Паранорм (СИ) - Петриков Денис Юрьевич

«Ну да, не поспоришь», — подумал сталкер и, схватив топор, покинул кабину, отправившись вызволять попавших в ловушку тента пассажиров.

***

[Максимальный активный уровень паранорма: 204. Текущий активный уровень паранорма: 204]

Момент, когда уровень паранорма в тканях увеличился до 202, Паша пропустил, но вот откуда взялись две новые единицы знал точно.

Существовало два способа увеличить запас паранорма в тканях. Первый — медленный, но верный, при помощи периодического восстановления активности. Второй — быстрый, скачкообразный, путём одномоментного поглощения сфер большого объёма.

Но, как выяснилось, имелся и третий способ. Или не третий, а промежуточный. Как ещё назвать процесс, когда ты многие часы гоняешь паранорм туда-сюда, на истощение используя навыки?

При этом вряд ли кто-то ещё сумеет подобное повторить. Без симбионта восполнение активности паранорма ограничено скоростью поглощения сфер. Существует правда инъекция, но после неё ты полчаса никакой, отчего ни о каких навыках не может быть и речи. И чтобы вот так сливать и восполнять активность туда-сюда — это, товарищи, нонсенс.

Помниться, умники из ВСИПТ неоднократно пытались разработать методику скоростного его увеличения. Но все их потуги желаемых результатов не принесли. Выяснилось, что самый лучший метод — активное взаимодействие с миром в условиях Земли. В противном случае накопленный в теле паранорм в какой-то момент переставал восстанавливать свою активность, о которой стоит сказать отдельно.

Дело в том, что, расходуясь, паранорм из тела никуда не исчезал. Если упростить, то процесс напоминал зарядку и разрядку аккумулятора, когда паранорм в тканях — носитель, а паранорм поглощаемый — источник энергии.

То есть, паранорм имел три состояния — энергии, материи и активности. При этом, чем энергия отличается от активности Паше объясняли, но он, признаться, не понял.

«Я думаю не о том…» — потянувшись в плетёном кресле, одёрнул себя сталкер.

Кресло недовольно заскрипело. Пусть последние тридцать четыре года на него не лил дождь, но вредную для дерева сырость никто не отменял.

Турбаза буквально одарила беглецов всевозможными приятностями и удобствами.

Перебравшись через Гильотину, отряд оставил повреждённый грузовик и пешком продолжил путь через лес. Идти было недалеко, около полукилометра и пусть у Паши имелись серьёзные опасения, каких-либо опасностей на пути беглецы не встретили. Также, несмотря на плюсовку, пробираться через дебри не пришлось: сосновый лес рос в мощь, а не в густоту, отчего местные деревья выглядели тысячелетними исполинами.

Сама турбаза порадовала. Всё в ней оказалось даже лучше, чем сообщала карта.

Действительно, основную часть территории, а именно, хоз постройки, корпус администрации, лечебницу и пищевой блок захватила минусовка. Зато около трети разбросанных вокруг деревянных домиков попали в буферную зону нейтрала. Один из таких домиков — уютный двухэтажный коттедж с большой крытой верандой и заняла странная компания.

Стоило вопросу с размещением детей закрыться, как возглавляемые Мареком поляки направились обратно к грузовику с целью развернуть оборудование связи. Фрау Зиммель занялась размещением детей в доме. Уставший донельзя Паша расположился на большой крытой веранде, выполняя роль охраны. Хотя, скорее он просто отдыхал слушая пение птиц и созерцая погружающийся в сумерки сосновый бор. Сознание его при этом плющил великий и ужасный когнитивный диссонанс. Вот, считай только что, он шинкует топором жутковатую нежить и сам, словно монстр, вонзает в её плоть модифицированную конечность, а вот уже, расслабившись в удобном кресле, созерцает величественный лес, гущу которого тут и там прорезают косые лучи вечернего солнца.

Сделанная в японском стиле раздвижная дверь со скрипом уехала в сторону, кто-то вышел на веранду позади сталкера. Впрочем, что уж душой кривить, Паша прекрасно знал кто именно. Буквально изнасилованное за последние часы пространственное восприятие обострилось и стоило мужчине погрузиться в покой, как оно начало буквально заменять зрение, вырисовывая что-то вроде пространственной модели окружающего мира.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кое-что не сходится. Две вещи… — зная, что позади него стоит фрау Зиммель, произнёс Паша.

— Ты из спецов РКГБ? — проигнорировав чужой вопрос, спросил немка.

— Да нет, обычный русский сталкер. Распиздяй по жизни. Хотя, что уж душой кривить, в текущую жопу попал не без участия наших замечательных органов.

— Ну хорошо… — вздохнули за Пашиной спиной. — Какое отношение ты имеешь к перфектам?

Что-то в голосе немки дрогнуло, словно она говорила о чём-то священном, но тут же щекотливом. О геморрое римского папы, например.

С неохотой обернувшись, сталкер смерил взглядом строгое немолодое лицо. Непонятно когда, но немка успела привести в порядок свои короткие тёмные волосы и подвести брови.

— А это ещё что за «звери»? — поинтересовался он.

Вместо ответа фрау наградила Пашу долгим изучающим взглядом. Наконец, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, она произнесла:

— Те, кто устроил Слияние…

Версий что именно произошло с Землёй тридцать четыре года назад имелось много. Основная публичная версия — случайность. Огромный паракристаллический резонатор, которым по сути являлась Окова, срезонировал с другими мирами, притянув и соединив их с Землёй.

Второй ходовой версией являлась диверсия. Один из создателей Оковы — человек гениальный и, как положено настоящему гению, ебанутый, заложил параметры слияния в управляющую матрицу. Подробностей, как и имени подонка, никто не знал то ли из-за великой секретности, то ли из-за решения сильных мира сего выпилить его из истории.

Имелась ещё одна довольно популярная версия относящаяся к вариации случайности. Периодически её подкрепляли всплывающие «воспоминания участников» и «утечки секретной информации». Якобы сразу после Слияния, когда вокруг орбитального лифта ещё не творился полный армагеддец, группа храбрых учёных-интернационалистов поднялась на Окову и, пожертвовав собой, ввела наиболее подходящие параметры для стабильного существования трёх миров. На резонный вопрос, а почему они творящуюся хуету не прекратили, следовали отговорки мутно-научного содержания. Мол, фарш обратно не прокрутишь.

Сам же Паша склонялся к первой версии в том её варианте, что создатели Оковы банально лажанулись. А лажу, как и ошибку, очень неприятно признавать.

— И как они его, интересно, устроили? — отвернувшись и расслабившись в кресле, без особого интереса спросил сталкер.

Спать не хотелось, а паранорм в теле быстро возвращал силы. Ещё полчаса-час и он будет как новенький.

— Так ты правда не заешь? — искренне поразилась немка.

— Об этих твоих перфектах первый раз слышу, — ответил мужчина.

— Ну хорошо, тогда откуда у тебя аттрибутум виртутис? — с той интонацией, с какой ловят на лжи, задала немка не совсем понятный вопрос.

— Хринутис, что? — опять был вынужден обернуться Паша.

— Атрибут власти. Топор на твоей груди. Точнее сейчас эта штука выглядит как топор…

Заметив, что собеседник насторожился, немка продолжила расспрос:

— Ты можешь перемещаться по ветвям реализаций?

— Ты вообще о чём? — растерялся сталкер.

— Ты можешь выйти из нашего, 4-мерного мира Минковского, и переместиться в любой другой находящийся рядом? — перефразировала вопрос женщина.

— Нет, — не видя смысла темнить, замотал головой сталкер.

— Тогда откуда у тебя этот топор?

— Погонять дали, — емко ответил мужчина.

Нервно хмыкнув, немка растерянно произнесла:

— Это многое объясняет…

— Объясни по-человечески, наконец? — попросил Паша.

Вздохнув, женщина взяла стоявший на веранде плетёный стул, поставила его сбоку от кресла и аккуратно присела. Пересохшие прутья жалобно заскрипели.

— Давай-ка, пока Марек не впился тебе в ухо, я раскрою один скользкий момент, — начала она. — Я вовсе не пленница Профессора, бежавшая от морального гнёта и невыносимой жизни. Я его верная помощница, по крайней мере являлась таковой до недавнего времени… И бежала я вовсе не для того, чтобы спасти жизнь невинных детишек. Хотя не могу сказать, что их судьба мне безразлична.