. – Ее голубые глаза снова зажглись жизнью и огнем. – Ты в безопасности Галина. Она думала, что я залезла, чтобы что-то украсть. Я даже еще не начала осматриваться. Что-то… Что-то случилось, и она ушла. После того как связала меня. На потом. – Пламя исчезло из ее взгляда, сменившись озадаченностью. – В чем дело Галина? Даже я это чувствую, а у меня такая маленькая способность направлять, что даже эти айильские женщины посчитали меня неопасной. – Майгдин могла направлять. Не всегда и слабо – из той малости, что было известно Фэйли, Белая Башня отправила бы ее назад через пару недель. И как она заявляла, никогда там не была – поэтому ее способность направлять вряд ли будет полезна при побеге. Фэйли хотела спросить ее, о чем она говорит, но ей не представилось шанса.

Лицо Галины все еще было бледным, но с другой стороны она была олицетворением спокойствия Айз Седай. За исключением того, что она, ухватив Майгдин за край капюшона и волосы, запрокинула ее голову назад.

– Выбрось это из головы, – холодно сказала она. – Все, о чем тебе нужно беспокоится, это дать мне то, что мне нужно, но об этом тебе нужно очень сильно побеспокоиться.

Прежде чем Фэйли успела пошевелиться, чтобы прийти на помощь Майгдин, другая женщина, носящая широкий золотой пояс поверх белой одежды, оказалась быстрее, оттолкнув Галину и сбросив ее на землю. Пухлая Аравайн всегда была покорной и ходила с потухшими глазами с самого первого дня, когда ее увидела Фэйли, в момент, когда эта женщина из Амадиции вручила ей золотой пояс и сказала, что теперь она служанка «Леди Севанны». Прошедшие дни отразились на Аравайн даже сильнее, чем на Майгдин.

– Ты сошла с ума, что посмела поднять руку на Айз Седай? – Галина с трудом поднялась на ноги. Отряхиваясь от пыли, которая пристала к ее шелковой одежде, она обратила всю свою ярость на пухлую женщину. – Да я тебя…

– Должна ли я сказать Тераве, что ты избивала одну из гай'шайн Севанны? – Холодно оборвала ее Аравайн. За ее голосом чувствовалось полученное образование. Она могла быть купчихой, или возможно даже дворянкой, но она никогда не говорила, кем она была до того, как надела белое. – В последний раз, когда Терава решила, что ты суешь свой нос, куда не следует, каждый за сто шагов мог слышал, как ты плачешь и умоляешь.

Галина задрожала от гнева. В первый раз Фэйли видела, чтобы Айз Седай так выходила из себя. С видимым усилием она взяла себя в руки. Почти. Ее голос был пропитан ядом.

– Мы – Айз Седай, делаем то, что мы делаем по собственным причинам, Аравайн. Причинам, которые ты, возможно, даже не в состоянии понять. Когда я решу с тобой расплатиться, ты пожалеешь, что встала у меня на пути. Очень пожалеешь. – Отряхнувшись в последний раз, она ушла прочь, уже не как королева, а как леопард, которому посмела помешать дерзкая овца.

Глядя ей вслед, Аравайн вовсе не казалась испуганной и намеренной продолжать разговор.

– Севанна ждет тебя Фэйли, – это было все, что она сказала.

Фэйли не посмела спрашивать зачем. Она просто вытерла руки, спустила рукава и последовала за амадицийкой, пообещав Аллиандре и Майгдин вернуться как можно скорее. Севанну восхищали они трое. Майгдин, единственная настоящая прислуга дворянки среди ее гай'шайн, казалось, интересовала ее не меньше, чем Королева Аллиандре и сама Фэйли, женщина, достаточно могущественная, чтобы королева была ее вассалом. И иногда она звала кого-нибудь из них по имени, чтобы та помогла ей переодеться или принять ванну в большой медной бадье, которую она использовала гораздо чаще, чем палатку-парильню или просто чтобы налить вина. Остальное время они проводили как и все остальные слуги, но она никогда не спрашивала, закончили ли они работу, которую им предназначалась, и никогда не освобождала от нее. Чего бы не желала Севанна, Фэйли знала, что она по-прежнему отвечает за стирку, наравне с двумя другими женщинами. Севанна делала то, что хотела и когда хотела, и не принимала извинений.

Фэйли не нужно было показывать, как пройти к палатке Севанны, но Аравайн вела ее сквозь колонну водоносов, пока они не добрались до первых низких палаток Айил, затем она указала в противоположное направление от палатки Севанны и сказала:

– Сперва туда.

Фэйли остановилась как вкопанная.

– Почему? – спросила она подозрительным тоном. Среди слуг Севанны были мужчины и женщины, которые ревновали к тому вниманию, что Севанна оказывала Фэйли, Аллиандре и Майгдин, и хотя за Аравайн Фэйли прежде ничего подобного не замечала, однако кое-кто из остальных мог попытаться навлечь на нее неприятности, дав неверные инструкции.

– Ты захочешь на это взглянуть, прежде чем увидеться с Севанной. Поверь.

Фэйли открыла рот, чтобы потребовать объяснений, но Аравайн просто развернулась и пошла дальше. Фэйли ничего не оставалось, как подхватив юбки своего платья, последовать за ней. Среди палаток тут и там стояли повозки всех видов и размеров, но вместо колес они стояли на полозьях. Большинство было набито тюками и деревянными ящиками с притороченными сверху снятыми колесами. Но шла Фэйли не далеко. Она увидела не загруженную телегу с плоской платформой. Вот только платформа не была пуста.

На грубых досках пола лежали две женщины, обнаженные и связанные. Они дрожали от холода, но дышали так тяжело как будто только что бежали. Их головы свешивались от усталости, но они каким то образом узнали о присутствии Фэйли и подняли головы. Арелла, смуглая тайренка почти такая же высокая как большинство айильских женщин подняла глаза с трудом. Глаза Ласиль худой и бледной, полыхнули красным.

– Их привели этим утром, – сказала Аравайн, глядя в лицо Фэйли. – Их развяжут до темноты, раз они пытались сбежать в первый раз, хотя сомневаюсь, что они будут в состоянии ходить до завтра.

– Почему ты показала их мне? – сказал Фэйли. Они были достаточно осторожны, чтобы держать связь между ними в секрете.

– Вы забыли, миледи, что я присутствовала, когда на вас надевали белое. – Аравайн мгновение изучала ее, затем внезапно взяла руки Фэйли в свои, сжав их так, что ее собственные ладони оказались между ладонями Фэйли. Согнув колени в быстром реверансе, она произнесла: – Светом и надеждой на возрождение, я Аравайн Карнел, клянусь верой и правдой служить Леди Фэйли т'Айбара.

Казалось, только Ласиль заметила это. Шайдо прохаживающимся неподалеку не было дела до двух гай'шайн. Фэйли вырвала руки.

– Откуда ты узнала это имя? – Ей конечно пришлось назвать более длинное имя чем просто Фэйли, но она выбрала Фэйли Башир, едва только осознала, что Шайдо не имеют понятия о том, кем является Даврам Башир. Кроме Аллиандре и ее друзей, только Галина знала правду. Или она так думала. – И кому ты сказала?

– Я слышала, миледи. Однажды, я слышала, как вас называла Галина. – В голосе Аравайн проскользнуло беспокойство. – И я никому не говорила. – Ее не удивило, что Фэйли хочет скрыть свое имя, хотя имя Айбара для нее ничего не значило. Возможно, Аравайн Карнел не было ее настоящим именем, или не совсем. – Здесь секреты нужно хранить так же хорошо как в Амадоре. Я знала, что это ваши женщины, но я никому не сказала. Я знаю, что вы собираетесь сбежать. Я поняла это на второй или третий день, и ничто из увиденного меня не переубедило. Примите мою клятву и возьмите меня с собой. Я могу помочь и, что еще важнее, мне можно доверять. Я доказала это, сохранив ваши секреты. Пожалуйста. – Последнее слово вышло каким-то вымученным, словно исходило от человека, который не привык говорить такие слова. Скорее дворянка, а не купчиха.

Женщина не доказала ничего, кроме того, что она способна выведывать чужие тайны, но это само по себе являлось полезной чертой. С другой стороны, Фэйли знала как минимум двух гай'шайн, которые собирались сбежать, и были преданны другими. Некоторые в самом деле пытаются обустроить свой быт, не взирая на обстоятельства, но Аравайн уже знала достаточно чтобы разрушить все. Фэйли снова подумала о спрятанном ноже. Мертвая женщина не предаст никого, но нож был в миле отсюда, вдобавок, она не могла придумать способ спрятать тело, и еще одно – женщина могла заслужить благодарность Севанны, просто сказав, что думает, что Фэйли планирует побег.

Взяв руки Аравайн в свои, она заговорила так же быстро, как только что говорила другая женщина.