Атака мертвецов - Лиза Смедман

Позднее он услышал, что они в самом деле сделали это — напали на верховную жрицу Кайрансали при поддержке авантюристов из других городов. Это должно было бы приободрить его, придать уверенности, в которой он так отчаянно нуждался. Но его до сих пор терзали воспоминания о долгих месяцах, когда он вечно убегал от неумерших. Стоны призраков над головой напоминали ему вопли, скосившие остальных членов его Дома, будто невидимым серпом. Постукивание, заполняющее воздух, заставляло вспомнить о прикосновении костлявой руки к его плечу.

«Прекрати думать об этом», — решительно сказал себе Кбрас. Ночная Тень сглотнул комок, застрявший в горле. Он исполнит то, что повелел ему бог. Узнает, что делают краун с камнем пустоты, выяснит, как остановить это, и уйдет отсюда. Господин В Маске защитит его, как сделал это в Маэримидре. А если Кбрас умрет… что ж, тогда исчезнет страх, угнездившийся в глубине его души. Господин В Маске примет его в свои сумрачные объятия.

Он знал, куда нужно идти, — в храм на вершине главного шпиля. Именно в Акрополь Танатоса было единственно логичным отнести камень пустоты. Сине-зеленое сияние, заливающее шпиль, подтверждало это. Фаэрцресс ярче всего сиял на вершине, непосредственно под храмом. Там на его пульсирующее сверкание было больно смотреть.

Куф-марен привел Кбраса к началу лестницы, по спирали поднимавшейся к храму. По обе стороны от нее стояли боункло — скелеты гуманоидов, в два раза выше Кбраса, чьи пальцы заканчивались похожими на косы когтями. Едва Кбрас подошел ближе, один из боункло бросился на него, когти существа стали расти, пока не достигли длины в несколько шагов. Концы их вонзились в камень впереди, позади и по бокам от Кбраса наподобие острых как бритва прутьев клетки.

Кбрас резко остановился.

— Выпусти меня! — приказал он.

Ночная Тень набросил на голову капюшон, воспользовавшись этим жестом, чтобы незаметно коснуться шапочки — своего замаскированного священного символа, — и вознес молитву Господину В Маске: «Отгони его. Заставь его повиноваться».

Боункло вывернул руку в запястье, и его когти переломились ближе к концам. Из обломков немедленно начали расти новые острия. Существо убрало руку.

— Проходи, — прошипело оно сквозь зубы.

Кбрас прошол между обломками когтей и начал подниматься по лестнице. Куф-марен остался у подножия сталагмита, выворачивая шею, чтобы видеть Кбраса, насмешливо кривя безгубый рот.

Быть может, ему известно о чем-то, чего не знает Кбрас?

Ночная Тень отогнал мрачные предчувствия. Надо было смотреть под ноги. Ступени были сплошь в потеках чего-то напоминающего по запаху прогорклый жир. Ему приходилось сосредоточиваться на каждом шаге, чтобы не поскользнуться.

Наконец он добрался до верхней площадки. Здесь, впервые с того момента, как нога его ступила на остров, он увидел других краун. Все они были одеты так же, как он, в просторные черные платья, некоторые набросили на голову капюшоны. Серебряные кольца, которыми были унизаны их пальцы, отливали синевой, отражая свет фаэрцресс. Большинство краун спешили по своим делам, но другие стояли на одном месте, раскачиваясь, крепко обхватив себя руками и заходясь безумным смехом. Одна склонилась над трупом, вытаскивая из него ссохшиеся кишки и аккуратно наматывая их на катушку.

Кбрас направился прямо к храму. Строение из черного с красными прожилками мрамора представляло собой беспорядочное нагромождение углов, перекошенных окон и зияющих дверей. Чем ближе подходил Кбрас, тем сильнее хотелось ему съежиться. Ноги его стали тяжелыми как камень. Каждый шаг давался с таким трудом, что бешеный стук сердца эхом отдавался в ушах. Часть его сознания вопила от ужаса перед тем, что он намеревался сделать. Это же Акрополь, визжала она. Храм Кайрансали. Ты не посмеешь войти в него. Они узнают тебя, увидят, кто ты на самом деле. Беги!

Из горла его едва не вырвалось жалкое хныканье. Неимоверным усилием воли Кбрас загнал его обратно. Он перехватил ящик поудобнее и откинул капюшон, вновь проведя при этом пальцами по шапочке-маске. «Господин В Маске, — молча взмолился он, — дай мне силы».

Уверенность прошелестела, будто шепот в ночи, и хлынула в него, словно лунный луч. Плечи его выпрямились, на сердце полегчало, походка сделалась твердой. «Я смогу», — сказал он себе. Еще всего несколько шагов.

Потом он очутился внутри.

Едва войдя, Кбрас резко остановился. Не сделай он этого, все закончилось бы прямо сейчас. Он стоял на краю пропасти: изнутри Акрополь Танатоса представлял собой одну лишь пустоту. Стены, пол, потолочные балки — все вдруг разом кончалось, словно каменное строение было кожурой, из которой ложкой дочиста выбрали всю мякоть. Посреди этой пустоты висел шар абсолютной тьмы. Кбрас ощутил, что шар притягивает его, и почувствовал, что клонится к нему. Когда он отпрянул, с края пропасти, где только что была его нога, сорвался маленький кусочек мрамора. Обломок по спирали устремился к шару, висящему в пустоте, и исчез.

— Камень пустоты, — прошептал Кбрас.

Камень жадно присосался к его сущности, заморозив Кбраса до боли в костях. Он попытался определить величину шара, но не смог. Камень был огромный, величиной с небольшой дом. Краун, должно быть, трудились над ним годами, добавляя один крошечный кусочек за другим.

При виде его необъятности сердце у Кбраса упало. Чтобы уничтожить такое, нужно множество жриц, которые сообща станут направлять в шар положительную энергию. А чтобы хотя бы попытаться сделать это, сначала нужно справиться с полчищами неумерших на улицах внизу.

Каватина была права. Им придется штурмовать Акрополь.

Тьма внутри шара была не совсем беспросветной. Если немного повернуть голову, можно было краем глаза уловить какие-то движущиеся в ней тени. Безумные картины возникали в глубинах камня: городские башни, скелеты, выстроенные рядами, как солдаты, площади, заполненные резвящимися призраками, минотавр, восседающий на костяном троне. Минотавр повернулся и уставился на Кбраса. Звериная морда, прижатая к внутренней поверхности камня пустоты. Губы вздернулись, обнажив длинные клыки.

— Освободи меня, — прошипел минотавр. — И мои легионы станут служить тебе.

— Скоро, лорд Касус, — ответил тихий женский голос. — Скоро.

Кбрас вздрогнул, чуть не выронив ящик. Он медленно обернулся.

Прямо позади него стояла женщина, которую он узнал. Кэбрат, из Дома Нелиндерра. На лице ее не был намалеван череп, как это бывало обычно, но от этого она не стала краше. Губы ее были словно узкая щель, нос — вторая, вертикальная линия, и глаза-щелки. На ней было черное одеяние с пурпурной отделкой. Она поигрывала кинжалом с костяной рукоятью и клинком из заостренного мерцающего луча голубой энергии. В его сиянии ярко вспыхивали серебряные кольца у нее на пальцах.