Кудесник в городе богов - Денис Владимирович Морозов

Кто бы это мог быть?

Еще три дня он вглядывался в дальний угол двора. Но тайный гость, кем бы он ни был, не появлялся. Одна и та же служанка доставляла туда еду и уносила обратно пустые горшки. Время от времени Лада сама забегала в житницу, воровато озираясь по сторонам. В другое время Немил не обратил бы внимания на барыню, заглядывающую в зерновую проверить припасы. Но теперь он смотрел во все глаза. Иногда Лада задерживалась и проводила в деревянной клетушке час, а то и два.

– Что она возится? – бормотал человек. – Чем можно заниматься в амбаре столько времени?

28 день чернеца

Когда до конца месяца осталось всего двое суток, он решил действовать. Звенислава напомнила, что Кострома лишь недавно примирилась с Ладой после ссоры, вызванной замужеством Лели, и решила на этот раз остаться в стороне, чтобы не бросать тень на хозяйку. Немил тщательно вычистил свой кафтан, дважды обернул его широким поясом с золотой бахромой, и с замиранием сердца перешел через улицу – как будто переходил через границу дозволенного.

Вопреки опасениям, богиня любовных чар приняла посетителя милостиво.

– Вот и ты, человечек, – ласково проговорила она. – А я гадала: когда ты пожалуешь?

Госпожа самолично проводила гостя в широкую дворцовую палату со стенами, отделанными красной материей, по которой вились узоры из золотистых трав. Немил подивился тому, насколько живыми выглядели чудесные птицы и звери, вытканные на полотняных обоях.

– Присядь и отведай вина, – ворковала хозяйка, усаживая кудесника на мягкую лавочку у окна, цветные витражи в котором изображали беззаботную жизнь влюбленных в райских садах.

В зал вплыла, как облачко, незнакомая служанка с рожком, наполненным пахучей жидкостью. Взгляд Немила невольно задержался на чудесных белокурых кудрях небесной девы, на ее светлых глазах и безупречно гладкой коже.

Лада взяла у нее рог с вином и сама протянула Немилу, выказывая таким образом уважение и почесть. Кудесник чинно поднялся, взялся за золотую оковку рога, ладошкой оправил бороду и для приличия крякнул. Чудесный аромат вина защекотал его ноздри.

– Мое почтение этому дому и его благородной хозяйке, – важно проговорил Немил и поднес рог ко рту.

Служанка приблизилась и заглянула ему в глаза. Ее черты были обаятельными, хотя взгляд почему-то казался пустым.

Пить вино на пиру у богов! Разве не об этом мечтает каждый житель земли? Да еще чтоб сама богиня любви чествовала тебя из знаменитого рога, дарящего упоительное обольщение.

«Знаменитый рог Лады, – пронеслось в голове у Немила. – Кто из него отопьет, тот узнает божественную любовь, и уже не захочет вернуться назад, к прежней жизни… Эх, сколько вина я споил легковерным бабам, выдавая его за любовный напиток, а теперь вот сам пью, да не выдуманный, а настоящий!»

Эта мысль переполнила его гордостью.

– Стой! – неожиданно сказал он и отдернул руку с рожком. – Ты чем меня поишь? Любовным зельем? Хочешь, чтоб я влюбился в первую, на кого взгляд упадет?

Улыбка на лице Лады застыла, как неподвижная маска. Служанка схватила его за рукав и вернула рожок ко рту, настойчиво предлагая отпить.

– Э, нет, меня так просто не проведешь! – отшатываясь, гаркнул кудесник.

– Отвергать почесть богини нельзя. Это неслыханное оскорбление! – Лицо Лады переменилось. Ласковые голубые глаза потемнели, в них заиграли жгучие искры.

– Это любовные чары! – воскликнул кудесник. – Кто на них купится, над тем ты возьмешь полную власть. Обворожить меня вздумала? Вот в эту служанку влюбить?

Страх перед настоящим колдовством оказался таким сильным, что кудесник забыл о приличиях. Ему захотелось отогнать подальше эту безропотную девицу, столь покорно пытающуюся угадать любое его желание, и он плеснул вином на ее белокурые волосы. Едва вино коснулось ее кожи, как небесная дева, так и не проронившая ни слова, хлопнулась оземь и превратилась в овцу, покрытую белой шерстью.

– Так вот в кого ты хотела меня влюбить! – выходя из себя, крикнул Немил. – В тупое животное! Это тебя забавляет?

– Мне не до забав, – ответила богиня. – Ради любви ты был бы готов на все. И рассказал бы мне, для чего целую неделю следил за моей усадьбой. Думаешь, я не заметила?

– Вот, значит, как ты собиралась меня приручить? Так знай же: я не ручной!

– Тогда отвечай прямо: что тебе от меня нужно?

– Изволь, ты сама напросилась, – с угрозой сказал Немил. – Ты только что показала, что колдовские зелья – твоя страсть. Таким же зельем был отравлен Перун. Ты давно его знала, была на свадьбе среди гостей, и чара с отравой прошла через твои руки. Я сам видел, как ты над ней что-то шептала, а после плеснула туда чего-то волшебного. Не отпирайся – у этого события куча свидетелей.

– Ты думаешь, что я отравила великого князя? Какая неслыханная дерзость! – возмутилась богиня. – Ты хоть подумал, на кой мне это сдалось?

– Еще как подумал! У тебя был зуб и на самого князя, и на его супругу. Да, я следил за тобой, и кое-что вызнал. Ты кого-то прячешь в житнице на заднем дворе. В городе шепчутся, что у тебя там любовник. И этот любовник не тутошний. Он не из Горнего мира. Он – нечистый из пекла, который пролез сюда вопреки всем заслонам. Усадьба Перуна от тебя через улицу. Князь мог прознать о твоих похождениях. Кто этот любовник? Может, черт Вертопрах? А может, и сам Лиходей? Кто бы ни был, Перун бы его уничтожил. Вот ведь шутка: хозяйка любовных чар сама потеряла голову от любви. Ты хотела избавиться от Перуна, чтобы спасти любовника, и использовала средство, в котором лучше всего разбираешься – ворожбу!

– Как ты мог такое подумать? – Лада вскипела от гнева. – Покушаться на члена горней общины – святотатство. Ни один из потомков Белобога не решился бы на такое. Но главное: как ты можешь обвинять меня в прелюбодействе? Чтобы я, да держала любовника из преисподней? Ты порочишь мою честь!

– Было бы что порочить! Лучше сразу сознайся! Облегчи душу! – наступал Немил.

– Какой-то маленький человечек из Дола позорит меня! – Богиня схватилась за голову. – Сует нос в мою жизнь! Боги этого не позволяют!

Овца подскочила к Немилу сзади и так боднула его, что он кубарем покатился по ковру, похожему на цветочную поляну. Не успел он подняться, как Лада раздулась и выросла до потолка. По искусно вышитым на ковре цветам прошелся порыв бурного ветра. Вихрь закружил Немила, поднял в воздух и со всей силы швырнул в угол. Кудесник ударился о край белой печи, его сухая рука отнялась и повисла.

– Глупая тварь! – гремела над