Мастерица Ее Величества - Харпер Карен

– Кончилось? Я же сказала, для меня это никогда не кончится, никогда не пройдет!

Он пришел в ярость от того, что я противоречу ему. Да, я умела читать его мысли и знала, что он будет пробовать отвлечь меня от этого серьезного предмета спора.

– Она просто гений, правда, ваша восковая женщина? – спросил он. – Элизабет, если вы будете держать здесь статуи наших детей, я соглашусь, а статуи ваших братьев, умерших так давно, разве это хорошо?

– Это помогает мне искупить мой грех, мою вину перед ними. Я должна была сказать матери: «Не пускай их. Попроси, чтобы их лучше охраняли в Тауэре!» Разве вы не понимаете, как глубоко это у меня в сердце, потому что я была рождена и воспитана как йоркистка, хотя теперь я по-настоящему принадлежу к Тюдорам!

Я разрыдалась, закрыв лицо ладонями. Он привлек меня к себе, его дрожащие руки обняли мои плечи.

– Да, поверьте мне, моя дорогая, – прошептал он. – Я в самом деле понимаю ваше горе и вину. Клянусь всеми святыми, это так!

Миссис Верайна Весткотт

На глазах у всех я оказалась в объятиях Ника, рассказывая о похищении Артура, о возможном предательстве Сибил, о приказах, отданных мне Ловеллом. Я сказала, что убежала из Лондона под покровом тьмы, так что Ловелл или его соглядатаи не знают, что я здесь.

– Черт побери Ловелла! Да и Сибил, – пробормотал Ник, ведя меня в большой дом. Следуя сзади, Финн и Джейми слегка отстали, когда мы пересекали широкий коридор и поднимались по лестнице. – Но почему ты думаешь, что Ловелл мог спрятать Артура здесь? – спросил он.

– По нескольким словам, которые у него вырвались. Даже если когда-то этим имением владел дядя короля, Ловелл хотел быть здесь – разве не так? Он вырос здесь. Это был его родовой дом в течение веков. Ловелл должен отлично знать его, это прекрасное место для него, чтобы спрятать мальчика.

– Последние два дня Финн, я и еще двое – все люди короля – обыскали здесь каждый дюйм. Но мы теперь снова поищем и мальчика, и самого Ловелла. Он мог быть в Лондоне в последнее время, но не сомневаюсь, он может снова появиться здесь – вернуться, я хочу сказать, особенно если понял, что ты убежала. Но послушай, здесь очень мало слуг, поскольку король еще не передал это имение после смерти своего дяди кому-то другому. Отдохни здесь в моей комнате, и я пришлю тебе кого-нибудь с едой, – он открыл дверь в просторную комнату, которая, вероятно, была хозяйской, возможно, когда-то принадлежала Ловеллу. Если так, я бы охотнее пошла спать на конюшню, но просто кивнула и повиновалась, а Ник, выходя в коридор, крикнул: – Люди, ко мне!

– Я тоже хочу помогать искать! – крикнула я вслед ему. – А ты знаешь, – продолжила я, когда он обернулся, – здесь были когда-то небольшие ворота, узкий проход для того, чтобы можно было убежать во время осады, так сказал священник.

– Я знаю, где ворота, но они заложены. Красный кирпич выделяется на фоне белого камня на той стороне, что обращена к реке.

– И Ловелл упоминал о какой-то гробнице. Мог ли он спрятаться или спрятать Артура в церкви на кладбище?

– Мы обыскали и то, и другое – абсолютно все, но я посмотрю еще раз.

– Я помогу! Я хочу помочь!

Он кивнул, затем собрал людей. Двое из них были со шпагами. Меня порадовало, как быстро они действовали. Нужно найти кого-то, чтобы послать за Халом, караулившим наших лошадей на опушке леса, он тоже может участвовать в поисках. Я молилась: если у этого человека, как у кошки, девять жизней, пусть он держит Артура в заложниках здесь, рядом со своим домом.

* * *

Разбившись по двое, мы искали до наступления темноты, а потом продолжили при свете факела и фонаря. Мы все встречались на короткое время каждый раз, как церковные колокола отбивали очередной час. Даже в этом лабиринте комнат звон раздавался ясно, ведь церковь стояла тут же за стеной, окружавшей имение. Каждую пустую спальню, кладовую, буфетную, каждый шкаф и гардероб мы обыскивали, но тщетно, что приводило меня в бешенство.

Я слышала биение собственного сердца, открывая очередную дверь темной, пыльной комнаты или заглядывая в покрытую пылью каморку в старой церкви. У гробниц не обнаружилось ни дверей, ни входов. Я чувствовала постоянную боль внутри. Неужели я так и не узнаю, что случилось с моим мальчиком? Возможно ли, чтобы это оказалось еще хуже, чем закрыть крышку его гроба, как я закрыла гроб милого маленького Эдмунда? Потерять одного сына, а потом другого – я чувствовала близость королевы, словно она была здесь со мной.

– Завтра с первым светом мы снова обыщем деревню и соседние фермы, – пообещал Ник, когда пробило десять и я собралась лечь отдохнуть. – Мне кажется, Ловелл действует один, но мы не можем быть в этом уверены, и кто-то из его лакеев мог спрятать Артура.

Незадолго перед тем, как полуночный колокол должен был возвестить начало нового дня, я, взяв с собой Джейми, пошла искать Ника и Финна. Они снова отправилась на поиски в сводчатых подвалах, где было полно пыльных бочек и пустых полок для вина. В свете факелов наши тени прыгали перед нами, а голоса отдавались эхом, когда мы окликали их.

– Что-нибудь обнаружили? – спросил Ник, когда мы подошли к ним.

– Не могли бы мы еще раз обыскать церковь? – спросила я. – Она уже стояла здесь, когда Ловелл рос, даже если отца Марка здесь не было. Если Ловелл сказал, что Артур может быть похоронен в совершенно особенной могиле, значит, там должен быть незаметный подвал или какой-то подземный проход!

– Верайна, ты знаешь, мы обыскали церковь всю насквозь, но поищем снова в склепе. Небольшая крипта запечатана. Однако зная, как тот, кого мы преследуем, действовал раньше, стоит попробовать, даже в такой час открыть ее. Пойди поспи немного. Возвращайся в свою комнату, и пусть Джейми караулит твою дверь. Мы с Финном поднимем с постели отца Марка и заглянем в крипту, без сомнения, полную мертвых Ловеллов.

– Как и этот окажется там, – пробормотал Финн.

Обрадовавшись этому проблеску надежды – новое место, еще не осмотренное, – в полном изнеможении я вернулась в хозяйскую комнату, которую занял Ник. Я зажгла четыре свечи, чтобы прогнать темноту. Я не хотела ложиться, пока он не вернется и не расскажет, что обнаружил, – о, если бы только он нашел там Артура!

Я сидела за столом, положив голову на скрещенные руки, стараясь не горевать, пытаясь не заснуть, думая о дне, когда мы опустили крышку гроба моего сына и о том, как я с тех пор боюсь закрытых пространств. Мысль о темной крипте, меньшей, чем просторная черная крипта собора Святого Павла, угнетала меня. Но я бы с радостью пошла в нее искать своего сына… Неважно, сколько я не спала, нужно было идти вместе с ними… Господи, не дай Артуру быть запертым в темном месте, где ему было бы страшно… Прошу тебя, пошли ему мою любовь, спаси его…

Должно быть, я заснула. Мне показалось, я слышу шум в коридоре. Шаги? Наверное, Ник вернулся. Я бросилась к двери и распахнула ее. Факел в коридоре догорел, поэтому я вернулась за двумя свечами, хотя дальний факел давал тусклый свет. Джейми не было видно, только скамейка, которую он притащил, чтобы сидеть рядом с комнатой.

– Джейми! – окликнула я, трепеща при воспоминании о гибели моего охранника Сима на дальнем конце болота. – Джейми! Ник!

Сначала я подумала, что слышу какой-то писк или эхо собственного пронзительного крика. Или мне снится сон? Потому что в конце тускло освещенного коридора мальчик в белой рубашонке протягивал ко мне руки и звал: «Мама… мама…»

Я ахнула и прищурилась, чтобы получше рассмотреть. Что это, призрак или обман зрения и слуха? Возможно, я все еще не проснулась. Несомненно, фигура и лицо мальчика, но моего мальчика или нет? Он манил к себе, и я снова услышала: «Мама… мама…» – и стало ясно, что это Артур.

Была ли эта полуосвещенная фигура моего сына созданием ангела или дьявола – или Ловелла – в этот слепящий момент я не знала, да и не хотела знать. Я бросила оба подсвечника и со свечой в каждой руке побежала по длинному темному коридору так быстро, что стекавший растопленный воск обжигал мне запястья и капал на деревянный пол. Когда вернется Ник, может быть, он увидит капли и поймет, в какую сторону я ушла. Но куда же делся Джейми?