Мой капитан - Уитни Грация Уильямс

– Ладно, тогда как насчет блинчиков с черникой и оладьев с сиропом?

Я рассмеялась, сдаваясь.

– Ладно.

– А теперь расскажи мне больше про этот секс, потому что он должен быть просто феноменальным по шкале Рихтера, чтобы такая, как ты, стала бы путаться с парнем такого типа.

Гейт В28

Джиллиан

Денвер (DEN)

Тема: Мы…

Джейк, не знаю, что с тобой случилось, и почему ты такой в последнее время, но мне это не нравится, и я хочу, чтобы мы поговорили. Я хочу, чтобы у нас все стало так, как было раньше. Джиллиан.

Тема: На: Мы…

Пытаюсь понять, это письмо про секс или нет. Твое «мы» относится к нашему изначальному соглашению, сделанному на лестнице в отеле? Джейк.

Тема: На: На: Мы…

Оно относится к «нам», когда ты разговаривал со мной по-настоящему и я могла считать тебя своим другом. Мне этого не хватает… Джиллиан.

Тема: На: На: На: Мы…

Вторник. Шарлотта. Е 28. Джейк.

Гейт В29

Джиллиан

Шарлотта (СLТ) – Сан-Франциско (SFO) – Париж (CDG)

Не плачь… Не смей плакать…

Я стояла в книжном магазине в аэропорту Шарлотты, листая последний роман Гришэма, и злилась, что мой последний на сегодня рейс задерживался на два часа. Заложив пальцем страницу между двадцать пятой и двадцать шестой главами, я услышала, как кто-то подошел ко мне сзади.

– Джиллиан? – от низкого голоса Джейка я тут же возбудилась, но даже не обернулась к нему. – Джиллиан, это не Е 28.

– Я в курсе. Это книжный магазин.

– Ты пришла сюда в надежде, что я обыщу весь аэропорт? – спросил он. – Ты ждешь, чтобы я купил тебе книжку?

– Нет, Джейк, – ответила я с болью в сердце. – Я думаю, ты отлично знаешь, чего я от тебя жду.

– Я не буду трахать тебя прямо тут.

– Что? – я резко обернулась, чувствуя подступающие слезы. – Ты серьезно?

– У меня через два часа полет. Я бы предпочел развязаться с этим побыстрее.

– Да ты… – по моему лицу сбежала слеза. – Джейк, это не ты. Что случилось? Все было хорошо, а потом ты словно выключатель повернул… Ты мне слова не сказал за неделю.

– Я час назад послал тебе сообщение, Джиллиан, – тихо сказал он. – А ты снова не явилась туда, куда я тебе сказал, так что нам не о чем спорить.

Между нами внезапно протиснулась какая-то женщина, взяла с полки книгу и исчезла.

– Я тебе нравлюсь, Джейк, – сказала я. – Как бы ты ни старался отрицать этот факт, я тебе нравлюсь, и, несмотря на то, что за хрень с тобой происходит, я заслуживаю лучшего обращения.

– Это в том, что ты требуешь извинений? – он пытался скрыть свою ярость. – Это та часть, которую я должен выполнить, чтобы наконец трахнуть тебя?

– Нет, – ответила я, кладя книгу на место. – Это та часть, когда я наконец ухожу. Навсегда.

Пробежав мимо Джейка, я выскочила в терминал и, пробираясь в толпе, наконец позволила себе заплакать.

Я почувствовала, как у меня в кармане задрожал телефон, и, вынув его, увидела на экране имя Джейка, но просто отключила звонок.

Если он может вести себя так, словно ничего не случилось, то я тоже могу.

* * *

Спустя несколько дней я смотрела на себя в зеркало в туалете в Сан-Франциско, пытаясь заставить тушь удержаться у меня на ресницах. Но всякий раз, когда я подносила к лицу кисточку, у меня начинали течь слезы, а в горле вставал комок.

После пятой попытки я выругалась и закрыла тушь. В отчаянной попытке подкраситься я вытащила пудру, но слезы пробивались сквозь ее слои…

Фу…

Я взглянула на часы – простенькие, дешевые, потому что больше не хотела носить те, что подарил мне Джейк, и поняла, что до посадки на рейс в Париж еще больше трех часов. Три часа до того, как мне придется взять себя в руки.

Я оторвала бумажное полотенце, и тут в туалет зашла мисс Коннорс. Я замерла.

Не говоря мне ни слова, она прошла и заглянула во все кабинки, чтобы убедиться, что они пусты. Потом встала возле меня у зеркала, вынула из сумки пачку бумажных платков и протянула мне.

Я пробормотала: «Спасибо» и стала вытирать глаза.

– Я тоже однажды любила пилота, – сказала она, вынимая пудреницу. – Мне тоже тогда было примерно столько, сколько вам.

Я ничего не ответила.

– Но тогда все было немного по-другому… Этого не запрещали, как теперь, но все равно смотрели неодобрительно. – Она убрала пудреницу и вынула щетку, повернулась ко мне и поправила мне волосы. – Мы с моим пилотом половину времени летали вместе. Мы специально так подгадывали. Единственно, он настаивал на том, чтобы раз в три недели летать в Детройт, а я его ненавижу, поэтому старалась летать туда как можно реже.

Я почувствовала, что слезы подступают снова. Она сделала паузу и дала мне вытереть глаза, а потом продолжила перекалывать мои волосы.

– Но все равно, – продолжила она. – Никто не может сказать, что я его не любила. Мы были беспечными идиотами, слюнявыми, явными идиотами, прямо как вы и капитан Вестон. – Мы встретились взглядами в зеркале, но в ее глазах не сквозило обычного осуждения. – Я даже сказала всем друзьям, что собираюсь за него замуж, вот насколько