Теперь ты меня видишь - Шэрон Болтон

— Кто? Как ее зовут?

Я схватила Джосбери за плечо и заставила посмотреть мне в глаза.

— Если она тут появится, тебе несдобровать. Мы с Джоанной нужны ей живыми. А вот тебя нужно будет устранить.

— Ясно. Ладно, пошевеливайся.

И я повела их из бойлерной. На входе в галерею я пошарила фонариком во мраке. Сейчас эта колоссальная пещера напомнила мне храм. Вдоль стен одна за другой шли кирпичные арки, и каждый выступ отражался в темной воде.

— Если мы сможем здесь перебраться, не все еще потеряно. Ты иди посредине.

Он покачал головой.

— Ты первая.

И я пошла. Какая-то жалкая сотня футов — и мы вернемся в туннель. А там уже рация сможет поймать сигнал. Но примерно на двадцатом футе заиграла музыка. «Вот что я люблю».

Мы остолбенели.

— Откуда это? — спросил кто-то. Возможно, даже я сама, ведь никто другой не осознавал всей важности этой песни.

Музыка играла тихо, но зловеще, отражаясь от стен и колонн. Определить источник было невозможно. Я уже готова была поверить, что она играет в моей голове, скованной ужасом. Марк посветил по сторонам, но дальних стен луч не достигал.

— Откуда-то сзади, — пробормотал он.

В этот миг музыка прекратилась и женский голос сказал:

— Привет, Лэйси. Давно не виделись.

Планета на миг перестала вращаться. Наступил конец света. Луч фонаря беспомощно суетился в темной пещере, потом остановился на галерее напротив, футах в восьмидесяти от нас.

— А я тебя уже заждалась, — произнес голос сквозь мглу.

Мы увидели стройную девушку лет двадцати пяти с самым миловидным личиком на свете. Золотистые волосы доходили до плеч; черное каре, о котором мы столько слышали, очевидно, было париком. Глаза оказались голубыми, с вкраплениями карего. Я знала это лицо не хуже своего собственного.

— Это она? — сквозь зубы спросил Марк.

— Да, — ответила я, не сводя с нее глаз. — Это Луэлин.

— Я ее помню. Это горничная Джеральдины Джонс. Стеннинг однажды приводил ее в бар.

Она смотрела только на меня.

— Капельки дождя и розы… — пропела она. — Помнишь, Лэйси? Помнишь нашу игру?

Она улыбнулась. Ни капли волнения. Лишь легкая тень удивления — как будто она случайно встретила давнюю подругу на вечеринке. В левой руке она держала непонятный предмет (я рассмотрела только черную ленту). В правой однозначно был пистолет.

— Отпусти их! — крикнула я через разделявшую нас пропасть. — Они нам больше не нужны.

Она задумчиво посмотрела на мужчину, стоявшего рядом со мной, и я впервые отвела взгляд.

— Марк, забирай Джоанну и уходи. Она вас отпустит. Так ведь? — спросила я, снова глядя на нее. — Пожалуйста, отпусти их.

— Никуда я не пойду, — заявил Джосбери.

— Пройдите вперед и бросьте фонари в воду! — приказала Луэлин.

Мы не сдвинулись с места, и лицо у нее скривилось, как у обиженного ребенка.

— Если через три секунды не выбросите фонари, я застрелю твоего любовника.

— Хорошо, — сказала я, поднимая руку.

Джосбери схватил меня за плечо.

— Не наигралась еще? — крикнул он. — И не думай, что я пришел сюда один. Возле каждого входа дежурит по вооруженному полицейскому. Как только я дам знак, они войдут.

Неисправимое трепло!

— Марк, по-моему, это не…

— Тогда у нас совсем мало времени, — сказала Луэлин. — Бросайте фонари.

— Марк, пожалуйста…

— В темноте в нас совсем легко будет попасть, — шепнул он мне на ухо.

— Я здесь лучше ориентируюсь, чем она, — тихо ответила я. — Мы сможем выбраться и в темноте. Как только зажжется свет, мы увидим, где она. Все, бросай свой ненаглядный фонарь, берись за меня и отступай к стене.

Он пробормотал что-то невнятное, но утвердительное, и оба наших фонаря полетели во мрак. Через секунду они булькнули в воду. Джосбери держал меня за плечо. Мы отошли от края галереи. Он что-то шептал Джоанне. Все, мы уперлись спинами в стенку. Я нащупала ладонь девушки и стиснула ее в своей.

— Не спешите. И стойте рядом, — велела я.

— Она видит в темноте, — сказала Джоанна. — У нее есть какой-то прибор ночного видения. Она все равно нас видит.

Чья-то рука вдавила мне голову в плечи.

— Давай быстро. И не высовывайся, — горячо зашептал мне на ухо Джосбери. — Вперед!

Два раза повторять не пришлось. Согнувшись пополам, одной рукой упираясь в кирпичную стену, а другой волоча за собой Джоанну, я двигалась настолько быстро, насколько хватало смелости. С той галереи Луэлин не сможет попасть в лошадиный туннель. Ей придется сделать крюк через северную сторону, пройти все здание насквозь, и только тогда она попадет в бойлерную. И только оттуда сможет последовать за нами по восточному ответвлению. Если Луэлин и впрямь способна видеть в темноте, то сможет двигаться быстрее, чем мы. Зато у нас будет фора по времени.

Перемещаться на такой скорости беззвучно нельзя. Три пары ног топали о деревянный настил, и разобрать, не гонится ли кто за нами, было невозможно. Я заставила себя продолжать путь даже тогда, когда впереди была одна чернота. В конце галереи я остановилась перевести дыхание.

— Живее! — велел Джосбери.

Я повиновалась. Через десять футов придется выбирать. Можно свернуть налево и попасть в подвал под старым товарным двором, а можно пойти прямо и добежать до металлических ворот, которые ведут на бечевник. Если мы их отопрем, то будем в безопасности. Если нет, окажемся в ловушке.

Слишком рискованно. Лучше вернуться тем же путем. Я повернула налево. Джосбери снова попытался включить связь, но сигнал не поступал.

Через стометровый подвал в кромешном мраке можно было пробраться только вдоль южной стены.

Считаные минуты обернулись вечностью. В какой-то момент Джоанна поскользнулась и упала в зловонную лужу вниз лицом. Пришлось поднимать ее и уговаривать продолжать путь. Потом раздались какие-то животные звуки.

— Все в порядке, — сказал Джосбери. — Пожарный лифт. Идем.

И снова — полный вперед, одной рукой держась за стену, а другой — за Джосбери. Идти здесь было опасно: бетонный пол был завален обломками кирпичей и строительным мусором, в нем зияли дыры, и приходилось взвешивать каждый шаг.

— Лэйси, погоди, — сказал Джосбери, когда до следующего отрезка туннеля, по моим прикидкам, оставалось не более десяти метров. — Прислушайся.

Тишина. А потом — тихое треньканье о воду.

— Нельзя останавливаться, — сказала я.

Снова тишина. Тихие всхлипы Джоанны.

— Идемте, — распорядился Джосбери. — Только медленно и тихо. Мы, похоже, здесь не одни.

Следующий отрезок туннеля составлял неполных тридцать метров в длину. Я уже начала на что-то надеяться. Катакомбы под складом по площади не больше моего сада. Там будет светло. И прыжок в канал на сей раз принесет блаженство.

Темнота понемногу отступала, черный был уже разбавлен до серого. Я различала столбы, и отражения в воде у наших ног, и оранжевый свет вдалеке, где одной лампочки хватало на целое здание.

— Привет!

Мы замерли. Луэлин стояла впереди, метрах в пяти. На лбу у нее были очки ночного видения. В левой руке — фонарь. В правой — все тот же пистолет. Если игрушечный, то нам ничего не грозит, Джосбери одолеет ее одной левой. Даже я одолею. Но если нет…

Джосбери заставил Джоанну пригнуться, а я вышла вперед. Его руки легли мне на плечи.

— Отойди, Лэйси, — сказал он, пытаясь заслонить меня собой.

Я не шелохнулась.

— В меня она не выстрелит, — шепнула я, не сводя глаз с Луэлин. — Тебе конец. Ты же слышала: возле каждого выхода стоит по полицейскому. Я останусь с тобой, только Марка и Джоанну отпу…

Я не смогла закончить, потому что перепуганная Джоанна кинулась наутек. Не думая о последствиях, я побежала за ней, и Джосбери оказался на мушке. Раздался такой грохот, как будто обрушился потолок. Марк отпрыгнул, я зажмурилась, а когда открыла глаза, он, ударившись о колонну, уже оседал на пол. Справа на рубашке расползалось красное пятно, подсвеченное фонарем Луэлин. Глаза его были открыты. Какой-то шорох сзади — и Джоанна оказалась рядом с нами.

— Надень ей наручники! — скомандовала Луэлин. — Быстро. Время поджимает.

Для Джосбери так точно. Его трясло, воздух со свистом выходил изо рта.

— Прости, — прошептала я.

Из раны на его груди хлестала кровь. Я зажала ее своей курткой и попыталась придавить ладонями.

Луэлин не сводила с нас ни взгляда, ни пистолета. Джоанна, дрожа и плача, сидела, прислонившись к соседней колонне. Я подошла, завела ее безвольные руки за спину и застегнула замок. Потом вернулась и прикоснулась к щеке Джосбери. Уже слишком холодной щеке. И посмотрела на девушку с пистолетом.

— Пожалуйста, не дай ему умереть.

В глазах у нее мелькнуло что-то вроде любопытства. Она присела на корточки и пошарила в темноте.