Любимая игрушка Зверя (СИ) - Ангелос Валерия

- Ксюша позвала, - отвечает. – Будем вместе уроки делать.

Эта девочка живет этажом ниже. У Кати не так много друзей, поэтому я не мешаю дочери общаться с подругой. Пусть и правда вместе занимаются, выполняют школьные задания. Тем более, нам с Михаилом явно предстоит тяжелый разговор. Наверняка не обойдется без повышенных тонов. Дима на тренировке, дедушка опять его повез в тот новый спортзал. Пожалуй, все складывается удачно. Проще говорить тет-а-тет. Беседа не окажется приятной. Сомнений нет.

Супруг пропал почти на неделю. Молчать не имело смысла. Лгать не хотелось. Да и зачем? Продолжать и дальше путать нити в клубок? Не стоит усугублять и без того сложную ситуацию. В итоге я объяснила детям все, как есть, рассказала, что у нас трудный период, который завершится разводом. Мы любим их, но не друг друга. Отношения изменятся, но бояться этого не стоит.

Впрочем, ни Катя, ни Дима испуганными не выглядели, встревоженными тоже. Восприняли новость спокойно, даже безразлично. Это меня и расстроило.

Разве подобную реакцию можно считать нормальной? Нет, я совсем не хотела, чтобы дети страдали и переживали. Но черт. Похоже, нечто серьезно все же было упущено. Причем я пропустила этот фатальный момент.

Неужели они оказались подсознательно готовы к нашему расставанию? Ждали этого? Или желали?

- Понятно, - наконец заявил Димка и криво улыбнулся. – Папка сбежал как трус. Подавай на развод. Я про нашу семью позабочусь. Буду главным мужиком. А другие тут не нужны. Разберемся. Ты не волнуйся. Я нас всех прокормлю.

- Папа сам виноват, - добавила Катя. – Не переживай.

Дети любили отца. В этом у меня никогда не возникало сомнений. Миша прекрасно находил с ними общий язык, если действительно хотел, если пытался наладить контакт. Однако большую часть времени он не пытался и не хотел. Увы.

Похоже, его поведение породило эту обиду, спровоцировало такую страшную реакцию, пробудило негативные чувства, которые перечеркнули все самое светлое и хорошее, что прежде происходило.

- Надеюсь, и Крыстина больше к нам не придет, - тихо заметила дочь.

- Чего ты? – хохотнул Дима. – Крестная пусть приходит. Она всегда вкусняхи приносит. А мама с новой работой вряд ли успеет готовкой заниматься.

Сын ничего не знал про измены отца. К счастью. Или нет?

- У нас есть Лена, - произнесла я. – Она поможет. А с Кристиной мы повздорили, поэтому не думаю, что ваша крестная нанесет нам визит в ближайшее время.

Деликатная ситуация. Скользкая тема. Меня совсем не тянуло посвящать детей в такие подробности. Было больно уже от того, что Катя каким-то образом оказалась в курсе омерзительных событий. Михаилу стоило лучше скрывать свои интересы на стороне.

И вот муж возвращается. Лишь только Никита пообещал его «откопать». Разве такой поворот может быть рядовым совпадением?

Дурное предчувствие снедает изнутри.

Я поскорее избавляюсь от верхней одежды, разуваюсь и прохожу в гостиную. Нервный трепет проходится по телу, не удерживаюсь от выдоха облегчения.

Мой супруг цел и здоров. Не вижу на нем никаких синяков, не замечаю следов насильственного удержания в плену. Выглядит вполне счастливым.

Может, глупо подозревать Зверя во всех смертных грехах, но… на то он и Зверь. Пока Михаил пропадал неизвестно где, я не могла избавиться от тягостных размышлений. И правда боялась, не причинил ли ему вреда Никита. Такой шутить не станет. На месте прибьет.

- Привет, Ира, - улыбается муж.

- Привет, Миш, - киваю в ответ.

- Прости, что заставил тебя волноваться, - вздыхает. – Повел себя как последний мудак. Но тут такое дело… просто после тех твоих слов я боялся еще больше дров наломать. - Больше? – невольно переспрашиваю.

- Понимаю, виноват, - выдает он мрачным тоном. – Только ты ведь тоже всякого мне наговорила. А я не железный. Нервы давно на пределе. Взорвался и вот, решил нужно время, остыть, перемолоть все происшедшее мысленно. Короче, паузу взять.

- Думаю, не надо выяснять, кто из нас сильнее виноват, - произношу я. – Оба отличились не с лучшей стороны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Скажи честно, - подходит вплотную. – Ты тогда соврала? Ну специально мне гадостей наболтала. Провоцировала? Хотела больно сделать?

- Миша, - выдыхаю сдавленно. – Я бы не стала лгать о таком.

- Значит, ты… - поджимает губы. – И как давно?

- Недавно, - отвечаю, ничего не тая. – Это не было местью. В первый раз все случилось еще до того, как я застала тебя и…

Замолкаю. Мне трудно это сказать. Сейчас. Чертовски трудно. Хотя точки уже расставлены, никакой неясности нет.

- Нам нет смысла выяснять подробности, - продолжаю, наконец. – Наши отношения дали серьезную трещину. Боюсь, ничего не исправить. Ты не сумеешь принять мою измену, а я не справлюсь с твоей.

- Ира, нет, - вдруг произносит супруг. – Ты не права. Я не готов настолько легко от тебя отказаться. Я тебя не отдам. Я буду бороться. Я…

- Миша, я подала на развод, - прерываю этот поток фраз.

- Что? – спрашивает пораженно. – Ты… ты… как?

- Я не вижу иного выхода, - говорю и опускаюсь на диван, чувствую себя совершенно опустошенной и обессиленной. – Пожалуйста, давай не будем усложнять и без того ужасное положение. Не нужно скандалов и обвинений. Любовь ушла. Так бывает. Мы просто жили вместе по инерции, ничего не замечали. Жили как привыкли. Но когда оба изменяют, это ведь ненормально. Ну не должно быть так. Значит, остается единственный путь. Разойтись. Глупо мучать друг друга дальше. Зачем? Разбитую чашку не склеить. Мы обязаны двигаться вперед.

- Ты с ума сошла?! – восклицает Михаил. – У нас дети. Черт побери! Двое детей. Это же не прикол. Ты не можешь просто взять и вышвырнуть меня из жизни. Я не уеду никуда. Я не оставлю эту квартиру. Ясно? Даже не надейся настолько легко…

- Хватит, - роняю твердо. – Прекрати орать.

- Ира, - опускается на колени передо мной и мои колени обхватывает, голову на бедра кладет, трется щекой. – Ирка, ну ты чего? Не дури. Прошу тебя. Одумайся. Не руби сгоряча.

- Я не выгоняю тебя из квартиры, - продолжаю тихо, стараюсь звучать спокойно и ровно, не сорваться на истерику. – Это ведь общее имущество. И конечно, не стану ограничивать твое общение с детьми. Полагаю, все останется практически по-прежнему. Просто мы будем спать в разных местах. И оформим развод официально.

- Нет, - чеканит муж. – Ты просто чокнулась. Как ты могла принимать такие решения без меня? Когда ты успела заварить эту кашу?

- Тебя неделю не было, - бросаю устало.

- И что с того? – отстраняется, припечатывает взглядом. – Кто тебе дал право вычеркивать меня? Твой любовничек постарался? Настроил против? Кстати, кто он? Тинка говорила, к тебе клеился какой-то козел с рынка. Богатый урод. Черномазый ублюдок!

- Господи, - отталкиваю его еще дальше, поджимаю ноги, забираюсь на диван, вжимаюсь в спинку. – Я не намерена это обсуждать. Разговор окончен.

- Гурам, - выдает злобно. – Так его зовут? Это твой хахаль? Угадал?

- Нет, - выпаливаю нервно. – Даже близко нет.

- Хорошо, - распаляется сильнее. – Тогда кто он? Ну не томи. Расскажи, с кем замутила. С кем мне рога наставила. Давай. Бей уже посильнее. Не жалей. Вмажь мне правдой. Хватит стесняться. Отвечай. Я его знаю. Знаю?

Молчу. Отворачиваюсь. Зажимаю рот ладонью. Дрожь охватывает тело. Меня трясет точно в лихорадке, колотит бешено и неудержимо, ничего не могу с этим поделать, не способна побороть истерический припадок.

- Говори! – кричит Михаил. – Знаю?!

Он обхватывает меня за плечи. Встряхивает раз за разом, точно тряпичную куклу. Действует непривычно жестко, не скрывает ярости.

- Скажи! – ревет супруг, сжимая мои руки до синяков. – Кто он? Кто?!

- Остановись, - шепчу чуть слышно. – Прекращай, Миша.

- Кто? – повторяет он будто заведенный. – Кто?

А в следующую секунду меня ударяет гром.

- Грабли от нее убрал, - до боли знакомый хриплый голос обвивается вокруг моего горла смертельной петлей. – Быстро.