Рождение Темного Меча - Маргарет Уэйс

У Сарьона болело все тело, а надежда разбилась вдребезги, как будто и вправду сорвалась с утеса и ударилась об землю. Он посмотрел на Симкина, не в силах произнести ни слова.

— М-да, это и вправду как-то неожиданно, — признал молодой человек, оглаживая бородку и поглядывая на верхушки деревьев.

— А, знаю! — внезапно воскликнул он. — Проклятье! На второй развилке надо было поворачивать вправо, а не влево! Вечно я промахиваюсь!

Сарьон закрыл глаза.

— Уходи, — сказал он. — Спасайся сам. У тебя достаточно Жизни, чтобы спуститься вниз с воздушными потоками.

— И оставить тебя здесь? Нет-нет, дружище, — возразил Симкин. Он подплыл к каталисту, слегка покачиваясь — вино все еще давало о себе знать. — Бросить тебя? Это н-немыслимо!.. Ты же мне как отец...

— Только не вздумай тут реветь! — прикрикнул на него Сарьон.

— Извини. Не буду. — Симкин всхлипнул и вытер нос. — А может, у тебя осталось еще хоть чуть-чуть силы?

И он с надеждой воззрился на каталиста.

Сарьон покачал головой:

— Я не знаю.

Он даже не был вполне уверен, что ему хватит сил продолжать дышать.

— У меня есть один талант, — убедительно произнес Симкин. — Я умею превращаться в неодушевленные предметы.

Сарьон уставился на него, не веря своим ушам.

— Это безумие, — сказал он в конце концов. — В чем, в чем, а в математических расчетах я разбираюсь. Чтобы дать достаточно Жизни для такого превращения, потребуется шесть сильных, опытных каталистов...

— Нет! — нетерпеливо перебил его Симкин. — Я же сказал, это мой талант. Я могу это проделывать по собственному желанию, исключительно за счет собственной силы. Правда, сейчас я немного выдохся и выпил лишку, но если бы ты мог мне помочь...

— Я не могу...

— Скорее, приятель! — воскликнул Симкин, схватил Сарьона и рывком поднял его на ноги.

Сарьон слишком устал, чтобы спорить. Да и вообще ему уже все было безразлично. Он открыл канал и пустил в ход последние запасы энергии. Магия хлынула через него, слово кровь из вскрытой вены, — а потом он остался опустевший и истощенный. Сарьону нечего больше было отдавать; у него просто больше не было сил, чтобы почерпнуть магию из окружающего мира. Крики преследователей делались все громче. Скоро эльфы будут здесь. «Может, просто прыгнуть вниз?» — подумал Сарьон и задумчиво взглянул через край.

Ему представилось, как он падает, как земля рвется ему навстречу, как его тело разбивается об острые камни, ломается, сплющивается...

Внутренности у Сарьона завязались узлом, и он осторожно попятился... и натолкнулся прямиком на дерево. Сарьон стремительно обернулся и в изумлении уставился на это дерево. Его здесь не было! На выступе совершенно ничего не росло...

— Наверх! Забирайся наверх! — приглушенным голосом произнесло дерево.

Все еще не придя в себя от изумления, Сарьон протянул дрожащую руку и коснулся шершавой коры дерева.

— Симкин, это ты?

— Не трать времени! Прячься в ветвях! Скорее!

У Сарьона уже не было сил ни размышлять над этим необычайным происшествием, ни удивляться ему. Он подоткнул подол рясы, ухватился за нижнюю ветку и полез на дерево, стоящее на краю скалистого выступа.

— Выше! Лезь как можно выше!

Цепляясь за ствол, Сарьон кое-как вскарабкался еще чуть выше. Потом остановился и прижался к коре щекой.

— Я... больше... не могу... — судорожно выдохнул он.

— Ну ладно! — раздраженно отозвалось дерево. — Теперь замри и не шевелись. Слава богу, что ты носишь зеленое.

«Их этим не одурачишь», — подумал Сарьон, прислушиваясь к голосам, разносившимся под сводами пещеры. Достаточно одному из них взглянуть наверх или подняться в воздух, и...

Налетевший порыв ветра хлестнул по дереву, и ствол, за который цеплялся Сарьон, громко хрустнул. Каталист судорожно вцепился в свою ветку и взглянул на расщепившийся ствол — и последние остатки надежды бесследно испарились. Ствол был внутри коричневым и сухим. Мертвым. Таким же мертвым, каким вскоре станет сам Сарьон. Еще один порыв ветра пронесся над горным склоном, и еще одна мертвая ветка полетела вниз. Сарьон чувствовал, как дерево вздрагивает и сотрясается. Потом что-то хрустнуло и расщепилось. И в конце концов, содрогнувшись, дерево опрокинулось через край выступа.

Сарьон, цепляясь изо всех сил за листья и кору Симкина, услышал, как молодой человек бормочет на лету:

— Чтоб мне пусто было! Я трухлявый!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ОБШИНА КОЛЕСА

— Так значит, это и есть тот самый каталист.

— Да дружище. Что, не производит особого впечатления? Однако же после нашей небольшой совместной прогулки я могу тебе сказать, что он не так прост. Его прислали сюда за тобой, Джорам.

— Прислали? Кто?

— Епископ Ванье.

— И что каталист сам тебе об этом сказал?

— Конечно, Мосия. Старина полностью мне доверяет. Он относится ко мне как к сыну, которого у него никогда не было. Он не раз об этом говорил. Не то чтобы я ему так уж доверял... В конце концов, он ведь каталист. Но я слыхал то же самое и от епископа Ванье — в смысле, насчет Джорама, а не насчет сына, которого у него не было.

— Ага, и еще он должен передать привет от императора.

— Не понимаю с чего бы это вдруг он мне должен чего-то передавать от императора. Или тебе, деревенщина. И можешь смеяться, сколько тебе угодно. Я просто подожду, пока мои слова подтвердятся. Этот Сарьон пришел за тобой, Темный.

— Выглядит он совсем неважно. Что ты с ним сделал?

— Я? Ничего! Клянусь честью. Разве я виноват, Мосия, что наш мир столь жесток и опасен? И смею заметить, что наш каталист еще не скоро отважится путешествовать по этому миру в одиночку.

Сарьон проснулся оттого, что чихнул. Голова была налита тяжестью и болела, а в горле саднило. Каталист закашлялся и сжался, страшась открыть глаза. Он лежал на кровати. Но где? «У себя в постели, в своей келье, в Купели, — сказал себе Сарьон. — Когда я открою глаза, то увижу свою келью. Все это был страшный сон».

Несколько сладостных минут он лежал, кутаясь в одеяло, и притворялся, будто сам в это верит. Он даже представил себе свою комнату, знакомую до последних деталей: книги, гобелены, привезенные из Мерилона, всяческие мелочи. Все как есть.

Затем Сарьон услышал, как рядом кто-то пошевелился. Он вздохнул и открыл глаза.

Он лежал в маленькой комнатке — ему никогда еще не приходилось видеть ничего подобного. Сквозь приоткрытое окно лились неяркие солнечные лучи, и в их свете Сарьон увидел сцену, которая, по его представлениям, могла существовать лишь где-то за Гранью. Стены комнаты не были оформлены из дерева или камня. Они были сделаны из аккуратно сформованных прямоугольников, уложенных друг на дружку. Выглядело это все настолько неестественно, что каталиста передернуло. По правде говоря, в этой комнате все выглядело неестественно — как заметил Сарьон, со всевозрастающим ужасом оглядываясь по сторонам. Стоящий посредине стол не был любовно создан из цельного куска дерева — его смастерили из нескольких кусков, грубо скрепленных между собою. Расставленные вокруг стулья были изготовлены точно таким же образом и казались уродливыми и ужасными. Даже если бы Сарьон увидел человека, чье тело было бы составлено из частей тел других, мертвых людей, он и тогда не пришел бы в большее смятение. Ему, словно наяву, представились крики боли исторгнутые деревом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});