Принуждение к миру - Дмитрий Абрамов

заповедного леса постепенно заглушаются нарастающим шумом авиационных моторов. Разглядеть сквозь обильную листву движуху в небе не получается. Наверное, самолёты лесоохраны летят. Ну полетают-покружат и свалят.

Продолжают охотники-олигархи базар…

20 сентября 1943 года

Национальный парк «Секвойя», Калифорния, США

С другой стороны

Уже несколько дней две подводных лодки Императорского флота Японии тихонечко нарезали круги в сотне-другой миль от побережья Калифорнии. Экипажи терялись в догадках. Чего ждём? Погода хорошая, и основную миссию можно было уже давно выполнить. Тем более что это первая миссия для этих подводных сестёр-близняшек. Первый боевой выход подводных авианосцев I-400 и I-401 типа «Сентоку»[78].

И вот наконец-то. Из метрополии пришёл радиосигнал. Чуткие антенны радиостанций его поймали, а дисциплинированные радисты моментально сообщили об этом командирам подводных авианосцев. Почти синхронная команда на всплытие. Две сто-двадцатиметровые субмарины покачиваются на расстоянии мили-другой друг от друга на волнах под начинающим светлеть небом. Авиатехники выскакивают на верхнюю палубу и начинают извлекать из ангара гидросамолёты. Три штуки. С ними особых проблем нет. Разложить и закрепить оперение, спустить на воду. С четвёртым самолётом сложнее. Он частично разобран. С ним надо повозиться. Но минут через сорок все восемь гидросамолётов этой подводной мини-эскадры покачиваются на океанских волнах. Пилоты-штурманы уже в кабинах. Опять задержка-ожидание. Нет команды на взлёт. Чего-то ждёт старший в этом походе – и командир I-400. Нервничают экипажи. Вражеский берег совсем недалёко. А ну как занесёт сюда американский противолодочный патруль. Но пронесло. Получен ещё один сигнал. Правда, пришёл он уже не из далёко родной Азии, а из близко враждебной Америки, с какой-то из вершин горного хребта Сьерра-Невада. С лодок дают отмашку, и восемь экспериментальных гидросамолётов «Сейран Аити М6А» начинают разбег по океанским волнам.

Эскадрилью к американскому берегу ведёт младший лейтенант Нобуо Фудзита. У него уже имеется опыт бомбёжки американской земли. Правда, не совсем удачный. Чуть более года назад он взлетел на разведывательном гидросамолёте «Йокосука Е14Y» с катапульты подлодки I-25 и отбомбился двумя слабенькими 76-килограммовыми зажигательными бомбами по лесному массиву в штате Орегон. Целью того вылета была попытка вызвать лесной пожар. Но… не срослось. Накануне над лесом прошёл сильный ливень. Да и лесники не дремали. Увидели дымы и быстро сорганизовались для тушения пожара[79].

Сейчас задача аналогична. Правда, самолётов больше, и несут они на подвеске не 150, а 800 килограмм зажигательных бомб. Вот только непонятно лётчикам – какого чёрта ждали так долго? Ну да – начальству виднее, но всё же интересно – чем Японии не понравился реликтовый калифорнийский лес? Да и не абы какой, а в конкретном месте!

Низко, над самыми верхушками волн, крадётся эскадрилья к американскому берегу. Но расслаблена американская береговая оборона. Уже почти два года идёт война, и за это время ничего серьёзного японцы против объектов на Тихоокеанском побережье США не предпринимали. Все бои-сражения идут очень-очень далеко от здешних курортных мест.

Минут сорок над морем. Ещё столько же, разбившись на пары и прижимаясь-прячась в складках холмов-гор над землёй. И вот он – этот предназначенный к сожжению лес. И даже оговоренные сигналы-дымы пробиваются сквозь кроны многовековых секвой. Началась боевая работа. Разошлись гидробомбардировщики в стороны. Закружили хоровод вокруг дымочков, поднимающихся с земли. И сыпанули на заповедную рощу кассетные зажигалки. Кружок-заход для контроля. Есть! Занялся огонь. Полыхают кроны. Набирает силу лесной пожар. И по земле огонь пошёл, и верховой – занялся. Ух! Красота-моща! Стихия! Хрен теперь её остановишь.

А внизу в охотничьей усадьбе мечутся перепуганные людишки, совсем недавно бывшие солидно-серьёзными господами, вершителями судеб народов и стран. И некуда им деваться из сжимающегося огненного кольца. Огненные вихри со скоростью хорошего паровоза несут тысячеградусную жару к ещё не познавшим стихии горения-окисления буржуинам. Огненный смерч-воронка высасывает-выхлёбывает кислород, иссушает-испаряет влагу-воду, даже глубоко упрятанную в клетках биологических организмов вытягивает. Не было шансов на спасение у собравшихся перетереть судьбоносные темы авторитетов. И не спаслись. Гигантский пожар из исполинских стволов-брёвен – идеальный костёр-жертвенник для мнивших себя почти равными богам людишек. И нет дела стихии до количества условных расчётных единиц в закромах этих случайных или неслучайных жертв.

И долго ещё их наследники бодались-судились за наследство. Ведь трупов, когда отгорел заповедный лес, так и не нашли. Только пепел. Густой слой пепла на земле. Как в нём распознать поджаренного техасского нефтяного магната, автомобильного короля, хозяина химической империи, банкира – акционера ФРС, собственника авиаконцерна, потомка-наследника нескольких королевских родов? Вот то-то. Нет тела – нет дела, и нет наследства. Пойди докажи в суде, что эта горстка праха и есть безвременно зажаренный папик-дядюшка-дедуля.

25 октября 1943 года

г. Пржевальск, Киргизская ССР, СССР

Тёплый солнечный денёк, зеленая ещё травка, птички поют, можно даже подумать, что уже весна наступила. И ничто не напоминает о покрывшем округу толсто-пушистыми сугробами трёхдневной давности снегопаде. Невеликие в заливе Пржевальского волны тихо-ласково облизывают сваи деревянного пирса. К выходу из залива на малом ходу идут два малых десантных катера на воздушной подушке.

Испытания у них. Чуть позже в Иссык-Куль должны выйти торпедные катера на подводных крыльях. Вон буксир уже тащит для них баржу-мишень. Сегодня не столько испытания этих скоростных катеров, сколько пробные пуски очередного нашего вундерваффе.

Пытаются наши конструкторы скрестить трофейную немецкую экспериментальную самонаводящуюся торпеду «Цаункёниг»[80]с подаренной японцами Рейху дальнобойной торпедой «Кусан сики-гёрай»[81]. Если получится впихнуть немецкую акустическую систему наведения в это «длинное копьё» – держите меня семеро! Пипец придёт всем, кто не с нами.

Интенсивно начинается первый рабочий день очередной недели на одном из наших секретных военно-морских полигонов. Чего генерал-танкист делает тут? Ну вроде как я конструкторам кое-какие подсказки-придумки подкидывал по водно-моторным темам. Могу и поприсутствовать. Но торчу сейчас на пирсе не из-за этого.

Вот уже второй месяц идёт, как я назначен командующим Среднеазиатским военным округом. Ссылка? Ну почти. Многие так думают. А на самом деле всё сложнее. Виссарионович отправил меня в Среднюю Азию, подальше от Москвы, по нескольким причинам. В Москве сейчас идёт следствие по делу наконец-то арестованного Хрущёва. За компанию с ним ещё Маленкова, Литвинова и Булганина прихватили. Начались проверки в наркомате авиационной промышленности. Бледный вид имеют генералы-конструкторы-управленцы, имевшие отношение перед войной и в её начале к артиллерии и её производству. Идёт интенсивное перетряхивание кадров в Прибалтике и на Западной Украине. Верховный повелел разобраться со всеми косяками начального периода Великой Отечественной. «Победителей судят?» – нет. Судят-разбираются с теми, кто примазался к настоящим победителям. Начинают спрашивать с тех, кто допустил катастрофу 41-го года. С тех, кто гнал на фронт невзрывающиеся, раскалывающиеся о немецкую танковую броню перекалённые бронебойные снаряды к сорокапяткам. С тех, кто принимал и отправлял в