Беллум - Black Winter

этом аду, где, казалось, невозможно оставаться вменяемым полностью, его взор ничего не затмевает. Ни страх, ни отчаяние, ни тяжëлые мысли споиска необходимой тактики не трогали его ум. Он был выше этого

Это выражение лица застыло в окружении десятка вырвавшихся из-под пола столбов. Магма под ногами вокруг перестала двигаться. Она леденела вопреки своему жару, испарялась подобно воде и растекалась с той же лёгкостью и непринуждëнностью. Сами мировые законы менялись по ту сторону рун и даже великий правитель не знал, что могло произойти там дальше.

- Сократить радиус до двух метров! - командует он, прислонив два пальца к виску.

Столбы взмыли вверх и приблизились к гостю. Его фигура словно плавала под волнами невиданных колебаний. Ноги и руки то удлиннялись, то утолщались, то вновь становились обычными, то наоборот и снова по кругу. Туловище изгибалось, словно костей не имело вовсе. На лице застыло всë то же выражение лица.

Эльф приблизился. Шаг. Второй. Третий.

Он не первый богоподобный, которого он убил. Не он первый и не он последний...

Копьë в руках заблестело, замерцало тысячами драгоценных камней и легко закрутилось в его руках.

Из уважения к этой самой точке, с которой и начнëтся его новая жизнь, он убъëт его красиво. Убъëт его так, чтобы это запомнили.

Божественный свет проникает в этот мир через копьë. Копьë, которое в коротком танце вращается в руках правителя, чтобы легко упасть в рабочую руку, с силой сжавшую его нагретое тело.

Воинственный крик в молниеносном выпаде, искра, буря!

Зрачки Сергея дрогнули, заставив правителя вздрогнуть всем телом.

...

Что такое пустота? Что такое время? Если убрать пространство, или идущие в бесконечном марше секунды, останется ли хоть что-то? Как это воссоздать вновь? Как разрушить продуманным тобой самим закон, ранее считаемый нерушимым? Сколько попыток уйдëт на создание "твоего мира"?

Много. Так много, что перестанешь считать и воспринимать что угодно. Перестанешь ценить, любить, прощать, забывать и вспоминать бесконечное число падений и полëтов, не в силах сохранить хоть что-то. Вечность - долгий срок. И за этот долгий срок, чтобы не забыть более ничего ты должен стать им. Всем, что ты создал. Ты есть всë, а всë - есть ты. Ты больше не забудешь ничего. Ты везде успел, всë сделал, везде побывал, есть и будешь. Ничего не имеет значения. Только бесконечный поток времени и гигапространства космоса составят тебе компанию в этом холодном слове - Одиночество...

Но это что-то новое! Что-то не изученное! Что-то, что ему вновь захотелось познать, в память о тех временах, когда он не умел созидать. Это вновь напомнило ему, что он не познал всего! Что есть ещë закоулки, где он может подковырнуть ногтем привычный гной в поисках алмазов.

Кто-то шумит на фоне. Свистит своей палкой, атомы которой пропитаны различными установками, для быстрого перевоплощения и сборки-разборки. Тонкая работа, если не учитывать мелких изъянов.

Поток маны на пути к нему превращается во что-то иное. Непостижимое в обычном понимании и касается кожи и души острыми лезвиями багрового стекла вперемешку с песком. Он сливается с ней воедино, затем разделяется вновь, чтобы просто пройти сквозь его тело в этом искажëнном пространстве. Тут, между столбов одновременно и холодно и жарко, и светло и темно, и мокро и сухо.

И тут он вспомнил.

Это лишь простые исказители...

Его взор вновь устремился к эльфу. Он был готов напасть, сражаться, был готов победить, но...

Сергей резко ушел вправо, отчего копьë полетело дальше, не заметив препятствий и тот схватил его чуть ниже от золотого наконечника. Копьë, что всë это время светилось мириадами цветов, вдруг перестало мерцать. Материал почернел, посередине - там, где его касался Сергей.

Эльф хотел было бросить оружие, но крепкий материал словно стал единым с кожей! Чужеродная этому миру коррозия добралась до его рук, расползаясь заражающей волной.

Этот человек как-то смог передать влияние той стороны его оружию, а затем и ему! Но как?! Боги так не могут...

- Хах... - выдызает это "нечто", выпуская преобразованный воздух между столбов - Инверсия восприятия с этим не сравнится. Вы меняете законы мироздания. Корëжите их по незнанию...

Слова доходили с трудом. Но постепенно речь стала чëтче.

- Трудно определить, как именно вы вышли к таким метаморфозам, но одно я могу сказать точно...

Руки эльфа взялись за оружие с новой силой. Он приказывал ему превратиться во что-то более свободное, что-то, что могло бы ему помочь. Оружие не отвечало на зов.

- Вы понятия не имеете, как управлять этой стихией!!! - рука резко потянула на себя. Эльф оторвал оба предплечья, стараясь не попасть под атаку. Кровь хлынула на ковëр.

Аура. Чем сильнее становится маг, тем ощутимее еë влияние на окружение. Именно так пишут об этом феномене в его мире. Маг с сильной аурой может менять окрожуние, усилять себя не осознавая этого и менять свойства артефактов без прямого желания жио сделать. Но...

То, что почувствовал эльф в тот момент, ни шло с аурой ни в какое сравнение.

Оно давило. Словно слон, вставший на плечи человеческому рабу. Внутренности выворачивает в ужасающей агонии. Ты не в силах это остановить. Не в силах думать, или рассуждать над несуществующим выходом и можешь лишь смириться в своëм обращении добычей, в невозможности дышать, в отсутствии плана "Б". Ты стоишь перед Голиафом. Перед первым среди сильных. И тогда происходит это.

Понимание, что твоë сердце остановилось. Чтобы забиться вновь...

Сергей стоит перед ним, держа шею в холодной руке. В его глазах по прежнему нет интереса. Нет ни жалости, ни рассудка.

Глаза эльфа раскрываются в ужасе. Он всë ещë жив. Но дворца больше нет. Его дома больше нет. Его имя навеки останется в летописях истории и смерть не сможет объяснить даже самый мелочный историк, пусть и пройдëт всего с десяток лет. Вся та империя, что он строил обратилась в ничто за жалкие секунды. Нет ни свидетелей, который смогли бы рассказать, как за секунду рухнуло монструозных размеров строение великого правителя, ни просто выживших слуг, поваров или охраны.

Все мертвы.

- Ты... Недостоин жизни в этом теле....

- Ч... То...?! - лишь смог он выдавить. Слова давались с трудом. Эмоции отставали от слов. Да и те с жуткой неохотой срывались с разбитых губ.

Луна освещает арену, где минуту назад бесновались эмоции гнева в глубине червоточины души последнего смотрителя того, что мы называем жизнь. Луна посередине неба и одинокая планета по соседству