Звезданутые войны - Матвей Геннадьевич Курилкин

раз приземлялись.

Тиана неохотно согласилась и снова отправилась в слияние — на всякий случай, хотя Кусто уверял, что и сам прекрасно приземлится. Однако приземляться не стали. Стоило тихоходу начать спускаться в атмосферу, как зов резко начал слабеть. Поднялись повыше — опять усилился.

— Да тьфу на вас! — не выдержал Лежнев. — Всё, я пошёл. А то так со скуки помру! Народ вон хоть развлекается как-то, а я только и пытаюсь что-то за вами отследить.

— Куда пошёл? — не поняла Тиана.

— На Гаврюше полетаю. Может, тоже чего почувствую. К тому же он у нас давно взаперти сидит, совсем, наверное, приуныл.

Ответом послужило неодобрительное молчание. Герман и сам помнил, что они заранее договорились не выпускать Гаврюшу, пока летят через туманность, но здесь, в этих местах, и туман уже пожиже, да и в системе-то точно не заблудишься и течением не унесёт. Вполне можно полетать, не опасаясь каких-то серьёзных последствий. Разве что нарваться на какую-нибудь гоблинскую пакость, оставшуюся от тех времён, когда коротышки ещё бороздили космос — но тут уж сам будет внимательнее.

Такой же неодобрительный взгляд встретил парня в трюме. Только повод был противоположный — ликсёныш был ужасно недоволен, что его «забыли». Вообще-то Герман его регулярно навещал — каждый день. Но Гаврюше всё равно было скучно, и даже то, что его так же развлекали другие пассажиры и сам Кусто, ситуацию не спасало. Вот и сейчас, увидев приятеля, ликсёныш изобразил тяжелейший вздох.

«Научился же как-то! — покачал головой Герман. — Подсмотрел! Самому дышать не надо, а изображает».

— Не вздыхай так тяжко, сейчас полетаем. Только не потеряться бы!

Вот теперь мелкий тихоход обрадовался. Подскочил от восторга, гордо сказал своё коронное «угу», с готовностью подставил бок Герману. Лежнев тянуть не стал. Быстро разделся, забрался в «кабину», вошёл в слияние.

«Ну посмотрим, — размышлял парень, вылетая из распахнутого трюма, — Для начала хоть понять, чувствую я что-то, или нет. Хотя вообще-то это можно было и заранее сделать, вместе с Кусто. Хорош я буду, если окажется, что не чувствую!»

Опасения не оправдались — какой-то зов определённо был. И да, он действительно казался знакомым — так бывает, когда тебя кто-то в толпе окликает, и ты определённо этот голос уже где-то слышал, но убей не вспомнишь, кто это говорит, пока не увидишь того, кто звал. «Хотя голос определённо знакомый, да!»

Принялся искать. Откуда-то была уверенность, что раз Гаврюша мельче, ему будет намного проще идентифицировать точное место, откуда зовут. Впрочем, так часто бывает, когда долго смотришь на чьи-то безуспешные попытки добиться результата. Начинает казаться: уж я-то точно справился бы. Руки так и тянутся, чтобы попытаться сделать самому. Вот и у Германа тянулись. Теперь же парень решительно не понимал, где он будет искать загадочного зовущего. Облетел вокруг каравана несколько раз по расширяющейся спирали — безуспешно. Действительно, кажется, что где-то рядом, но где именно — никак не определить. Кусто неспешно вёл корабли по орбите планеты, а Лежнев решил двинуть ближе к звезде. На секунду показалось, что зовут оттуда. Отлетел так, что Кусто начал посылать тревожные сигналы. Нечего, мол, так рисковать, я тебя уже почти не вижу. Герман караван пока видел прекрасно, всё-таки там два крупных ликса, да ещё и два корабля — более заметная цель, чем детёныш ликса. Однако спорить не стал — зачем зря нервировать товарищей. Направился обратно, повернувшись спиной к местному солнцу, и тут на окраине системы что-то сверкнуло. Совсем неярко. Даже, скорее, едва заметно. И, похоже, отражённым светом.

Герман поспешно «сдал назад» — вернулся к тому месту, откуда увидел вспышку в прошлый раз. Действительно, светится. Только увидеть это свечение можно только с одного места. Похоже, зеркало какое-то, и не слишком большое. Если бы не глазастый Гаврюша — фиг бы кто рассмотрел!

Вообще-то это штука, которая там, на краю системы отражала свет звезды, вовсе необязательно была тем же предметом или существом, что испускало зов, но Герман твёрдо решил — оно. Точнее, он решил так: — если это не оно, то и хрен с ним. Сколько можно летать по системе и искать неизвестно чего! Ладно несколько часов, но не прочёсывать же тут всё пространство днями! Они ведь, вообще-то, торопятся!

Парень старательно просигнализировал удивлённому непонятными маневрами Кусто, что что-то нашёл, и направился в сторону блика. Смысла лететь к Кусто никакого — вполне может присоединиться по дороге — не так уж далеко он улетел. Герман старался не смещаться в стороны, чтобы не потерять светящуюся «штуковину». На полдороги к нему присоединился караван. Пришлось ненадолго выйти из слияния — всё же одними эмоциями подробности не передашь:

— Ребят, я щас вижу какую-то светящуюся штуковину, — начал объяснять Герман, как только натянул скафандр, — Отражённым светом. Как будто зеркало какое-то. В общем, предлагаю посмотреть, что это, и связано ли оно с зовом, потому что если нет, то пусть идёт этот зовущий ко всем чертям. Звать надо более внятно и отчётливо потому что. Согласны?

— А можно подробнее про отражённый свет? — уточнила Тиана. — Потому что я вот никакого света в той стороне, куда ты летишь, не вижу.

— А ты сместись километров на триста, — предложил Герман. — Там, походу, очень узкий луч.

Тиана сместилась, и тоже увидела, отчего явно обрадовалась — очевидно, подозревала Германа в галлюцинациях. Лежнев, впрочем, тоже боялся того же самого, так что тоже выдохнул облегчённо.

— Ладно, согласна, — сказала девушка, — давайте посмотрим, что это за штуковина такая и будем улетать.

— Ты случайно не видишь, что это? — спросил Герман без особой надежды.

— Нет. Как будто в самом деле зеркальце, причём совсем небольшое!

Направились к «зеркальцу». Уже когда почти добрались, Герман разглядел… нечто непонятное. Сначала парню показалось, что это небольшой камень с одной отполированной гранью. Действительно небольшой — может, метр в диаметре. Потом, когда они ещё немного приблизились, мнение изменилось — не камень, а скорее сгусток какой-то рыхлой субстанции. И внутри этого сгустка что-то было. Лежнев сам не заметил, как ускорился — так любопытно ему было поскорее взглянуть. Кусто, связанный буксируемым транспортником так быстро не мог, поэтому отстал.

«Вот будет прикол, если это просто кусок космического мусора», — думал Герман, почти добравшись до камня. Выглядела эта штука совершенно убого. Чувствительный Гаврюша ощущал запах пыли, песка, и почему-то нефти. Ну, или какой-то другой органики — такие