Там, за синими морями… (дилогия) - Елена Кондаурова

– Рил, солнышко, садись-ка сюда! – Он показал ей на одинокий стул, стоящий посреди комнаты.

Стиснув зубы, Рил молча опустилась на стул. Происходящее нравилось ей все меньше и меньше. Она посмотрела на Таша, на мгновение растворилась в его глазах, в его любви и нежности, выдохнула... и успокоилась. Обвела взглядом всех присутствующих и спросила холодно и с достоинством.

– У вас возникли ко мне какие-то вопросы, уважаемые?

Со всех сторон раздался смех. Даже Таш не сдержал улыбки.

– Да, благородство не пропьешь! – глубокомысленно изрек Франя.

– Ну что, у кого-то еще остались сомнения? – насмешливо прищурившись, поинтересовался Самконг. – Рил, детка, у нас тут произошло одно событие... В общем, ты же знаешь, какая у тебя кровь?

– Да, Таш говорил, но для меня это не имеет никакого значения.

– Зато для других имеет. Наш князь узнал об этом и теперь просит у нас твоей руки.

– Что? – Рил чуть не подавилась истерическим смешком. – У вас? Он что, ненормальный? Что за бред? Какой руки?

– Твоей, – спокойно пояснил Самконг. – И это не бред. Все серьезно. Я сейчас объясню...

Рил с недоумением посмотрела на Таша, пропуская мимо ушей что-то объясняющий голос Самконга.

Таш опустил глаза и отвернулся.

Вот так.

– Об этом не может быть и речи! – невежливо прервав объяснения Самконга, громко и четко выговаривая каждое слово произнесла Рил. – Я никогда и ни за кого не выйду замуж. Тем более за князя. Это мой ответ, если вы меня, конечно, об этом спрашивали. Он понятен, или мне повторить его еще раз?

– Понятен, Рил, понятен. Даже более чем. – Самконг не счел нужным обидеться на проявленное неуважение. – Но... ты хорошо подумала?

– Ты сомневаешься, что я нахожусь в здравом уме и твердой памяти? – подозрительно спокойно поинтересовалась Рил.

– Конечно, нет, прелесть моя! – вкрадчиво вступил в разговор Бадан. – Но ты понимаешь, от чего отказываешься? Власть, положение, богатство... всеобщее поклонение... и молодой и красивый муж, кроме всего прочего. Наш Таш, конечно, тоже ничего, но ты, вообще, в курсе, сколько ему лет?

Рил опять посмотрела на Таша. Он по-прежнему не поднимал глаз.

Она разозлилась.

– Что я должна сделать, чтобы доказать твердость моего решения? – Ее ледяной тон мог заморозить океан. – Пойти на площадь и потребовать, чтобы мне поставили клеймо? Может, тогда мне, наконец, позволят жить так, как я этого хочу?!

Бадан открыл рот, чтобы возразить, но Самконг поднял руку, останавливая его.

– Достаточно, Бадан, она все сказала. У кого-нибудь есть еще какие-либо соображения?

– Уезжать вам надо, Таш! – сказал Крок, не сводя с Рил одобрительного взгляда. – Раз уж так повезло...

– Завтра, – коротко согласился Таш.

– Да вы что, с ума все посходили? – вдруг взорвался спокойный до этого Бадан. От резкого движения его рыжие патлы растрепались, и он стал похож на лису, которую обложили со всех сторон собаки. – Что за балаган вы здесь устроили? Вы что, не понимаете, что от таких предложений не отказываются? Что они вообще бывают раз в жизни? Ну, с этим придурком все ясно, он сейчас вообще ни о чем, кроме койки не думает, но вы?! Как вы можете сидеть и пускать слюни на эту княжескую шлюху, на эту маленькую высокородную дрянь, которая могла бы стать нашим пропуском в нормальную жизнь? Вам что, еще не понятно, что нам не будет теперь спокойной жизни в этой стране?

– Заткни фонтан, Бадан! – поморщился Самконг, поднимаясь со стула. – Правом, данном мне «семьей», я ставлю на голосование вопрос об исключении из наших рядов Бадана за предательство одного из братьев и проявленное неуважение ко всем остальным. Кто «за» прошу поднять руки!

Руки подняли все, кроме Бадана и Рил.

– Кто-нибудь хочет сказать слово в его защиту?

– Я полагаю, вина его ясна и доказана. Может, обойдемся без пыток? Все-таки бывший брат... – решил проявить мягкость Валдей. Они с Баданом всегда были особенно близки и часто работали вместе.

– Вы что, с ума сошли? – упавшим голосом спросил Бадан. – Мы же столько лет вместе! Я же и для вас старался, а вы... Променяли меня на какую-то б...?! Ну, вы еще пожалеете об этом!

Он резко вскинул руку, и в сторону Рил полетел черный дротик.

Дальнейшие события моментально скрутились небольшим смерчем.

Таш сорвался с места по направлению к Рил и уже во время полета через стол понял, что не успевает. Время для него ощутимо замедлилось, и он отчетливо увидел медленно приближающийся к Рил дротик с черным оперением. Он слишком хорошо знал, что это такое, об этом оружии Бадана ходили легенды, и отчаяние холодной волной прошло по его сердцу.

Вдруг Рил ахнула и быстрым плавным движением ушла из-под удара. Дротик резко ускорился и воткнулся в дубовую дверь за ее спиной. Таш невольно сморгнул, не понимая, что с ним происходит, и в следующую секунду сбил Рил на пол вместе со стулом. Они отлетели к стене, и Таш, накрывая собой Рил, всей спиной ждал легкого укола от следующего дротика Бадана, молясь всем богам только о том, чтобы этот укол не достался ей.

Но никакого укола не последовало. Вместо этого раздался неприятный, режущий слух и душу хруст ломаемых костей. Таш обернулся. Крок, с перекошенной физиономией, которую язык не поворачивался назвать лицом, ломал в своих лапах шею Бадана. Все остальные стояли рядом, кто с ножом, кто с арбалетом, кто с голыми руками. Видно, не один Крок бросился на восстановление справедливости. Он просто успел раньше других.

– Прошу прощения, – пророкотал он, брезгливо отшвыривая от себя то, что раньше было лучшим мошенником побережья, – не удержался. Каюсь. – Раскаяния, впрочем, в его голосе не было ни на грош. – Заплачу, сколько скажете. Таш, это был твой враг...

Таш отмахнулся, вставая.

– Собаке – собачья смерть. Сдох – и хрен с ним.

Рил поднялась вслед за ним и, обойдя по широкой дуге тело Бадана, подошла к Кроку.

– Спасибо тебе, – немного смущаясь сказала она. – Я бы не вынесла, если бы мне сегодня пришлось еще кого-нибудь убить.

Раздались смешки, Франя, по обыкновению, что-то съязвил, но Рил не обратила на него внимания. Неожиданно даже для самой себя она обняла Крока, нежно погладила тонкими пальчиками его изуродованное лицо и поцеловала исполосованную неровно сросшимися рубцами щеку.

Крок весь побагровел от смущения, коего никто не ожидал от старого разбойника, и, бросая виноватые взгляды на Таша, пробормотал:

– Да ладно, чего там, мы ж завсегда...

На хохот, грянувший после этой фразы, сбежались слуги, и Таш под шумок увел свою подружку к себе. Надо было начинать готовиться к отъезду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});